Майкл Гилберт - Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть
- Диндони рассердится.
- Диндони будет только рад. Я ведь готов заплатить за информацию, которой он располагает. Знает он куда больше вас, потому что увяз в этом деле по уши.
- Мне нужно с ним поговорить…
- Разумеется, - согласился Риккасоли. Вынув бумажник, извлек из него пять банкнот по десять тысяч лир и на мгновенье их задержал в руке. Мария не могла отвести от них глаз.
Риккасоли неторопливо сложил банкноты пополам, потом ещё раз пополам, положил их на стол и придвинул к девушке, тут же жадно прикрывшей их пальцами. Нацарапал что-то на обороте визитки.
- Человек, который снимет трубку, будет знать, где меня найти. И советую не тянуть, передайте это от меня Диндони. Если в моих руках окажется информация, которую, я надеюсь, он мне может предложить, ваш Диндони будет чувствовать себя гораздо безопаснее. Верьте мне, Мария - пока Диндони не решится на это, он здорово рискует.
13. В пламени.
- О, Иисусе! - взвыл Диндони. Его мизерная физиономия была искажена нерешительностью, алчностью и страхом одновременно. - Святая Дева Мария! Если бы я только знал, что делать!
В комнате над кафе Мария сидела на одном конце постели, Диндони на другом, болтая ногами в бурых шнурованых ботинках, один из которых был с толстой ортопедической подметкой.
- Сделай, как я говорю, - настаивала Мария.
- Но я не могу решиться. И то, и то слишком опасно. Святые угодники, надоумьте меня, как быть!
Мария не выдержала.
- Если ты перестанешь ныть, поминать деву Марию и всех святых и немного подумаешь, сразу поймешь, что надо делать. Тебе предлагают деньги и защиту.
Денег столько, что ты сможешь завести свою мастерскую, о которой все время твердишь, а защита поможет тебе не угодить за решетку.
- Защита? - Диндони облизнул пересохшие губы. - Какая защита?
- Если ты во всем сознаешься и расскажешь правду, власти о тебе позаботятся. Мэр Флоренции - приятель того англичанина и сделает все, что может, чтобы вытащить его из тюрьмы.
- Мэр Трентануово?
- Собственной персоной.
Диндони все ещё колебался. Последовало долгое молчание, но Мария не торопилась.
Знала, что дело сделано.
- Если бы - я говорю только «если бы» - я согласился помочь, что нужно сделать?
- Поговорит с доктором Риккасоли и рассказать ему все, что знаешь.
- Когда?
- Как можно раньше. Сегодня вечером, если хочешь.
- И как это устроить?
- Он дал мне номер телефона. Оттуда свяжутся с ним и он передаст, где мы встретимся. Со мной он встречался в одном магазине. С тобой это будет где-то еще.
Но сделает так, что никто ни о чем не узнает.
- А деньги он выплатит сразу?
- Сколько-то - за информацию. Остальные - за показания на суде.
Диндони все ещё колебался.
- Ты уверена, что у него есть деньги? Откуда он их берет?
- Ну, это мелочи, - нетерпеливо ответила Мария. - У сестры англичанина. Та приехала во Флоренцию с кучей денег, чтобы помочь брату.
- Ну, ладно, - наконец согласился Диндони. - Позвони. Но не отсюда, внизу сидят те двое. Они все ещё там?
- Не знаю, и это мне безразлично. Теперь они уже ничего нам не сделают. Сами прячутся от полиции. Днем они и носа не высовывают.
- Но сейчас-то ночь, - Диндони даже вздрогнул.
- День или ночь - какая разница, ведь они ничего не знают, - сказала Мария.
Но, уходя, постаралась двери прикрыть потише.
Диндони в мансарде никак не мог усидеть на месте. Стоя у окна, долго смотрел через крыши на улицу вниз. Виа Торта была пустой и полутемной. Но метрах в двадцати стояла машина, и в ней Диндони заметил огонек сигареты. Кто-то ждал, сидя на месте водителя. Ждал чего? У Диндони вдруг пересохло в горле.
Подойдя к дверям, он приоткрыл их и прислушался. Ни звука. Но вернувшись к постели, он вдруг увидел это, и сердце его вначале замерло, потом бешено застучало. Глаза застлала багровая мгла и ноги подкосились, так что пришлось ухватиться за стену, чтоб не упасть.
Господи Боже, почему он такой идиот? С чего вдруг он слушал эту шлюху Марию? Что же теперь ему, несчастному, делать?
В то время, как подобные мысли - даже не мысли, а панические вопли - носились у него в голове, глаза его неотрывно глядели на то, что он только что заметил. На черную металлическую коробочку, прикрепленную за углом каминной доски.
Он, конечно, знал, что это означает. Собственными руками ставил её на кухне Мило Зеччи и протягивал почти незаметный, тонкий как нить черный провод через щель в оконной раме.
Знал, что если поискать, то найдешь и шнур. И даже знал, куда он ведет. В тот чулан, в котором теперь поставили стол, два стула и топчан.
- Нужно сматываться, - сказал Диндони. Произнес он это про себя, потому что и шепот рядом с черной коробкой был опасен. Открыв двери, вновь насторожил уши.
Тишина. В нем шевельнулась надежда. Если они были у себя и все слышали, наверно не стали бы сидеть? Видно, никого нет, или эта чертова штука выключена?
Диндони добрался до стойки и пртянул руку за ключами, когда входные двери распахнулись. Диндони скорчился под стойкой. В кафе влетел какой-то краснолицый тип, которого он никогда не видел, постучал по стойке о заорал: - Хозяин! Почему, черт побери, в этой забегаловке никто не обслуживает? - Тут он заметил Диндони, который робко пролепетал - «Хозяйка сейчас вернется» - и вывалился на улицу, прежде чем тот что-то сумел добавить.
Здоровяк с напарником стояли за шторой, отделявшей меньшую комнату.
- Так, - сказал здоровяк. - Заметил микрофон и собрался сбежать.
- Тем лучше, - заметил напарник.
Они вышли в общий зал.
Краснолицый тип с надеждой спросил:
- Вы меня обслужите? - но, не замечая его, они вышли на улицу. Диндони заворачивал за угол.
- Хочет затеряться в толпе, - спокойно заметил здоровяк - Среди людей он почувствует себя в безопасности, - согласился напарник.
Они тоже уже дошли до угла. Двери машины бесшумно открылись и так же бесшумно закрылись за ними.
По мере удаления Диндони от дома сердце его уже не билось так сильно. Прежде всего нужно было связаться с Марией и предупредить её. Она ведь пошла звонить.
Ближайшие телефонные будки - на Пьяцца делла Синьориа, нужно её найти. Но что если он её не найдет? Можно ли вернуться в кафе?
Диндони растерялся.
Нет, туда он не вернется никогда, разве что под охраной полиции. При этой мысли он начал понимать, в какой ситуации очутился. Что ему сказать полиции? Может признаться, что получил деньги и инструкции от двух бандитов? Что, польстившись на обещанные деньги, предал хозяина? Что они, видимо, узнали о его замысле и хотят только одного - заставить его замолчать? Что на это скажет полиция? Осмеёт и посоветует не читать на ночь детективы?
Погруженный в эти мысли, он не заметил, как очутился в толпе, размахивающей флагами и что-то кричащей, в толпе, на ночь глядя праздновавшей окончание выборов. У Диндони было две возможности: присоединиться к ним или исчезнуть. Но толпа поглотила его. Все направились на Пьяцца Синьория, где всегда проходили демонстрации.
Удержись он в голове колонны, все бы сошло. Но Диндони мешала хромая нога, так что он не удержался на гребне волны и откатился назад. Там он споткнулся и чуть не упал, мечтая только выбраться на тротуар и уцепиться за что-то устойчивое. И тут с двух сторон его ухватили чьи-то сильные руки и вытащили из сутолоки.
Повернув голову, он увидел по обе стороны силуэты двух головорезов и обомлел от ужаса.
Диндони завопил.
Какая-то женщина обернулась и поддержала его: - Ура! Мы победили!
В глазах у Диндони потемнело. Силы его оставили, ноги отказывались слушаться.
Когда двое бандитов выволокли его в переулок, колени его тряслись, глаза закатились.
- Тихо, он упал в обморок, - заметил здоровяк, - Что будем делать? Не носить же нам его на руках?
- Я подгоню машину, - ответил напарник, с презрением глядя на кучу тряпья, корчившуюся на тротуаре. - Пригляди за ним, я быстро.
- А что, если появится полицейский?
- Скажи, что этот засранец уделался от радости.
***
В квартире капитана Комбера, где он, Элизабет и Тина собрались на обычное вечернее совещание, настроение было довольно оптимистическим. Обсуждали они своего нового союзника.
- Оригинальный тип этот Риккасоли, - сказал капитан. - Похож на обычного старого болтуна.
- Это, разумеется только внешнее впечатление. Ошибочное, если хоть половина того, что о нем говорят - правда.
- Да, он тертый жук, - подтвердила Элизабет. - И без предрассудков. Насколько я понимаю, пытается подкупить Диндони и Марию на деньги мисс Брук.
- Я бы не называл это подкупом. Он утверждает, что подготовиться к защите может, только выяснив, что на самом деле произошло. И Диндони единственный, кто может это сказать.
