Андрей Воробьев - Дело диких апостолов
— Это не моя собака, — возмутился Юрист. — За ее антиобщественное воспитание я ответственности не несу. Да и вообще, разве я жрать сюда приехал?
На самом деле, Нертов и сам толком не мог ответить на вопрос: зачем приехал сюда? Вроде бы, дел никаких. Но хочется, очень хочется. В этом городе, полном непонятных смертей, он чувствовал себя спокойно только в одном месте. Здесь, возле Ани…
Они пили чай на кухне и Алексей, время от времени, набирал телефон. Сперва он созвонился с Александрычем и тот подробно рассказал ему о гостях с Украины. Медицинская помощь понадобилась всем троим, но это не мешает им давать показания. Согласно довольно путаным объяснениям всех троих, они приехали в гости к Сахитову, потом начали гулять по городу, зашли в какой-то подъезд, помочиться и вдруг были атакованы целой стаей неизвестно откуда взявшихся собак. Версия не выдерживала никакой критики, впрочем, хохлы держались за нее упорно.
Жена покойного Сахитова тоже не могла развеять туман. Во-первых, у нее случился сердечный приступ и ее положили в больницу. Во-вторых, если она хотя и назвала украинских друзей покойного мужа «бандой», но ничего конкретного не сказала. Она даже отказалась объяснить, откуда у нее жесточайшие ожоги на обеих ладонях.
Нертов так и не решил, каким же образом хохлы могли появиться в этом доме. Чтобы прояснить ситуацию с квартирой, он позвонил в Фонд, прикинулся родственником Анны и спросил у дежурной секретарши, как дела с квартирой, относительно которой представитель Фонда предложил целую комбинацию. Юристу объяснили, что никто информацию дать не может. Один из самых уважаемых сотрудников — Игорь Дмитриевич Люкин находится в больнице, став жертвой уличного нападения (Нертов готов был рассмотреть версию, что на беднягу напали педерасты, когда тот без штанов шел по Загородному), а что же касается квартиры, то надо официально обращаться в Фонд. Но лучше, не сейчас, ведь у нас по-прежнему траур.
После этого Алексей пошел в комнату к Николаю Григорьевичу и заверил того: в ближайшее время новых неприятностей ожидать не следует. Судя по всему, инцидент исчерпан окончательно.
Уже повеселев, Алексей и Аня вернулись к чаепитию.
— Поздравляю, — сказал Нертов. — Похоже, твоя история завершена. Причем, как ни странно, благополучно.
— Только благодаря тебе, ответила девушка и вдруг, неожиданно для Юриста, да и, пожалуй для самой себя, привскочила и чмокнула его в щечку. Покраснели оба, причем Аня — гораздо больше, чем Алексей.
Чувствуя себя немного неловко Юрист постарался как можно скорее перевести разговор. Проще всего было перевести его на собственные проблемы. Не требовалось насиловать мозг, чтобы их вспомнить, они лезли в голову сами собой.
— Я по-прежнему хожу вокруг, да около, — вслух размышлял Нертов. Не понимаю ни черта. Сперва взрывают бандитскую любовницу, потом самого бандита. Погибает компаньон, следом — исполнительный директор.
— Не забудь включить и «сладкую парочку» — несчастного Марата с его более несчастной Софьей Андреевной, — добавила Аня. — Впрочем, с ними, как раз, проще всего.
— Теперь — проще, — невесело согласился Нертов, — остальных хватит. Ты пойми, еще в самом начале мне казалось, что я решил перестраховаться. Кроме подстроенных автокатастроф, так похожих на обычные аварии, бывает и наоборот. Я мог ошибиться с самого начала. Но теперь ошибки быть не может. Моя клиентка стоит в центре, а вокруг нее происходит одна смерть за другой… Только не надо больше шуток про скромную заказчицу. Мне уже не смешно.
В этот момент зазвонил телефонный звонок. Аня вздрогнула, но тут же улыбнулась и спокойно сняла трубку.
— Это вы, моя прекрасная и незнакомая леди? — раздался в трубке чужой мужской голос.
— Я, — почти шепнула Аня, к которой вернулся прежний страх. — Кто вы?..
* * *— Чего задумался? — Тим легонько толкнул друга. — Давай-ка еще по одной.
— Не гони телегу, — Том не сразу собрался с ответом.
— Ну, смотри. Все равно, выливать не будем. Девок тут не видно, чтобы угостить, так что придется приговорить ее нам на пару. Никуда она от нас не уйдет, а мы от нее. Кстати, помню, ты хотел как раз поговорить о нашей даме. Если не пьешь, так давай, продолжим.
В этот момент появилась официантка, наконец-то притащившая горячее, ждать которого пришлось почти сорок минут. Тим, уже взвинченный задумчивым безразличием друга, набросился на бедняжку, немедленно заявив ей, что она принесла не антрекот, а загадочное половое извращение, неизвестное современной сексопатологии. Что касается Тома, то он задумчиво воткнул вилку в лежащее перед ним «извращение» и снова вернулся памятью в прошлое.
…
Перед отъездом в Боснию, Том не раз был на «Парашке» и думал, что это предел. Он ошибся. Такого огромного торжища он еще не встречал. Вот только, найдется ли среди бесчисленных палаток, киосков и развалов то, ради чего он сюда приехал?
Неподалеку от очередной кучи микроволновок, приемников и телефонов, прохаживался невзрачный мужичок. У него на груди была прикреплена маленькая картонка с нарисованным пистолетом. Издали могло показаться, что мужичок рекламирует самого себя.
Том подошел к нему.
— Слушай, друг, я тут на рыбалку собрался…
— Удочками не торгую, — отрезал мужик.
— Ты не понял. Место дикое, озеро — комаристое, удочку закидывать будет лень. Хочу рвануть один разок, чтобы сразу на уху было.
Мужичок с картонкой на груди посмотрел на него гораздо внимательнее.
— Подумай сперва, рыболов-любитель. Зачем природу губить? Лучше тебе правда удочку закинуть. Я, может, и смогу помочь чем-нибудь, поспрашивать там-сям. Только ты одно пойми: по мелочам сейчас никто торговать не будет. Ну, думаю, не меньше, чем полкило брать придется, — набивал цену торговец, старательно изучая Тома. — А этим, если ты в таком деле сечешь, можно твое озеро надолго без рыбы оставить. Если, конечно, это не Ладога.
— Я в этом секу, — улыбнулся Том. — Просто, с детства люблю громким баловаться. А озеро, совсем мелкое. Если в нем после меня рыбы совсем не останется — плакать не буду. Так, что возьму у твоего знакомого хоть килограмм.
— Дороговато тебе рыбка обойдется, — без улыбки сказал мужичок. — Баксов триста.
— Ты прав, дороговато, — тоже без улыбки ответил Том. — Поднялись питерские цены. Ладно, я не торгуюсь. По рукам.
— Со мной не получится, — вздохнул мужичок. — Я же сказал: товара у у меня нет. Ты погуляй по рынку, подойти сюда минут через тридцать. Шашлычок можешь скушать. А я за это время все узнаю.
Когда Том опять подошел к странному торговцу, возле него стоял невзрачный рыночный шкет. Ни слова ни говоря, шкет пошел к выходу, Том — за ним.
За воротами рынка, ближе к заливу, торжище продолжалось. Кое-где стояли коробки, кое-где торговали прямо с машин. К одной из «девяток» паренек и подвел Тома.
Павел простоял возле «Жигуленка» минуты три. Его разглядывали сквозь тонированное стекло, как показалось, еще и просветили каким-то прибором. Молчаливый паренек все это время стоял рядом.
Потом из машины вышли двое парней. В отличие от того самого мужичка на рынке, они не стали тянуть быка за рога.
— Говоришь, тебе нужно полкило тротила? — сказал один из них.
— Ты не ошибся, — коротко бросил Том. — Надеюсь, больше никуда идти не надо?
Парень ничего не сказал, а махнул кому-то рукой.
Шкет почти бегом помчался к другой машине — грязной «тройке», стоявшей в тридцати метрах. Через несколько минут он вернулся с полиэтиленовым пакетом в руках.
Парень показал Тому на картонную коробку, лежавшую рядом с машиной.
— Садись и смотри.
Том сел, раскрыл пакет и начал разглядывать. Оба парня пристально наблюдали за ним. Кроме них рядом возник еще один человек, в новенькой замшевой куртке.
Наконец Том поднял голову.
— Вообще-то здесь не полкило. Так, чуть меньше. Но не в этом суть. Дело в том, что…
Дальше последовала короткая лекция о том, что из себя представляет этот товар. Так как продавцы, как минимум один из них, чаще продавали взрывчатку, чем использовали, Тому пришлось закончить лекцию общепонятным примером.
— Вот мужики, представьте себе, мне этот товар понравился бы. И я решил бы с вами за него расплатиться наличкой. Пару бумажек нормальных, только грязных, пара старых. Ну, тут, пацаны, спорить не надо, сам знаю, что старых баксов не бывает, что у них принимают даже тех времен, когда ковбои на мустангах ездили. Считайте, как советская купюра. Вроде деньги, а уже примут только в музей. И просто, фальшивки. Ребята, вы сами после этого мне этот тротил засунули бы, понятно куда, и рванули. Только имейте в виду, с первой попытки бы не получилось. А я уж думал деловые люди, честный бизнес. Ладно, придется попытать счастье на Гражданке.
