Чак Хоган - Город воров
Макрей смотрел на Фроули в упор.
— Погоди-ка… Ты влюблен, что ли? Так, Макрей? — Насмешливая ухмылка Фроули промелькнула и исчезла. — И с чего ты взял, что все получится?
— А кто сказал, что все кончено?
Фроули улыбнулся его наглому блефу.
— А разве нет?
— Ничего еще не кончилось.
Фроули усмехнулся, чуть не сказав: «Хорошо».
— Что тут смешного, ищейка?
— Смешного? — Фроули пожал плечами. — Да то, что мы тут стоим. Болтаем о том о сем.
Беседа их затянулась, Фроули начал беспокоиться.
— Знаешь, как в кино, — заметил Макрей. — Коп и грабитель весь фильм меряются хитростью, а под конец начинают уважать друг друга, даже испытывая неприязнь. В тебе родилось неприязненное уважение ко мне?
— Ни грамма, — отозвался агент.
— Отлично. У меня тоже. Просто не хотелось, чтобы ты подумал, будто в конце концов мы пожмем друг другу руки.
Фроули покачал головой.
— Ну разве что я тебе наручники надену.
Макрей снова смерил его изучающим взглядом.
— Если вы нашли отпечатки пальцев — так это не мои.
«Она его предупредила», — пронеслось в голове у Фроули. Он вскипел.
— Ты в тупике, Макрей. Может, тебе следует свалить подобру-поздорову, а то вон как ты боишься со мной тягаться.
Приблизившись к агенту, Макрей ухмыльнулся. И Фроули понял, что прижал его. Но когда Дуг отошел к своей машине, Фроули уже не был так в этом уверен.
— Скоро увидимся, — бросил ему вдогонку Фроули.
— Ага, — ответил вор, открыв дверцу и усевшись за руль. — Ага. Может быть.
Часть IV
Что-то вроде возвращения
38. Улица Экскалибура
39. «Медлить»
40. Письмо от Мака
41. День рождения
42. Последний завтрак
43. Цветочник
44. База
45. Разведка на стадионе
46. Жажда
47. Побег
48. Полуночники
49. Номер для самоубийц
50. Донос
51. Рассвет без света
52. Последнее дело
53. Домой
54. Конец и начало
38. Улица Экскалибура
Госпожа Кизи открыла дверь в дизайнерском спортивном костюме — по всей видимости, в жилом комплексе «Круглый стол» он заменял популярный в 1950-е халат. Их дверь с защитным экраном не скрипела, когда ее открывали, — наверное, одна из немногих на свете.
— Спасибо, госпожа Кизи, что разрешили мне заехать в середине дня, — сказал Фроули, входя в прохладную прихожую.
— Что ж, добро пожаловать, — ответила госпожа Кизи, глянув на его заплесневелый «Темпо», перегородивший всю улицу Экскалибура, а затем закрыла тяжелую дверь.
Женщина вышла на балюстраду, на которой между белыми балясинами были воткнуты отчеты из банка и проспекты с предложениями по вкладам.
— Клэр! — громко прощебетала она, без тени улыбки взглянув на Фроули. — Она снова живет у нас. Не пойму, с чего это вдруг.
Госпожа Кизи с подозрением покосилась на коричневый конверт, который агент держал в руках, словно в нем содержались данные о ней. Исходивший от нее запах виски показался агенту предвестником скорой гибели.
— Хотите ключевой воды? — предложила госпожа Кизи с напускной любезностью, точно актриса, которой давно наскучила бесконечная роль жены и домохозяйки.
— Нет, спасибо. Мне и так хорошо.
Клэр Кизи спустилась по ступенькам в белой футболке и в еще более светлых спортивных штанах, сухо поздоровалась с Фроули; госпожа Кизи удалилась в кухню.
Как и в прошлый раз, Клэр повела агента в противоположную сторону — через стеклянные двери в кабинет отца; ее белые носки таинственно шуршали по гладкому кленовому паркету. На этот раз Клэр села за стол. Ее веки вздулись от слез, но синяков и ссадин не было. Опухшие руки Макрея отделали кого-то другого, не ее.
Фроули опустился в кресло-качалку с символикой Бостонского колледжа, неотрывно глядя на девушку и скрывая те чувства, которых стыдился. Радость. Удовлетворение. А еще — жалость.
— Вы совершили ошибку, — начал он, проявляя великодушие победителя. — Неверно оценили ситуацию.
Она теребила пальцы — пристыженно, угрюмо.
— Мне жаль, что вам пришлось пройти через все это, — искренне посочувствовал Фроули. — И я бы с радостью не делал того, что сейчас сделаю.
Отогнув клапан конверта, агент вытряхнул оттуда четыре фотографии и разложил на столе, словно выигрышную комбинацию карт. Справа лежал черно-белый снимок нахальной физиономии Макрея. Клэр безотрывно смотрела на него, не в силах скрыть боль.
— Итак, — начал Фроули. — Из остальных вы с кем-либо знакомы?
Девушка внимательно разглядела каждую фотографию, уделив чуть больше времени омерзительным глазкам и идиотской ухмылке Кофлина.
— Нет? — уточнил Фроули, вытащил из конверта еще одну фотографию и положил перед Клэр. Это был кадр из свадебного видео, снятого Гэри Джорджем: чуть в стороне от общего веселья сидит Кристина Кофлин в черном платье, рядом с ней — Макрей в смокинге. За столом, кроме них, никого нет. Перед ними стоят два бокала. — А ее?
Клэр безотрывно смотрела на снимок, замешательство сменилось упрямым молчанием. Она не задавала вопросов. Даже не покачала головой.
Фроули просто прощупывал. Он выложил мутный отретушированный снимок затворника Фергуса Колна, сделанный шесть лет назад. На голову Цветочник натянул темный капюшон фуфайки. Он указывал прямо в объектив.
— А вот этого?
Клэр прищурилась, разглядывая нечеткое изображение, и мгновенно ответила: «Нет».
— Вы когда-нибудь бывали дома у Макрея? — спросил Фроули.
Ответа не последовало, но по виду девушки Фроули заключил, что не бывала.
— Видели у него большие суммы денег? Или он упоминал какие-то тайники? Просил вас что-нибудь подержать у себя или спрятать?
Ее молчание означало «нет».
— Он вам в чем-нибудь признавался? Или как-то себя выдавал? Как вы узнали всю правду о нем?
На этот раз ее молчание казалось не просто упрямством.
— Послушайте, — сказал Фроули. Ее рука лежала на столе. Он накрыл ее своей ладонью и ободряюще сжал. — Я понимаю, вам сейчас трудно кому-нибудь доверять.
Клэр посмотрела на его руку и вытащила свою.
— Давно вы все это знаете?
Фроули убрал руку.
— Не очень.
— Но некоторое время знаете. Когда вы приходили ко мне… у вас был этот же самый конверт.
Фроули пожал плечами.
— Может, какой-то конверт у меня и был.
— Вы меня… наказали?
— Не говорите глупостей.
— Хотели, чтобы я прошла через унижение? Потому что выбрала его, а не вас? Вы поэтому мне ничего не сказали?
Фроули категорически покачал головой. Это был не ответ, а контрмера.
— Не надо так. И не смотрите на меня, будто это я вас соблазнил и предал. Как будто это я вас дурочкой выставил.
Клэр умолкла. Фроули понял, что пережал, и решил ослабить давление.
— Вы злитесь. Чувствуете себя преданной. Я вас понимаю. Только не надо вымещать на мне свои чувства. Я хотел вам помочь. Не ахти какая помощь, но я готов был. А вы сделали неверный выбор. Такое случается, люди совершают ошибки. Теперь вы все знаете.
Взгляд Клэр был направлен не на фотографии и не на агента.
— Теперь вам нужно сделать только одно, — продолжал Фроули, — обернуть свой гнев на тех, кто его заслужил, на них. — Он постучал по столу рядом со снимками. — С вашей помощью мы упрячем этих мерзавцев надолго.
Клэр сунула руку в карман спортивных штанов, достала визитку и протянула агенту. Первым, что заметил Фроули, было изображение весов справедливости в левом нижнем углу.
— Это мой адвокат, — пояснила Клэр. — Захотите побеседовать со мной еще раз, обратитесь к ней.
Она сделала нажим на это словосочетание — «к ней». Фроули дважды прочитал надпись на визитке, во рту появился горьковатый привкус.
— Повезло, — протянул Фроули, медленно собирая фотографии со стола. — Повезло вам, что я не очень-то в вас нуждаюсь. Иначе все это закончилось бы крайне неприятно. — Он взял снимок Макрея последним, еще раз посмотрел на его нагловатую физиономию и убрал в конверт. — Почему я не сказал вам, что человек, вас похитивший, теперь вам лапшу на уши вешает? Потому что мне надо было держать Макрея на коротком поводке. Потому что я веду расследование преступления федерального значения, а не передачу «Любовь с первого взгляда».
— Вы можете идти.
— Вот что я вам предлагаю, мисс Кизи. Макрей обязательно попытается увидеть вас снова.
— Нет, не попытается…
— И вот когда это случится, — перебил ее Фроули, — когда он придет, вы сообщите мне о любых контактах и любых разговорах с ним на какие бы то ни было темы. Сами или через вашего адвоката, — он резко махнул визиткой. — В противном случае вам самой светит уголовное преследование. Это не угроза, а обещание. Я расследую тяжкое уголовное преступление. За любые тайные контакты с подозреваемым вам грозит преследование.
