Иван Сербин - Сердце дьявола
– Опять лампочку выкрутили, сволочи, – досадливо пробормотала она.
– Осторожно, ступеньки, – нарочито громко предупредила Маринка.
– Ой, кто здесь? – испуганно спросила женщина.
– Не волнуйтесь. Я ваша соседка, с третьего этажа. Женщина нерешительно остановилась, но теперь уже Маринка поднялась на площадку и вызвала лифт. У нее вдруг появилась твердая уверенность, что при свидетельнице Боря не отважится напасть на нее. Хотя никакой угрозы для него эта женщина представлять не могла. Кабина ухнула где-то под самой крышей и пошла вниз. Катки громыхали по направляющим. Мотор с гулом сматывал трос с барабана. Наконец лифт остановился на первом этаже, Маринка открыла дверь. Яркий свет залил площадку. Женщина, узнав соседку, улыбнулась с облегчением. Они вместе вошли в кабину, закрыли двери.
– Мне пятый, – сказала женщина. Маринка нажала кнопку с цифрой 3. Лифт пополз вверх. Желтый прямоугольник света скользнул по потолку и стене второго этажа. Маринка невольно выглянула в узенькое застекленное окошко и внезапно увидела его. Вернее, она увидела черную фигуру. Человек стоял у самой лифтовой шахты, привалившись плечом к стальной сетке и… Что он делал? Чистил ногти? Или шлифовал их пилочкой? Ощущение было именно такое. Кабина проползла выше. Мужчина даже не повернул головы. Оглушительно лязгнув, кабина остановилась на третьем этаже. Маринка открыла дверь, попросила громко:
– Пожалуйста, подождите, пока я войду в квартиру.
– Ладно, – озадаченно ответила женщина. Маринка выскочила из кабины, на ходу доставая ключи. Ниже этажом странный мужчина снова засмеялся. Так же тихо, как и раньше, но гораздо веселее. Его явно забавляло происходящее. Маринка поспешно открыла дверь в квартиру, влетела в темную прихожую и заперлась на все замки. Только после этого она перевела дух. Задышала часто, как будто у нее с шеи сняли удавку. Протянув руку, Маринка включила телеглазок. На крохотном экранчике возникло знакомое изображение лестничной клетки. Пару секунд ничего не происходило, а затем Маринка увидела мужчину. Он поднялся на площадку, остановился у дверей квартиры и негромко пробормотал:
– Тук, тук, тук. Ваша мама пришла… Если бы не микрофон переговорного устройства, усиливающий голос, Маринка не смогла бы понять ни единого слова. Лицо мужчины скрывал козырек кепки-бейсболки. Видны были лишь подбородок и губы. Мужчина повернул голову, словно прислушивался к происходящему в квартире, затем улыбнулся и сказал чуть громче:
– Тук, тук, тук… Кто-нибудь дома? Тук, тук, тук… Маринка на цыпочках попятилась от двери, оказавшись в комнате, рванулась к телефону, оглянулась в поисках газеты. На столике нет, на кресле тоже нет… Бах! В сознании вспышкой промелькнула картинка из сегодняшнего утра: пепельница на столе, а в пепельнице тлеет недокуренная кем-то «Прима». Конечно, он забрал газету. Этот… кто он?.. унес ее с собой. Маринка заметалась на грани паники. Вызвать милицию? Поможет ли ей милиция? Все придется объяснять с самого начала. Она сжимала трубку в пальцах с такой силой, что ногти и суставы стали мертвенно-белыми. Прошло не меньше минуты, прежде чем она сообразила: если Мишка никуда не звонил, то номер должен был остаться в памяти аппарата. Маринка нажала клавишу «повторный набор».
– Тук, тук, тук… – доносилось из прихожей. – Открывайте, пришел большой злой волк. Тук, тук, тук… В трубке запищал длинный гудок. Маринка невольно перешла в спальню – самую дальнюю комнату от входной двери. Еще один гудок. Третий. И вдруг что-то щелкнуло и мужской голос сказал:
– Волин. Маринка облизнула пересохшие губы:
– Это я.
– Кто «я»? – не понял мужчина. – Представьтесь, пожалуйста.
– Марина Рибанэ.
– Кто? В трубке повисло напряженное молчание.
***
Волин вошел в кабинет, снял пальто. Лева последовал его примеру, стянул куртку, плюхнулся на стул посреди комнаты, зевнул, прикрывая рот рукой, сообщил смущенно:
– Устал я что-то сегодня.
– Ничего удивительного. Весь день на ногах.
– Вы тоже весь день. И ничего, бодро выглядите, – заметил оперативник. «Я еще и ночь не спал», – хотел сказать Волин, но не сказал. Какая разница? Все уже закончилось. По идее им бы сейчас следовало расползтись по домам, принять душ, поужинать и завалиться на боковую. Но… Надо еще подготовить бумаги к передаче. Пусть смежники «дожимают» Газеева, пусть ищут доказательства его вины. У Волина теперь другие дела, не имеющие отношения к маньяку-убийце. Как будто это так легко. Щелкнул переключателем в голове – и сразу занялся другим делом, а предыдущее тебя уже вроде как и не должно волновать. Ты уже выпал из обоймы, исчез для тех, кто пришел за тобой.
– Что теперь делать? – спросил Лева. – Надо что-то думать.
– Относительно чего думать, Лева?
– Ну как… относительно дела. Волин посмотрел на часы. Шесть тридцать с небольшим хвостиком.
– Лева, для нас ровно через пять с половиной часов никакого дела уже не будет. Дальше начнется превышение служебных полномочий. Административная статья.
– Это-то я знаю, – отмахнулся Лева. – И чем мы станем прикрываться?
– Ничем. Волин принялся раскладывать бумаги по стопкам. Аккуратно, одну к одной. Документы следует содержать в порядке.
– Как это ничем?
– Очень просто, Лева. Сейчас ты пойдешь домой, поешь-поспишь, а завтра с самого утра выйдешь на работу в своем отделении и забудешь всю эту историю, как страшный сон.
– Аркадий Николаевич… – Лева неуверенно улыбнулся, словно не зная, как ему реагировать на слова Волина. – Вы шутите, да?
– Какие уж тут шутки, Лева. Никаких шуток. Я предельно серьезен. Волин достал из несгораемого шкафа дело, откинул крышку папки, принялся подшивать справки, бумаги, документы. Отмечать номера постановлений об экспертизах. Когда имеешь дело с таким парнем, как Газеев-старший, нужно, чтобы все сияло кристальной чистотой. Иначе ушлые адвокаты сожрут тебя вместе с потрохами и не поморщатся.
– И что же, вот так все и бросить? На полпути?
– Почему на полпути-то, Лева? Газеева-старшего мы взяли? Взяли. Можно сказать, с поличным. Доказательства против него имеются. Не самые сильные, конечно, но все лучше, чем вообще никаких. Остальное – дело смежников. Пусть поработают. Лева серьезнел на глазах. Сперва лицо его стало просто скучным, затем хмурым, а вскоре уже напоминало море перед штормом.
– Значит, все, да? – спросил оперативник. – Забросили и забыли?
– Ты же слышал, капитан Пилюгин обязался лично информировать нас о ходе следствия.
– И это все, что вы можете мне сказать? Лева поднялся со стула, сунул руки в карманы джинсов. Сейчас он напоминал не Пушкина, а воробья перед дракой.
– Лева, – напряженно спросил Волин, поднимая взгляд на оперативника, – что ты от меня хочешь? Чтобы я подписал разрешение на дальнейшее проведение следствия нашей группой? Я не могу этого сделать. Подобные вопросы не в моей компетенции. Думаешь, мне хочется бросать все? Не хочется. Ни капельки. Мне сейчас ничуть не легче, чем тебе. Так что ты из меня жилы-то тянешь?
– Вы можете пойти к «Главному» и поговорить с ним, – запальчиво воскликнул Лева. – Это наше дело!
– Лева, данный вопрос мы уже обсуждали. «Главный» даже бровью не поведет! Он, кстати, хотел забрать у нас дело еще сегодня днем! Над ним свое начальство имеется! И приказ о передаче дела уже подписан! Если мы хотя бы пальцем шевельнем в этом направлении после полуночи, с нас головы поснимают! Поэтому успокойся и прекрати зря себя накачивать. Лева набрал полную грудь воздуха, подержал его, выдохнул и, опустившись на стул, сказал:
– Скотство.
– Не стану спорить, – спокойно заметил Волин.
– Как все мерзко.
– Есть маленько. – На столе ожил телефон. Закурлыкал неуместно-игриво. Следователь снял трубку. – Волин.
– Это я, – прорвался сквозь расстояние дрожащий женский голос.
– Кто «я»? Представьтесь, пожалуйста.
– Марина Рибанэ.
– Кто? Сникший Лева поднял голову, внимательно посмотрел на сделавшего страшные глаза Волина и шевельнул бровями: «Кто»? Волин схватил лист, ручку, торопливо написал. Лева подсел поближе, придвинулся ухом к трубке.
– Он здесь.
– Кто?
– Боря.
– Мы взяли его в здании «777», – возразил Волин, чувствуя, как ему становится нехорошо. – «Боря» – Газеев-старший. В данный момент с него снимают показания на Петровке.
– Говорю вам, он только что был здесь! У дверей квартиры! Я видела его.
– Вы видели его лицо?
– Нет, но он подходил к двери квартиры и говорил что-то вроде: «Пришел злой волк…»
– Постойте, Марина, этого не может быть. Мне доподлинно известно, что Боря сейчас сидит в камере предварительного заключения на Петровке и дает показания. Он никак не мог прийти к вам.
– Он здесь! – панически закричала девушка. – И он хочет убить меня!
– Стоп. – Волин показал Леве: «Одевайся». – Успокойтесь. Скажите лучше, он вам звонил сегодня?
