Анатолий Безуглов - Преступники
Игорь Андреевич достал схему, которую составил вчера при осмотре места происшествия.
— Вот видите, — показал он Дагуровой расположение в кабинете мебели и место нахождения трупа. — Очень легко спрятаться за шкафом и, дождавшись удобного момента, выстрелить, сделав всего пару шагов...
— А как же собака? Ведь у Аркадия Павловича есть охотничий пес?
— Есть. Но он сейчас находится в охотничьем хозяйстве, у егеря, — пояснил Чикуров.
— Понятно... Моя версия, конечно, не безупречна, — согласилась Дагурова. — А как вы объясните, что на оружии есть отпечатки пальцев Ростовцева?
— По тому, где они находятся, Хрусталев предполагает, что генеральный директор не держал наган в руке, а его руку приложили к нагану после смерти, — ответил Игорь Андреевич.
— Инсценировка самоубийства?
— Вот именно. — Чикуров многозначительно поднял вверх палец. — Дело в том, что отпечатки неизвестного оставлены на дуле. На других частях нагана их нет.
— А как же он стрелял? В перчатках, что ли?
— Не знаю. Видите ли, на шпингалетах, ручке, а также на раме окна с внешней стороны он тоже наследил, оставил отпечатки своих пальцев.
— И все-таки нелогично, — заметила Ольга Арчиловна. — Стреляя, убийца принял меры предосторожности, чтобы не оставить на рукояти нагана своих следов, а на окне оставил.
— Загадок, Ольга Арчиловна, хватает, — кивнул Чикуров. — И главная из них — мотивы, цель убийства? На ограбление не похоже, дома все на местах... Корысть? Месть? Ревность? — Он развел руками. — Нам пока остается только строить предположения.
— У вас они есть? — поинтересовалась Дагурова.
— Пока весьма смутные... Да, — спохватился Чикуров, — когда вы звонили из Махачкалы, то говорили, что Гаджиев дал вам эскиз кубка, того, который он анонимно отослал Баулину...
— Эскиз у меня в номере.
— Принесите, пожалуйста.
Дагурова вышла и вернулась с эскизом. Чикурову было достаточно лишь взглянуть на него.
— Так оно и есть, — сказал он, держа в руках лист полуватмана. — Кубок мы видели вчера в доме Ростовцева. Замечательная работа!.. Я почему-то сразу подумал о Гаджиеве... Внутри кубка по ободку гравировка:
«Дорогому Аркадию Павловичу в день рождения от Баулина».
И дата: четырнадцатое февраля тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года... Выходит, что Евгении Тимурович передарил кубок.
— Я кажется, понимаю, почему профессор хотел послать письмо мастеру в Дагестан! — оживилась Ольга Арчиловна. — Баулин просто не мог ему вернуть кубок, так как он презентовал его Ростовцеву! Решил, видимо, извиниться...
— Вполне вероятно, — согласился Чикуров и, посмотрев на часы, улыбнулся. — Ну что ж, пойдемте пропустим по паре стаканчиков морковного сока?
— Почему только морковного? — засмеялась Дагурова. — От яблочного я тоже не откажусь...
— Да, Ольга Арчиловна, возвращаю с благодарностью, — Чикуров отдал ей книгу Смолярчука «Гиганты и чародеи слова». — Прочитал с огромным удовольствием...
В буфете они обменялись мнениями по поводу книги.
— Жаль, что мало выходит подобных работ о судебном ораторском искусстве наших современников, — заметила Дагурова.
— Мало, — не то слово! — сказал Чикуров. — Раз-два и обчелся!
— Но почему?
— Я бы тоже хотел знать: почему? Например, меня удивляет, по какой причине давно уже исчезли со страниц газет и журналов судебные отчеты по делам, представляющим общественный интерес?.. Иногда пишутся фельетоны постфактум или очерки с пересказом фабулы дела, и все. А ведь куда интереснее публиковать стенограмму судебного процесса! С речью гособвинителя и защитника. Может быть, с комментарием юриста или репортера. Самое удивительное: раньше, до войны, например, судебные выступления фиксировать было трудно. Стенографисток было мало. Магнитофоны же еще не появились в обиходе. И все же речи печатались. Теперь, когда магнитофон самая расхожая вещь, — не печатают. Вот вы, работник прокуратуры, много знаете ярких адвокатов, гособвинителей?
— Только с кем знакома лично. Или понаслышке.
— Вот-вот! А ведь таких немало. И их выступления надо издавать, сохранять, чтобы это стало достоянием широкой аудитории. Бесхозно мы относимся к наследству тех наших современников, кого уже нет рядом. Хорошо, что после смерти крупного писателя обязательно создается комиссия по его литературному наследству. Почему бы не делать то же самое после ухода из жизни видного юриста, талантливого судебного оратора?
— Вы затронули вопрос об ораторском искусстве, — сказала Дагурова. — Вас не удивляет, что его не преподают в юридических вузах?
— Удивляет. И еще как! Не только меня. — Заметив улыбку на лице собеседницы, Чикуров спросил: — Что это вы?
— Вспомнила выступление одного райпрокурора в нашей области, — ответила Ольга Арчиловна. — Проводила расследование в том районе, оказалось немного свободного времени. Я пошла на судебный процесс. Судили злостного самогонщика. Гособвинение поддерживал сам районный прокурор. Честное слово, было так неловко за него! Бубнил свою речь, уткнувшись в бумажку, слова какие-то казенные, стертые, как медный пятак...
— Что в районе — у нас в прокуратуре республики и то многие не могут без шпаргалки. Как вопьются глазами в бумажку, так ни разу не оторвутся.
— Тот райпрокурор оторвался, — усмехнулась Ольга Арчиловна. — Лучше бы уж читал до конца. Такое понес!.. Говорит: «Товарищи судьи, да вы только посмотрите, в какой посуде подсудимый варил самогон! Разве в такой варят?» И стал подробно объяснять, как на самом деле нужно гнать это зелье.
— Не может быть!
— Я бы тоже не поверила, если бы не слышала собственными ушами.
— Вам сейчас на допрос Орловой? — спросил Игорь Андреевич.
— Сначала переговорю с домом.
— Сколько же вы тратите на междугородные переговоры? — улыбнулся Чикуров.
— Муж присылает специальную дотацию на эту статью расхода, — улыбнулась в ответ Ольга Арчиловна. — Да и сама я день-другой не услышу голос Антошки или Виталия, не нахожу себе места.
«Можно только позавидовать таким отношениям», — с грустью подумал Игорь Андреевич.
На этот раз Ольга Арчиловна решила допросить Орлову в поселковом отделении милиции. Следователь позвонила в клинику. Там ответили, что у главной медсестры выходной — отгул. Тогда Ольга Арчиловна позвонила Орловой домой и попросила ее зайти к одиннадцати часам.
Орлова явилась на полчаса раньше. Дагурова как раз просматривала материалы дела, готовясь к допросу.
Аза Даниловна была одета в неброского цвета крепдешиновое платье, сшитое у хорошей портнихи. Дагурова отметила, что на ней не было никаких украшений.
Ольга Арчиловна подумала, что главной медсестре не терпится, видимо, узнать, чем вызвано приглашение следователя. Она предложила Орловой сесть, заметив при этом, что Аза Даниловна пришла раньше назначенного времени.
— Вы уж извините, что поторопилась, — смутившись, сказала Орлова, доставая из сумочки паспорт. — Понимаете, мы с дочкой собирались съездить в Сафроново, надо кое-что прикупить для поездки на море.
— Она у вас где сейчас? — спросила Ольга Арчиловна, списывая данные с паспорта в бланк протокола допроса.
— В пионерлагере, — ответила Орлова, выжидательно глядя на следователя. — Сегодня хочу забрать.
Ольга Арчиловна намеренно не спешила: пусть еще побудет в неведении...
— Это, наверное, вам участковый нажаловался? — не выдержала Аза Даниловна. — Манукянц?
— По поводу чего? — вскинула на нее глаза Дагурова.
— Известно, — вздохнула Орлова. — Живет у меня жених... Без прописки... Манукянц говорит, что это нарушение. А я доказываю ему: жених то приезжает, то уезжает. Мы к свадьбе готовимся... Он больше двух-трех дней подряд не жил...
— Порядок есть порядок, — сказала Ольга Арчиловна. — Кажется, это у вас не первый раз...
— Случалось, — замялась Орлова, поправляя прическу, которая была в идеальном порядке.
— И часто? — продолжала Ольга Арчиловна.
— Что вы имеете в виду? — с некоторым вызовом спросила Аза Даниловна.
— Много, спрашиваю, женихов приезжало? — уточнила свой вопрос следователь.
Орлова усмехнулась краешком губ.
— Это вас очень волнует?
— Раз уж зашел о них разговор... — пожала плечами Дагурова.
— Что ж, приезжали. Сколько, я не считала. Но многим я тут же давала от ворот поворот, — с достоинством ответила Орлова.
Она вроде успокоилась и держалась уверенно. «Хорошо, поговорим о женихах, — подумала следователь. — Пусть отвлечется, расслабится».
— Это почему же? — спросила она.
— А чтобы думали, прежде чем свататься! В зеркало бы на себя посмотрели! С таким гонором приезжают!.. Считают, если женщина дала объявление в газету, то каждому будет рада...
— Вы давали объявление в газету в рубрику «Знакомства»? — спросила следователь.
