KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Ольга Миленина - Вольный стрелок

Ольга Миленина - Вольный стрелок

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ольга Миленина, "Вольный стрелок" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— А если расскажу — между нами останется?

Я буквально застыла, услышав вопрос, я ведь не знала, что она вышла сюда за мной.

— Ни моего имени, ни фото, ни адреса — ничего не будет? А гарантии какие?

— Не будет ничего, — ответила тихо, судорожно думая, как быть с переданным мне Середой документом о покупке квартиры, который сбиралась поместить в газете, — и решая, что в принципе можно обойтись без него, просто упомянуть, что он у меня есть. Потому что слово надо держать. Обманешь одного — обязательно обманешь другого, и пусть об этом, может, никто и не узнает, но я-то буду знать. — Что касается гарантий — то их, разумеется, нет. Кроме моего слова. А если вы меня спросите, можно мне верить или нет, я вам отвечу, что можно. Потому что я не заинтересована в том, чтобы вам было плохо, — назову я ваше имя или нет, за статью мне заплатят одну и ту же сумму. И между прочим, денег за молчание я у вас не прошу. Нет у меня никакой выгоды, понимаете, Ира?

Я надеялась, что это она поймет — типичная представительница молодого поколения, высокопарно выражаясь, дитя материального века. В том, что касается морали, — не поймет. А в том, что касается выгоды, — должна.

— Ладно, пойдем обратно в комнату. — Дитя материального века, быстро просчитав все на внутреннем калькуляторе, кажется, сделало наконец свой выбор.

— Чай еще будешь?

— Конечно! — откликнулась с энтузиазмом, хотя мысль о глотке бурды странного цвета и вкуса вызвала у меня отвращение. — Чай просто фантастический — обязательно буду…

Глава 20

— Это Юлия Ленская из «Молодежи Москвы». — В трубке пищало и скрипело, как это периодически бывает, когда звонишь на мобильный. Но я успела разобрать, что тот, кто мне ответил и поинтересовался моей персоной, — это совсем не тот, кто мне нужен. — Я могу услышать Вадима?

— А… — Обладатель этого голоса явно меня знал — в-смысле, видел или обо мне слышал. — Слушай, он в конце месяца только объявится, по делам улетел.

У тебя что срочное? Проблемы, говорю?

Это было приятно — то, что он интересуется моими делами. Я, впрочем, не сомневалась, что вся кисинская бригада знает о моем существовании, — иметь своего человека в такой газете, как наша, престижно. Хотя я не выполняю заказы братвы, я только помогаю, если просят и если вижу, что просьба нормальная и выполнить ее можно. Но все равно считаюсь своей — и, судя по его вопросу, все кисинские люди знают, что, если у меня проблемы, мне надо помогать.

— Да нет, спасибо, все в порядке. — Я поколебалась, раздумывая, не сказать ли ему, что Кисин обещал меня кое с кем свести и я хотела узнать, говорил ли он с теми людьми. Но это был не телефонный разговор, а к тому же Кисин и не обещал ничего конкретного. — Я тогда перезвоню…

— Лады, — легко согласились на том конце. — Удачи. Я хмыкнула, кладя рубку на рычаг. Пожелание удячи было не совсем уместным — по крайней мере с моим расследованием удача мне больше не требовалась, — но все равно приятным.

Тем более что я собиралась засесть сегодня за материал — и в понедельник его сдать. Потому что встречаться больше было не с кем, да и выяснять в принципе нечего. Все уже и так было понятно. И то, что Кисин мне не перезвонил насчет тех людей, только подтверждало, что я сделала правильный вывод. Да к тому же нельзя было исключать, что он и не собирался с ними связываться — потому что знал или подозревал то же, что сначала подозревала, а теперь уже точно знала я.

На часах было восемь тридцать пять — я проторчала у моей новой подруги в Крылатском почти три с лишним часа, вернувшись домой только к семи. И вот уже больше часа слонялась из комнаты в комнату, меряя шагами небольшую свою квартиру. Приехала, приняла душ, надела любимый домашний халат и начала шляться взад-вперед бессмысленно, периодически закуривая в одной комнате и туша сигарету в другой. Ощущая легкую дрожь внутри, не дававшую сидеть на одном месте.

У меня всегда такое состояние, когда сбор фактуры закончен и пора садиться за материал. Ненавижу слово «ман-драж» — поэтому то, что со мной происходит вот уже в тысячный, а то и в десятитысячный раз, я называю «возбуждением». Самое точное слово — даже если учесть, что обычно его употребляют в сочетании со словом «сексуальное».

Особенно если это учесть. Потому что написание материала очень похоже на секс. Потому что я буквально сливаюсь с компьютером, и голова отключается, и все происходит на подсознании — которое заставляет меня делать нужные движения, в смысле, выстраивать материал так, как надо, и вставлять тот или иной факт в тот или иной абзац.

Я действительно не отдаю себе отчета в том, что делаю. И время за компьютером пролетает незаметно, и руки сами бегают по клавишам, и образы рождаются сами по себе, и слова как бы самостоятельно складываются во фразы и предложения. А меня нет, я вся в процессе, я отдаюсь ему целиком и полностью, в нем растворяюсь. А когда дело подходит к концу — это как приближение оргазма.

Которое торопишь и в то же время оттягиваешь.

А потом на белом экране появляется многоточие — точку я ненавижу, она слишком финальна для меня, слишком категорична, — и все кончается. Дрожь еще есть, конечно, но она уже спадает, и написанное читается уже отстранение, как чужой какой-то текст. А потом палец вдавливает клавишу, и экран гаснет. И внутри пустота, потому что все кончилось.

Творчество — процесс странный. Если это призвание, а не ремесло, если в процессе не участвует голова. Один извeстный скульптор, у которого когда-то давным-давно брала интервью, сказал мне интересную фразу — что сам никогда не знает, что у него в итоге получится, потому что это материал его ведет вперед.

Глина, гранит, дерево — они ведут, но не мозг. А у меня это больше похоже на секс с идеальным партнером. Такой своеобразный секс — потому что когда все кончилось, нет никакого желания тут же повторять еще. Слишком полной была отдача, слишком мощным оргазм.

Но сейчас было восемь тридцать семь — а за компьютер я обычно садилась в одиннадцать, а то и в двенадцать. Отключала телефон, чтобы никто не отвлек, и садилась — и максимум через два часа, выплеснув все, что было внутри, вставала, испытывая полное опустошение. С тоской думая, что надо еще раз прочитать текст, чисто на случай опечаток, потому что, кроме орфографии, я никогда ничего не правлю — свято веря, что то, что выплескивается подсознательно, куда лучше того, что можно придумать осознанно. И что первый шаг, в смысле первая версия написанного, всегда самая верная.

Если честно, я ненавижу читать текст во второй раз — и хорошо, что в компьютере есть автоматическая правка, которая сама скачет по тексту, выделяя слова с ошибками. А так возникает ощущение, словно смотришь плохую копию совсем недавно виденного на большом экране фильма. Там все ярко было и красиво, — а тут картинка прыгает, и краски тусклые, и звук плывет, и в сюжете вроде бы не все гладко.

Когда я начинала работать в газете, я умудрялась собственные материалы перечитывать раз по десять, прежде чем их сдавала, — все к совершенству стремилась. Пока не поняла, что если это творчество, то писать надо только один раз — что называется, набело. И ни в коем случае нельзя перечитывать ни сразу, ни на следующий день, и вылеживаться написанному нельзя давать, даже если материал не срочный, — лучше сразу сдать. И вот уже лет семь именно так я и поступаю. Раньше вообще на машинке печатали — волей-неволей потом еще раз просмотришь. А с тех пор как я купила себе компьютер, все стало куда удобней.

Напечатала, проверила ошибки, перегнала на дискету и ее и принесла в редакцию — даже распечатывать ничего не надо.

Я поискала взглядом пачку «Житана» и случайно уткнулась глазами в стоящий в углу спальни электронный будильник — специально поставила его в угол, чтобы он действительно будил. Поставишь его прямо у постели — все, беда: выключишь автоматически, когда зазвонит, и снова заснешь. А так пока встанешь, пока дойдешь, есть время проснуться и сказать себе, что пора вставать. Я, правда, проклинала его частенько по утрам, когда он вырывал меня из сна, — но все равно оставляла в углу, и он посверкивал оттуда злобно ярко-зеленым экраном, на котором жирными восклицательными знаками высвечивались четыре цифры. Сейчас — двадцать сорок одна.

Садиться работать было рано — но и заниматься ничем другим я не могла, потому что у меня уже начался подготовительный период. Это когда в голове бродят мысли по поводу материала, идеи всякие рождаются по поводу входа, или концовки, или заголовка. И сменяют друг друга размытые картинки тех встреч и событий, которые должны лечь в основу статьи. И голоса вспоминаются, и содержание разговоров, и значимые факты, и все это как-то там переваривается без моего участия и смешивается и сортируется — чтобы потом, когда я сяду за компьютер, выплеснуться в текст.

Сигарет не было видно, и я вышла в гостиную, обнаружив пачку на столе.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*