Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи
– Как ты считаешь, она не передумает?
Ларри отрицательно покачал головой.
– Кэтрин бывает необыкновенно упряма.
– Тебе надо поговорить с ней еще раз.
И Ларри исполнил ее поручение. В последующие три недели он беспрестанно доказывал Кэтрин необходимость развода. Он уговаривал, просил и умолял ее; ругался с ней и предлагал ей деньги. Но Кэтрин осталась непреклонной. Она все еще любила его и была уверена, что, если он даст ей возможность, она вернет себе его любовь.
– Ты мой муж, – уперлась она. – И ты останешься им до моей смерти.
Ларри повторил эту фразу Ноэлли.
Она кивнула головой и сказала:
– Ладно.
Ларри недоуменно взглянул на нее.
– Что ладно?
Они лежали на пляже у своей виллы на пушистых белых полотенцах, оберегавших их тела от горячего песка. Над ними было яркое бездонное голубое небо с редкими перистыми облаками.
– Ты должен от нее избавиться.
Она поднялась на ноги и направилась к дому, ровно ступая по песку своими красивыми длинными ногами. Озадаченный Ларри остался лежать на пляже. Ему казалось, что он ослышался. Не может быть, чтобы она предложила ему убить Кэтрин.
И тут он вспомнил Елену.
Они ужинали на веранде.
– Неужели ты не понимаешь? Нечего ей жить, – обратилась к нему Ноэлли. – Милый, ведь она не отпускает тебя из мести и хочет испортить тебе жизнь. Она отравит жизнь нам обоим.
Они курили, лежа в постели, и светящиеся кончики сигарет мигали над ними в глубине покрывавших потолок зеркал.
– Ты ей только поможешь. Она уже пыталась убить себя. Она хочет умереть.
– Я никогда не смогу этого сделать, Ноэлли.
– Ты уверен?
Она погладила его голую ногу и повела руку выше, к животу, прикасаясь к нему кончиками пальцев и лаская его мелкими круговыми движениями.
– Я помогу тебе.
Он собрался возразить ей и уже открыл рот, но она успела обхватить его орган – головку одной рукой, а ствол другой – и затем вращательными движениями в противоположных направлениях стала потирать пенис. При этом ее левая рука двигалась плавно и медленно, а правая – резко и быстро. Ларри застонал, потянулся к Ноэлли и забыл о Кэтрин.
Иногда Ларри просыпался среди ночи в холодном поту. Во сне ему виделось, что Ноэлли бросила его и убежала с другим. На самом деле она лежала рядом. Ларри обнимал ее и прижимал к себе. Потом он не мог заснуть до утра, думая о том, что будет с ним, если он потеряет Ноэлли. Однажды утром, не сознавая, что уже принял решение, Ларри неожиданно спросил ее, когда она готовила завтрак:
– А вдруг нас поймают?
– Надо сделать все по-умному. Тогда не поймают.
Если Ноэлли и обрадовалась тому, что он наконец сдался, то не подала виду.
– Ноэлли, – признался он ей, – в Афинах ведь каждая собака знает, что мы с Кэтрин не ладим друг с другом. Случись с ней что-нибудь, и полиция тут же заподозрит меня.
– Конечно, заподозрит, – спокойно согласилась Ноэлли. – Поэтому и надо все хорошенько обдумать и подготовить.
Она поставила завтрак на стол, села и принялась за еду. Ларри не притронулся к завтраку и резко отодвинул тарелку.
– Тебе не нравится? – забеспокоилась Ноэлли.
Он пристально смотрел на нее, пытаясь понять, что же она за человек. Разве можно есть с удовольствием, когда замышляешь убийство другой женщины?
Позднее, катаясь на катере, они продолжили разговор на эту тему, и чем больше они говорили об убийстве, тем реальнее вырисовывалась его перспектива. Сначала появилась идея, потом она получила словесное выражение, и наконец наступило время ее претворения в жизнь.
– Все должно выглядеть так, как будто это несчастный случай, – объяснила ему Ноэлли. – Тогда полиция не станет вести расследование. Учти, что в афинской полиции работают очень умные люди.
– Ну а что, если им все-таки придется проводить расследование?
– Не придется. Несчастный случай произойдет не здесь.
– А где же?
– В Янине.
Она наклонилась к нему поближе и принялась излагать свой план. Временами он не соглашался с Ноэлли, но она оказалась блестящим импровизатором и легко отмела все его возражения. Ларри вынужден был признать, что в ее замысле нет изъянов. Им действительно все сойдет с рук.
Пол Метаксас чувствовал себя не в своей тарелке. Всегда веселое лицо греческого летчика помрачнело и выражало беспокойство. На нервной почве у пилота подергивался рот. Никому не разрешалось беспокоить Константина Демириса, заранее не уведомив его о встрече. Метаксас же не записывался на прием к этому могущественному человеку. Летчик только предупредил дворецкого, что у него срочное дело. Стоя на вилле у Демириса в гигантской приемной, Пол Метаксас уставился на магната и, запинаясь, заговорил:
– Господин Демирис, я… я прошу прощения, что побеспокоил вас.
Он украдкой вытер взмокшую от волнения ладонь о штанину форменных брюк.
– Что-нибудь случилось с одним из самолетов?
– О нет. Я… я по личному вопросу.
Демирис безучастно смотрел на него. Магнат давно взял себе за правило не вмешиваться в личные дела своих подчиненных. Такими вещами занимались его секретарши. Он ждал, пока Метаксас изложит свою просьбу.
Нервозность Пола Метаксаса росла с каждой секундой. Он провел немало бессонных ночей, прежде чем решился прийти сюда. По натуре он не был доносчиком, и ему претило «капать» на своего напарника. Однако Метаксас отличался фанатичной преданностью и прежде всего хранил верность Константину Демирису.
– Это касается мисс Пейдж, – наконец выдавил он из себя.
На мгновение воцарилась тишина.
– Заходите, – пригласил его Демирис. Он провел летчика в свою отделанную деревом библиотеку и закрыл двери. Демирис достал из платинового портсигара тонкую египетскую сигарету и закурил ее. Затем посмотрел на вспотевшего Метаксаса.
– Что вы хотели сообщить мне о мисс Пейдж? – почти безразлично спросил Демирис.
Метаксас проглотил слюну, опасаясь, что он совершил ошибку. Если он правильно оценил ситуацию, Демирис будет благодарен ему за информацию, но если он ошибся…
Пилот мысленно выругал себя за то, что поторопился заявиться сюда, но теперь у него не было выбора.
– Я… я насчет нее и Ларри Дугласа. – Метаксас наблюдал за Демирисом, стараясь прочесть его мысли. Судя по выражению лица магната, тот не проявил ни малейшего интереса к словам летчика. Боже мой! Пол едва заставил себя продолжать.
– Они… они вместе живут в Рафине. У них там есть дом на берегу моря.
Демирис стряхнул пепел с сигареты в пузатую золотую пепельницу. Метаксасу показалось, что его сейчас выгонят, что он сделал непростительную ошибку, из-за которой лишится работы. Нужно обязательно убедить Демириса в том, что он говорит правду. И Метаксас принялся выбалтывать все, что знал:
– Моя… моя сестра служит там экономкой на одной из вилл. Она все время видит их вдвоем на пляже. Она узнала мисс Пейдж по фотографиям в газетах, но поначалу не подумала ничего такого… Пару дней назад я повел ее обедать в аэропорт и там познакомил с Ларри Дугласом. Вот тогда-то она и поведала мне, что это тот человек, который живет с мисс Пейдж.
Демирис смотрел на него своими оливково-черными глазами, лишенными выражения.
– Я… я просто подумал, что вам необходимо это знать, – запинаясь, закончил свой рассказ Метаксас.
Демирис заговорил безразличным тоном:
– Личная жизнь мисс Пейдж касается только ее. Уверен, что ей очень не понравится, если она узнает, что кто-то шпионит за ней.
На лбу у Метаксаса выступили капельки пота. Боже мой! Он не разобрался в обстановке. А ведь он только хотел проявить преданность хозяину.
– Поверьте мне, господин Демирис, я только пытался…
– Не сомневаюсь, что вы действовали из лучших побуждений, но вы ошиблись. У вас есть ко мне еще что-нибудь?
– Нет… нет, господин Демирис.
Метаксас повернулся и выбежал вон. Константин Демирис откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Его черные глаза смотрели в пустоту.
На следующее утро в девять часов Полу Метаксасу по телефону приказали отправиться в Конго и там явиться в горнодобывающую компанию Демириса. В течение десяти дней Метаксасу надлежало участвовать в перевозке оборудования из Браззавиля на рудник. В среду утром, когда он совершал в Африке свой третий рейс, его самолет разбился, упав в густой тропический лес. Ни самолета, ни тела Метаксаса так и не нашли.
Через две недели после выхода Кэтрин из больницы ее навестил Ларри. Он пришел в субботу вечером, когда Кэтрин готовила на кухне омлет. За шипением еды на сковородке она не услышала, как Ларри открыл входную дверь, и, случайно повернувшись, увидела его, когда он уже стоял на пороге. Кэтрин невольно вздрогнула, и Ларри сказал:
– Извини, если напугал. Я просто забежал тебя проведать.
У Кэтрин сильно забилось сердце, и она презирала себя за то, что присутствие Ларри все еще так сильно действует на нее.
