Э. Хартли - Прожорливое время
Бензин!
Тут над ними мелькнула мотыга. Удар получился слабый, обусловленный больше весом самого оружия, чем силой того, кто его нанес, но он пришелся Брэдли по левому уху, и тот откатился в сторону, оглушенный и объятый яростью.
Выбравшись из-под него, Томас увидел над головой огонек, сначала искорку, желтую и неуверенную, которая быстро распустилась пламенем. Пытаясь сообразить, что происходит, Найт разглядел Эльсбет Черч, обезумевшую, словно Маргарита Анжуйская или три ведьмы из «Макбета», окровавленную, с лицом, перепачканным землей, с растрепанными волосами. В одной руке она держала зажигалку, другой высоко поднимала горящую книгу.
— Нет! — крикнул Брэдли, не в силах оторвать от нее взгляд.
— Да, — пробормотала Черч.
Она бросила ему книгу, пылающие страницы которой уже едва держались вместе, Брэдли ее схватил, и бензин, которым щедро полила его Эльсбет, вспыхнул ярким пламенем.
Глава 93
Томас выбрался из каменного круга и побрел обратно по дорожке, ведущей к гребню, шатаясь под тяжестью Эльсбет Черч, которую он взвалил на левое плечо. Она не произнесла больше ни слова после того, как без сознания рухнула на землю, когда Брэдли превратился в кричащий факел. Найт даже не мог сказать наверняка, жива ли она. Пуля попала ей в низ живота, и Черч потеряла много крови. Томас понятия не имел, насколько серьезны повреждения и был ли смысл тащить раненую к машине, но не сомневался в том, что она умрет, если оставить ее здесь одну. Найт снял с себя рубашку, разорвал ее на полосы, как мог туго перетянул рану, но не был уверен в том, что этого будет достаточно.
Брэдли не пережил огня. Ожоги оказались настолько страшными, что Томас был рад ночной темноте, избавившей его от этого зрелища. Ему хотелось надеяться, что его бывший друг умер от болевого шока или остановки сердца.
Разумеется, пьеса сгорела дотла.
Дагенхарт тоже был мертв, однако Томас подозревал, что последним чувством его бывшего научного руководителя, если тот успел осознать, что умирает, было облегчение.
Найт добрался до гребня и понял со всей определенностью, что даже если Черч все еще жива, он не сможет пронести ее ту милю до своей машины за время, которое у нее оставалось. Он ничего не видел в нескольких шагах перед собой и жалел о том, что не захватил очки ночного видения Тейлора. Все же Томас упрямо шел вперед, вслепую, полный решимости, хотя и сраженный наповал сознанием собственного поражения. За ним осталась цепочка трупов, а то единственное, что он пытался снасти, погибло в огне. Томас ничего не добился.
Найт протиснулся между кустами живой изгороди туда, где слева простирались поля, а справа темнела густая рощица молодых сосен. Тут, чувствуя, как ноги у него дрожат от тяжести ноши, шатаясь из стороны в сторону, он увидел двух мужчин, бегущих навстречу. Это были высокие широкоплечие здоровяки. Когда они приблизились, Томас смог рассмотреть их в свете луны. Один был лысый, с серьгой в ухе.
Остановившись, Найт осторожно опустил Эльсбет Черч на траву у кустов. Ему показалось, что у нее задрожали веки, однако дыхания женщины он не слышал.
Приблизившись, мужчины разделились. Они по-прежнему были в тех же самых мешковатых плащах с квадратными плечами и костюмах, в которых бегали за Томасом по развалинам замка Кенильуорт. В их движениях присутствовало настороженное внимание, словно эти типы загоняли в ловушку дикое животное.
Но Томас больше не чувствовал в себе ничего дикого. Он бесконечно устал. У него тряслись ноги. Найт сомневался, что смог бы пронести Эльсбет дальше, даже если бы не появились эти двое. У него не осталось энергии драться или бежать. Он испытывал только отрешенность и отчаяние. Томас опустился на землю и вдруг поймал себя на том, что смеется над своим безвыходным положением, над поисками, завершившимися провалом, над самим собой.
Глава 94
— Ну и что тут такого смешного? — спросил лысый.
Второй, с маленькой козлиной бородкой, кивнул, не спуская с Томаса глаз, и заявил:
— Да уж. Прошу простить меня за эти слова, мистер Найт, но ваше положение никак нельзя назвать комичным.
Томас лишь расхохотался еще громче.
— То же самое, кстати, можно сказать и в отношении этой леди, — продолжал тип с козлиной бородкой. — Взгляните на нее, мистер Уоттлинг, будьте добры.
Томас резко перестал смеяться. Ему хотелось надеяться, что это фамилия вымышленная. Если эти двое называют друг друга настоящими именами, значит, уверены в том, что он никому не передаст эту информацию.
— У меня нет пьесы, — сказал Найт.
— А мы и не думали, что она окажется у вас, — заметил тип с козлиной бородкой. — Без обиды.
— Я и не обижаюсь, — сказал Томас, с трудом сдерживая желание снова рассмеяться. — Она сгорела. На кургане Смитис. Была облита бензином и сожжена дотла.
— Да, какая жалость. — Верзила по-прежнему не отрывал взгляда от Томаса. — Бензин. Вы в Америке так называете горючее, верно? Странно, не так ли, как мы с вами именуем разными словами одно и то же.
Найт лихорадочно соображал. Эта встреча все больше казалась ему какой-то нереальной.
— Как она, мистер Уоттлинг?
— Ничего хорошего, — ответил лысый, поднимаясь с земли. — Едва жива. Пулевое ранение в живот.
— Куда вы ее несли? — спросил тип с козлиной бородкой.
— К своей машине, — изумленно ответил Томас.
— Нет, так не пойдет, — сказал мистер Уоттлинг. — Нужно срочно переправить женщину в больницу.
— У меня нет сотового телефона, — пробормотал Томас.
— Мистер Барнабюс, вы это слышали? — спросил лысый. — У него нет мобильника.
Тот достал из кармана аппарат и заявил, набирая номер:
— Подумать только! Жить в двадцать первом веке и не иметь мобильника? А ведь вы американец! Мистер Найт, нужно идти в ногу со временем. Жизнь ведь не стоит на месте, разве не так, мистер Уоттлинг?
— Так-так, мистер Барнабюс. Вы совершенно правы, — подтвердил мистер Уоттлинг. — «Крылатая колесница времени…»
— «…никого не ждет»,[66] — закончил за него мистер Барнабюс, развернулся и стал говорить по телефону: — Да, пожалуйста, нам нужна машина «скорой помощи». Мы находимся на тропе Гребень между холмом Белой Лошади и курганом Смитис.
Ответив, как мог, на все вопросы, мистер Барнабюс пообещал постараться перенести раненую к ближайшей дороге. Томас недоуменно переводил взгляд с одного здоровяка на другого.
Мистер Уоттлинг, лысый с серьгой, кивнул ему.
— Извините за прошлый раз, мистер Найт. Наша встреча закончилась взаимным непониманием.
— Вы пытались меня убить.
— Вовсе нет, — сказал мистер Уоттлинг, отмахнувшись от этого обвинения так, словно оно не имело никакого отношения к истине. — Вы мужчина крупный. Мне пришлось взять инициативу в свои руки. Мы просто хотели заставить вас выложить все, что вам известно. Или просто запугать. Наш хозяин надеялся, что это заставит вас хотя бы на какое-то время сойти со следа.
— Но этого не произошло, — заметил Томас.
— Очевидно, — согласился мистер Уоттлинг, печально взглянув в сторону могильного кургана.
— Кто вас нанял?
— Мистер Найт, это уже слишком, вы не находите? — с мальчишеской улыбкой заявил лысый.
— По-моему, вы передо мной в долгу, — напомнил Томас.
— На самом деле мы вовсе не собирались лишать вас жизни, — заявил мистер Уоттлинг.
— Знаете, а мне все показалось очень достоверным.
— Ха, так на это и было рассчитано, правда? Но вы ведь понимаете, что на самом деле мы не желали вас убивать, потому что, сами понимаете, в противном случае вас сейчас не было бы в живых, ведь так? — Его лицо растянулось в улыбке от уха до уха.
— «Скорая помощь» уже в пути, — сказал второй здоровяк.
Какое-то время все трое стояли молча, глядя друг на друга.
— Итак, сколько там трупов? — поинтересовался мистер Барнабюс, оглянувшись в сторону кургана Смитис?
— Не считая тех, которые были похоронены там примерно миллион лет назад, — уточнил мистер Уоттлинг, горя желанием помочь.
— Два, — ответил Томас.
— Злодеи?
Найт не знал, что на это скачать. Он предположил, что в Англии это слово в повседневной речи означает лишь «преступник», но ему трудно было не услышать в нем обертона Яго, Яхимо из «Цимбелина» или Эдмунда из «Короля Лира». Ни Дагенхарт, ни Тейлор Брэдли на эту роль не подходили. Вместо ответа Томас просто назвал их имена.
— Брэдли? — Мистер Уоттлинг удивленно поднял брови. — Вот уж никак не ожидал.
— Тем не менее все получило определенное — как это называется? — завершение. Мистер Найт остался жив и здоров, готов к новым сражениям. Очень аккуратно. Совершенно — я могу так сказать? — в духе Шекспира, — произнес мистер Барнабюс.
