Мила Бояджиева - Круиз "Розовая мечта"
В тот день, когда мы подали заявление в ЗАГС и показали умирающей Шурочке приглашение с датой и часом бракосочетания, расставаться нам не хотелось. Моя мама гостила у подруги в Словакии, но я не считала удобным приглашать Сергея к себе. До той поры дальше поцелуев дело у нас не заходило.
Осенний вечер казался ещё более промозглым по мере того, как кончались наши деньги на булочки, пирожки и кофе в стоячих «тошниловках». Мы не заметили, как оказались на Чистопрудном бульваре.
— Пошли ко мне. Ужина не обещаю, а чайком погреемся.
В комнате Баташовых пахло очень странно. На софе с книгой в руках лежал Сашка Чекмарев. Он читал Стругацких, а в стакане на полу тлела зеленая палочка индийских благовоний, которые стали продавать в магазине «Ганг».
— Неплохо устроился, ясновидящий. — Недовольно приветствовал его Сергей. — Читальня закрывается, давай, сматывайся, приятель.
— Пусть парень с нами чайку попьет, мы калориек прихватили. Спохватилась я.
— Спасибо, милая дама! — Раскланялся Саша. — Дело состоит в том, что мне решетельно некуда перебраться. До вокзала не дошкандыбаю — вон колено родитель изувечил. — Задрав штанину, парень продемонстрировал распухшую багрово-лиловую коленную чашечку.
— Ого! Дай я посмотрю, может, вывих?
Сашка спрятал ногу.
— Да не беспокойтесь, тетенька врач.
— Выставляй свой мосол, оперировать будем. — Взяв кухонный нож, Сергей рассек на ломтики две калорийные булочки. — Вот, пайка готова. Изюм не считал. Кому как подфартит. Пока я чайник поставлю, чтобы бегал как миленький.
Я осторожно пощупала колено. Судя по моему минимальному опыту, у Саши был сильный ушиб.
— Во всяком случае, открытого перелома нет. — Заключила я. — А, следоваьельно, не надо опасаться заражения крови… Дальше мы ещё не проходили.
— Да закрытого тоже нет. — Усмехнулся Саша. — Там связка около сустава — вот здесь (он указал на подколенную выемку) слегка потянулась, сосудик лопнул. Соответственно — фингал.
— Гематома. — Поправила я и с интересом посмотрела на парня. После нашего знакомства в милиции я, скорее, сочла бы его начинающим параноиком, чем личностью с экстраординарными способностями. В тот вечер мне предстояло убедиться в пртивном.
Мы долго чаевничали, обсуждали Стругацких, буддизм и дворовых мальчишек.
— Дама хочет спать. — Сообщил Саша и я начала неудержимо зевать. Сергей отвел меня на мамину кровать, расположенную за шкафом.
— Ты с этой коечкой уже знакома. — Напомнил он эпизод нашего знакомства. Белье застелено чистое. Раздевайся и спать. А мы здесь ещё пофилософствуем.
Сквозь сон я слышала полемические высказывания о телекинезе и парапсихологии. Потом мне под бок привалилось теплое тело.
— Сашка на диване, а я тебя слегка придавлю. Надо поспать часок. Шепнул Сергей.
Но уснуть нам не удалось. Лежать на полутораспальной кровати в обнимку и жарко целоваться оказалось не простым делом, если за шкафом человек, видящий все насквозь.
— Как ты думаешь, он нас видит? — Тихо спросила я, подставляя шею губам Сергея.
— Нет, я так больше не выдержу! Пойду под дождиком пройдусь! — Сергей вынырнул из-под одеяла, поспешно натянул брюки и рубашку. — Эй, Славка, послышался тут же его удивленный шопот. — Глянь-ка! Исчез!
На диване никого не было. Мы победно обнялись, задумавшись, куда рухнуть — в кровать или на софу. И оказались на полу, стащив туда подушки и одеяла. Так между строго глядящим на нас с высоты зеркальным шкафом, резными ножками этажерки и горячими ребрами батареи прошла наша первая брачная ночь.
Сергея потрясла наша близость — он ни на секунду не выпускал меня, даже в ванную носил на руках и возле туалета дежурил.
— Во дожили, в сортир очередь! — Хмыкнул прошаркавший мимо сосед. — А ещё гоорят — не подлежим расселению… Скоро друг-дружке на голову гадить будем.
Потом у Сергея от счастья случилась частичная амнезия — он потерял дар речи и лишь повторял на все лады одно словао — «жена»…
Я гордилась своим титулом, но женой по-настоящему стала лишь месяц спустя, когда мы похоронили Шуру, отпраздновали свадьбу и отправились на крымскую турбазу. Где и провалялись целых две недели в хлипком дощатом домике, со всех сторон омываемом холодным ноябрьским дождем. Внизу, под обрывом, бушевало свинцово-пенистое море. Мы были совсем одни, не считая приблудного котенка и трехлитровой банки местной «Изабеллы» — жуткой бурды, от которой дурела голова и все время тянуло в кусты. Но открывшийся перед нами мир плотских радостей был полон сокровищ, как пещера Али-Бабы…
— Интересно, видит нас сейчас Сашка? Если видит — привет тебе, браток! — Отсалютовал Сергей стаканом в промозглую туманную даль…
— …Как же, как же, я помню вас. Вы, словно ангелок, витали у истоков нашей семьи… — Я решила не углубояться в тему разрушившегося брака.
Саша вдруг шумно рассмеялся. Хлюпая носом, он сразу превратился в того мальчишку, который убеждал всех, что умеет проходить сквозь стены.
— Ангелочком меня никто не называл! Психом, вором, человеком трудной биографии и сверхнормальных способностей. То есть вначале я был просто вором. Ну. кто мог тогда подумать, что грабивший магазины парень не просто «наводчик», а почти волшебник. Я и сам не понимал, что мне чудится, а что существует на самом деле. До сих пор никто не знает, в чем феномен экстрасенса и как его использовать.
— Я, уж извините, Саша, в этом смысле настроена скептически.
— Так вы доктор! У вас другая метода мышления. Вы иыслите понятиями, вычитаннями в учебниках, а не образами, которые рождаются в подсознании. Собственно, у всех это происходит по-разному. Я третий год сотрудничаю в отделе психофизических проблем раскрытия преступлений НИИ МВД, собственно, с самого основания. Много насмотрелся и многим не верю. Но работа у нас специфическая — одно дело Чумак, руками двигать, другое — преступления раскрывать. Это называется «криминальный талант». Оказывается, многие знаменитые экстрасенсы, успешно занимающиеся целительством, бессильны в раскрытии криминальных преступлений… Вы не нервничайте, Владислава Георгиевна. Я ведь не просто языком чешу, я — работаю.
— Но ведь проблема не во мне. Пропала подруга…
— Тсс! Не щзасоряйте мне картину лишней информацией. Выявлен удивительный факт: экстрасенс не способен раскрыть «громкое дело», то, которое уже чужими руками захватано. Слишком много побочных шумов, ну, знаете, как на заезженой грампластинке. Я должен слушать внутренний голос, а не диктора телевидения в «Криминальных сводках», и не версии следовтеля. Со следователем экстрасенсу вообще контачить запрещено, чтобы вопросами своими не давил на подсознание.
— И каковы успехи ваших сотрудников, Саша?
— Да разные успехи. Разные сотрудники. Отбираем мы сотрудников с помощью простого теста. Представляем конверты с фотографиями людей, среди которых есть живые и мертвые. Кто сумеет отделить одних от других с вероятностью 70 %, причем неоднократно, остается в группе. Затем проверка идет на уже известных делах. И только когда все экзамены пройдены, экстрасенс привлекается к следственной практике… А что у вас там, за сараем? — Саша показал в глубь сада.
— Ничего, старая компостная куча, куда сорняки сбрасывали. И ещё жасминовый куст.
— А под ним? Не интересовались? Покопайте, покопайте, Слава… Так вот… о КПД экстрасенса… Показания знаменитого ясновидца Жерара Крауза рассматривались европейскими судами как реальные улики. Он помогал полиции в поисках исчезнувшего премьер-министра Италии Альдо Моро… И был убит. Выходит, на верный след вышел.
— Саша, чем я могу активизировать работу вашего подсознания — принесли фотографии, вещи пропавшей? — Я заранее приготовила шарфик, забытый у меня Аськой и цветное фото на борту «Зодиака»: Аркадий, Аська и Юра в обнимку стоят у белого парапета на фоне бескрайней синевы.
— Дело в том, что среди экстрасенсов существует своеобразная специализация. Некоторые как бы видят происходящее глазами преступника или интересующего следствие человека. Другим надо обязательно побывать на месте происшествия, и уж оттуда он может раскручивать дело… У меня бывает по-разному. Иногда возникает в воображении целая картина или даже эпизод от какой-то незгначительной детали… Ха! — Вот так в тринадцать лет я стал «преступником». Слушал у друга магнитофон и вдруг увидел магазинный склад, где все эти приборы хранились, да ещё как дверь устроена. Но порою что-то заклинивает… Не идет видение — и все тут… Давайте, посмотрим, что у вас есть, но. возможно, придется побывать на квартире вашей подруги… Тсс! не называйте её имя…
Я протянула Саше фотографию. Он нахмурился, сжав худенькое личико в морщинистый комок. Потом черты его лица разгладились, он заулыбался, не открывая глаз. Я молчала, боясь спугнуть вдохновение.
