Падение Ворона - Корецкий Данил Аркадьевич

«Миша» поставил древний чемоданчик на пенек, щелкнули замки, откинулась крышка. Под отглаженной рубашкой и полотенцем, расфасованные в полиэтиленовые пакеты лежали ювелирные изделия: серьги, броши, цепочки… Пачки денег были упакованы отдельно.

– Ни фига себе! – «Сергей» вытер вспотевший лоб. – Выходит, Молот, когда Смотрящим был, общак крысил!

– Не обязательно, – возразил «Миша».

– Заткнись! Много ты знаешь!

– Зачем мне лишнее знать? Я свое дело сделал. А это отвезем Кресту, пусть разбирается…

– Кресту? Да, конечно… Кстати, где твое шило?

– Выбросил. Зачем мне расстрел в кармане носить?

– Ну, это правильно, молодец! – «Сергей» оценивающе осмотрел его с головы до ног. – Только Кресту к чему эти цацки везти? Он нам что заказал, то мы и выполнили…

– Я выполнил, – поправил «Миша». – Тебя-то фигурант сразу раскусил, сам сказал.

– Ты, я, – какая разница! Мы вдвоем работали. И вообще, я тебя всему научил! Не так, что ли?

– Так.

– Вот то-то! А «рыжье» мы вроде как нашли, оно к работе никаким боком. Поделим между собой по-честному: треть тебе, остальное мне. Согласен?

В его взгляде «Миша» прочел свою судьбу независимо от договоренности по долям «находки». А потому кивнул:

– Согласен.

– Ну, и хорошо! Поделим, выпьем водочки за везение, и поедем к Кресту…

– Я твою водочку пить не буду, – насмешливо ответил «Миша». – Меня же тебе пока не заказывали?

«Сергей» смерил взглядом дерзкого напарника. Стоит, лыбится, руки в карманах, раскачивается с носка на пятку. Соплей перешибить можно, а борзой не по годам…

– Дурак, она чистая. Не хочешь, не пей, дело твое! – «Сергей» присел на корточки и запустил в чемодан руки. Он настолько увлекся, что на миг отключился от всего остального. А зря. Потому что «Миша» быстро вытащил маленький, похожий на игрушку, «браунинг», поднес к коротко стриженому затылку, и юношеским пальцем с обгрызенным ногтем, нажал на спуск. Механизм, которому исполнилось почти сто лет, сработал безукоризненно, древний патрон тоже не подвел. Раздался выстрел, и совсем не игрушечный – ни по звуку, ни по действию: грохот растворился между деревьев, а пуля пробила голову «Сергея» насквозь и вышла через правый глаз. Он так и упал, как сидел, только теперь, лежа скрюченным на боку, производил впечатление эмбриона, неестественно большого и к тому же одетого, хотя настоящие эмбрионы встречаются в природе исключительно голыми. Впрочем, «Мише» подобная аллегория на ум не приходила – ассоциативное мышление было ему вообще не свойственно: блатная молодежь отличается трезвостью мысли и прагматизмом.

Он вытер и отбросил пистолет, запер чемоданчик, потом не оглядываясь, быстро пошел прочь, старательно наступая на слой опавшей листвы, чтобы не пачкать ботинки. Настроение было хорошим, и он даже запел, причем, не блатняк, а то, что часто пели по радио, и что, по его мнению, подходило к данному моменту: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет!» Так, то напевая, то просто насвистывая мотив, он прошел несколько километров по лесополосе и вышел на шоссе, где поймал попутку до Мерзляевки.

Пряча лицо под капюшоном, он зашел на почту и из автомата позвонил домой Кресту. Проводник принял звонок, передал хозяину, и тот подошел к телефону сразу.

– Папа с мамой уехали, – сказал «Миша», не здороваясь. – Папа забрал с собой «Сергея».

– Вот так, значит, – после паузы отозвался Крест.

Фраза не требовала ответа, и «Миша» молчал.

– Когда ты приедешь? – спросил Крест.

– Как только получится, – честно ответил «Миша».

– Давай. Тогда все подробно и расскажешь!

– Хорошо.

На этот раз «Миша» соврал. Он знал, что у него никогда не получится приехать в Тиходонск, потому что он не собирается туда возвращаться. И следовательно, ничего ни подробно, ни кратко, он рассказывать Кресту не станет.

Забыв вымышленное имя, путая следы: используя автобусы, попутные машины, электрички и поезда, – он направился в сторону, противоположную той, в которой его ожидали.

Бутылок они больше не нашли, зато знакомый путевой обходчик Митрич подвез их на своей дрезине почти до самого Ломакино. Больше того, он пообещал одолжить им на зиму сделанную из железной бочки печку-буржуйку, причем, почти задаром.

– Только трубу надо на улицу вывести, а то угорите, – благодушно предупредил он. – Так часто бывает. Легли спать – и не проснулись, а рожи синие, как у утопленников…

– Тьфу на тебя, – сплюнул Чувырло. – Хватит с нас мертвяков…

– А вы чего, видели их?

– Кого?

– Мертвяков. Мужика и бабу. У насыпи валяются.

– Нет, не видели! – вскричал Чепушила.

– Никого не видели! – одновременно выкрикнул Чувырло.

– Ну и ладно, чего всполошились? Я по рации ментов вызвал, скоро будут. Думаю, вам лучше им на глаза не попадаться…

– Спасибо, Митрич! Тормозни, мы по лесополосе пройдем. И сразу у себя в сарае захшеримся…

– Ну, давайте, шустрите дальше!

Приятели спрыгнули с дрезины и забежали в лесополосу. С ментами действительно лучше не встречаться. Было сыро, листья приятно пружинили, они шли между деревьями, нарочно поднимая ногами листву.

– А все-таки фарт у нас начался, – сказал Чепушила. – Чуйка не подвела!

– Где ты увидел фарт? – мрачно спросил идущий впереди Чувырло.

– Как где?! Митрич нас подвез, а то бы до вечера по грязи топали. И печку нам пообещал! И про ментов предупредил! Пику клевую нашли! Это разве не фарт? Еще бы пожрать, да выпить…

– Твою мать! Да что они, как грибы после дождя повылазили?! – Чувырло остановился так неожиданно, что Чепушила уткнулся ему в спину, обошел и тоже выругался. Прямо перед ними, скрючившись на боку, лежал человек. Мертвый. Хорошо одетый, голова в луже крови, рядом – небольшая спортивная сумка. Чувырло поднял сумку, открыл.

– Гля, что у него есть! – в восторге он показал бутылку водки, пакет с полукопченой колбасой, хлебом и помидорами. – Это что, не фарт?!

– Ошманать его надо, – ни к кому не обращаясь, сказал Чепушила. – Похоже, он не тронутый.

– Ну, ошманай!

Чепушила осторожно залез под куртку, пошарил и вытащил пачку перехваченных аптечной резинкой купюр.

– Гля, сколько! – крикнул он. – Тут и стольники, и полтишки, и червонцы!

– Давай сваливать! Потом посчитаем!

Но Чепушила вошел в раж и обшарил другие карманы.

– А это что? – В руке оказался длинный черный шнурок. Судя по виду, очень прочный.

– Не знаю. – Чувырло начал нервничать. – Выбрось, и быстро дергаем отсюда!

Но сделав несколько шагов, он наклонился и поднял маленький черный пистолет.

– Ух ты! Гля!

– Игрушечный! Дай сюда!

– Прям-таки… Тебе пика, мне пистоль!

Когда они добрались до своего сарая и стали готовить на стол, который заменяли заляпанные краской малярные козлы, Чувырло рассмотрел находку, вытащил обойму с боевыми патронами и удовлетворенно кивнул.

– Думаю, он должен был кого-то задушить этой штукой. И бабло ему заплатили за это…

– Почему же тогда он сам лежит дохлый? – Чепушила нарезал на газетке колбасу, помидоры, открыл и разлил по стаканам водку.

– Наверное, что-то пошло не так. А может, он выполнил заказ, и его грохнули, чтобы замести следы.

– Ладно, это не наше дело! – Чепушила поднял стакан. – Давай выпьем! За фарт! Видишь, как поперло! И бухло и закусь, и бабло, и оружие! Моя чуйка никогда не подводит!

– Знаешь, мы теперь можем свою кодлу собрать! – улыбнулся Чувырло, демонстрируя щербатый рот. – И настоящие дела делать: налеты, рэкет…

– За босяцкое счастье!

– За счастье и фарт!

Действительно, оба чувствовали себя счастливыми. Они чокнулись и выпили, даже успели закусить вкусной колбасой. Но счастье быстро закончилось. Впрочем, никто и не обещал, что оно будет долгим. Они не успели потратить крупную сумму денег, не успели собрать свою кодлу и даже бутылку водки не успели допить. После первого стакана они прожили не больше семи минут. По крайней мере, судмедэксперт назвал именно такое время. Хотя, возможно, он немного ошибся.