Лиза Марклунд - Пожизненный срок
Скоро приедет «скорая», чтобы забрать полицейского, раненного осколками стекла. Сейчас прибудет отряд быстрого реагирования и патруль с собаками. Из Стокгольма вылетел вертолет с прожекторами и прибором ночного видения.
— Ты уверена, что она на своей машине далеко не уедет? — спросил ее полицейский.
— Одну шину она может поменять, — ответила Анника, не открывая глаз, — но не две. Невозможно ехать на ободьях по проселочной дороге.
Захват надо было тщательно спланировать, так как стало ясно, что подозреваемая готова стрелять в полицейских. Аннику убаюкивали окружающие звуки. Она тихо сидела рядом с ребенком, ощущая тепло его тела и слыша ровное дыхание.
Когда прибыл отряд быстрого реагирования, Аннике помогли встать и посадили в его машину, оставив включенным двигатель, чтобы в кабине было тепло. Анника высыпала на одеяло остатки конфет.
— Ты тоже думаешь, что розовые самые вкусные? — спросила она, беря конфету. Она почему-то знала, что в каждой содержится девять калорий. Наверное, ей сказала Анна Снапхане.
Мальчик покачал головой:
— Мне больше нравятся зеленые.
Они распределили конфеты по цветам — зеленые мальчику, розовые Аннике, а белые разделили поровну.
Ребенок уже засыпал, когда Анника услышала по рации, что Ивонну Нордин остановили в полутора километрах от дома, где она пыталась поменять колесо. Преступница начала стрелять в полицейских, и те ответили огнем.
На место столкновения вызвали скорую помощь, но она явно не спешила.
Ивонна Нордин была ранена в перестрелке и скоро умерла.
Стр. 6–7.
«КВЕЛЬСПРЕССЕН». ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫПУСК
СУББОТА, 4 ДЕКАБРЯ
ТЮРЬМА ДЛЯ АЛЕКСАНДРА
Мальчика держали в неволе шесть месяцев
Патрик Нильссон и Эмиль Оскарссон
Для «Квельспрессен» (Гарпхюттан). Четырехлетний Александр Линдхольм был вынужден провести полгода в подвале, на глубине двух метров под землей.
Иногда ему разрешали подниматься в гостиную, чтобы посмотреть телевизор, но при этом похититель неизменно закрывал ставни на окнах.
«Александр находится в сравнительно неплохом состоянии», — сказала корреспонденту «Квельспрессен» репортер Анника Бенгтзон, видевшая мальчика вскоре после его освобождения.
Дом находится в глухом лесу, в нескольких километрах от основных дорог. Дощатое ограждение не дает проехать к дому на автомобиле.
Именно здесь вчера вечером полиция Эребро обнаружила четырехлетнего Александра Линдхольма.
«Мы думаем, что в этом доме его держали с момента похищения из квартиры в Сёдермальме 3 июня сего года, — заявил представитель полиции Эребро. — Найденные в доме улики подтверждают эту версию.
Александр жил в погребе, где раньше хранили картошку. Попасть в этот погреб можно только через люк в полу кухни. Мы нашли там кровать, если ее, конечно, можно так назвать».
Было ли в погребе освещение?
«Да, вообще погреб был обставлен как жилая комната, с половичками и с лампой под потолком. Мы нашли там иллюстрированные книги и комиксы.
В гостиной дома находился телевизор, и, скорее всего, Александру иногда разрешали смотреть детские программы.
Мы нашли крошки и липкие отпечатки детских пальчиков на диване», — добавил представитель полиции.
Полиция пока не разглашает сведения о личности похитителя. Считают, что это та же самая женщина, которая убила и отца Александра.
Ясно одно — эта женщина тщательно спланировала похищение. Некоторые вещи, найденные в погребе, были куплены год назад, преимущественно в Гётеборге и Осло.
На месте преступления в момент освобождения Александра Линдхольма присутствовала репортер «Квельспрессен» Анника Бенгтзон.
«Я не хочу комментировать состояние его физического или психического здоровья, но могу сказать, что он может ходить и говорить».
Значит, состояние его в принципе можно считать неплохим?
«Да».
Чудесное освобождение Александра поднимает массу вопросов относительно надежности всей шведской правоохранительной системы.
«С юридической точки зрения это очень интересная проблема, — говорит профессор криминологии Хампус Лагербек. — Здесь мы имеем случай, когда человека приговорили к пожизненному заключению за убийство другого человека, который на самом деле был жив. Мне интересно, как наши юристы выпутаются из этого щекотливого положения».
Суббота, 4 ДЕКАБРЯ
Томас бросил халат на стул и осторожно улегся в кровать рядом с Софией. Звук музыкального сопровождения мультфильма не проникал сквозь закрытую дверь спальни. Субботнее утро сулило массу удовольствий.
София спала. Она, подогнув одну ногу, лежала на боку спиной к Томасу. Он подвинулся ближе и просунул колено между бедрами Софии. Та в ответ слегка пошевелилась, но не проснулась. Он слегка куснул ее за мочку уха, потом нежно провел ладонью по ее животу к грудям. Он до сих пор не перестал восхищаться их миниатюрностью. Он нежно сжал сосок, и София немного напряглась.
Обернувшись, она посмотрела на Томаса.
— Привет, — сказала она, улыбнувшись.
— Привет, — ответил он тоже шепотом и поцеловал ее в шею. Потом он провел рукой по ее спине, поласкал ягодицы и притянул Софию к себе.
Она вывернулась из его объятий и села.
— Я хочу в туалет…
Надев халат, она отперла дверь спальни и вышла в ванную.
Томас откинулся на спину, глядя в потолок и чувствуя, как гаснет эрекция.
Время тянулось томительно долго. Господи, что можно так долго делать в туалете?
Он машинально взялся за край пухового одеяла и плотно завернулся в него.
Он уже начал клевать носом, когда вернулась София.
— Дорогой, — сказала она, погладив его по волосам, — мы пойдем сегодня в музей? Я еще не видела Раушенберга.
Он посмотрел на нее и улыбнулся. Потом крепко взял ее за руку.
— Иди ляг рядом, — глухо произнес он и, смеясь, стал валить ее на постель. — Вот я тебя и поймал!
София раздраженно высвободилась.
— Я только что причесалась, — сказала она и села на край кровати на расстоянии вытянутой руки от Томаса. — Я спросила: мы пойдем сегодня в музей современного искусства? Мог бы и ответить.
Разочарование перешло в недовольство. Томас взбил подушку, прислонил ее к стене и сел.
— Я хотел всего лишь немного близости, — сказал он.
— Близости, — эхом отозвалась София. — Скажи лучше, что ты хотел секса.
— И что в этом плохого?
Она посмотрела на него белесыми глазами, которые почти сливались с лицом, когда София была не накрашена.
— Бывает близость без секса.
— Да, но я люблю секс.
— Я тоже, но…
— Хотя ты никогда не кончаешь.
Он ляпнул это, не подумав. София отреагировала на его слова, как на пощечину, — дернулась и побледнела.
— Что ты хочешь этим сказать?
У него пересохло во рту.
— Это не упрек, — сказал он.
— Нет, это именно упрек, — оцепенев, ответила София.
— Я просто подумал, что и ты получала бы больше удовольствия от секса, если бы тоже испытывала оргазм. Ты не можешь немного себе помочь? Или я помогу?
Она встала, не глядя на любовника.
— Для меня это не важно. Не говори мне, что я должна чувствовать. Я отвечаю за свою сексуальность, а ты — за свою.
Он стиснул зубы. «Кто только тянул меня за язык!»
— Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, — сказала она. — Так потерять работу — это нечестно, ведь ты же выполнил задание…
Он отбросил одеяло и потянулся за халатом. Придется обойтись без субботних утренних удовольствий.
— Я не потерял работу, — сказал он. — Откуда ты это взяла?
Она удивленно посмотрела на Томаса:
— Но ты же сказал, что слушания в риксдаге прекращены.
— Да, но мой контракт не расторгнут. Он заключен до октября будущего года. Я вчера говорил с Халениусом. Теперь я займусь международными валютными обменами.
Он вгляделся в ее глаза. Ему показалось, что по ее лицу пробежала тень разочарования.
Она сняла халат и принялась выбирать в шкафу одежду.
— Известно, через кого произошла утечка? — спросила она, обернувшись через плечо.
Томас в ответ тяжело вздохнул.
— Наверное, через пресс-секретаря. Боссы счастливы, что слушания отменены. Они никогда не хотели увеличения сроков, что было неизбежно при отмене пожизненного срока.
