Стюарт Макбрайд - Меркнущий свет
В половину восьмого Ренни вернулся из бара с напитками: джин с тоником для Рейчел, по пинте «Стеллы» — Логану и себе, водка с «Айрн-Брю», пинта особого и два рома с колой — для констеблей из поисковой команды, которые помогали переворачивать вверх дном дом Майкла Данбара. Ренни экспромтом затянул речь о том, какие они крутые, что поймали Данбара до того, как он убил очередную жертву, и закончил ее, провозгласив тост за детектива-сержанта Макрея, без которого ничего бы этого не было.
Затем последовали приветственные возгласы и дружный звон бокалов. Рейчел, наклонившись к одному из констеблей, рассказывала о том, за сколько веревочек ей нужно было дернуть, чтобы так быстро получить ордера на арест и обыск, потому что она очень хорошо знала, что дело того стоило, ведь Логан чертовски умен. Два серьезнейших, имевших большой общественный резонанс преступления, и всего за несколько дней: сначала туловище в чемодане, а теперь и Охотник из Шор-лейн. Совершенно очевидно, что нет ничего, с чем бы не справился Логан Макрей.
Док Фрейзер появился, как раз когда они пошли по второму кругу. Он выглядел очень уставшим. Отхлебнул громадный глоток «Гиннесса», вздохнул и вытер с губ белую пивную пену:
— Господи, именно этого мне не хватало.
— Тяжелый день?
Док Фрейзер кивнул и отхлебнул еще один солидный глоток пива.
— Вы даже представить не можете. Когда Исобел нет, всю работу мне приходится делать самому. А вы очень хорошо представляете, что это такое: сплошные, черт побери, трупы по всему городу. Я за это время искромсал столько бомжей — у вас фантазии не хватит… — Он вздохнул. — Да, пока я не забыл, это вонючее туловище, которое вы мне подкинули вчера… Те же самые колотые удары ножом… и желудок, полный антидепрессантов… все точно так же, как у разложившегося туловища собаки. — Он откинулся на спинку стула и нахмурился: — Что-то мне сейчас в голову пришло: все самые гнилые трупы, которые мне пришлось кромсать за последние полгода, приходят от тебя. Ты в курсе? Мы официально вычеркиваем тебя из списка, по которому посылаем рождественские открытки.
— Да ладно, вам ведь это нравится. — Логан улыбнулся. — А как так получилось, что вы теперь делаете все вскрытия сами? Где Исобел?
Патологоанатом вздохнул и прикончил остатки пива:
— Не имею понятия: сегодня она не пришла. Звонил ей несколько раз, но никто не отвечает. Да и вообще, в последнее время она вела себя как бешеная ласка, может быть, ребята из Корн-хилла[27] приехали и забрали ее наконец. Определили в отличную камеру с мягкими стенами и дали цветных мелков до отвала, чтобы погрызла.
Настроение стало портиться, когда явился кто-то из отдела по борьбе с наркотиками и сказал, что детектив-инспектор Стил поймала настоящего Охотника из Шор-лейн! Ренни взвился и потребовал объяснить, кто, черт возьми, сказал, что инспектор Стил кого-то поймала.
— Мы поймали этого ублюдка, а не она! Ее там даже не было!
Логан застонал. Он ведь еще не рассказал Ренни о рекомендательном письме.
На четвертом круге всех угощал Логан. Он, пошатываясь, вернулся к столу с подносом, полным стаканов и закусок: картофельные чипсы для нормальных людей и свиные шкварки для дока Фрейзера. Когда он раздавал напитки, кто-то выругался, дернул его за рукав и показал на телевизор, свисавший в углу с потолка. Детектив-инспектор Стил уставилась на него с экрана с серьезным выражением на лице. Она что-то говорила в камеру, но в шуме бара разобрать что-нибудь было невозможно. Ее морщинистая рожа освещалась отрывистыми вспышками фотокамер, затем она села, и пошла картинка со старшим констеблем, который вроде как толкнул речь. Потом пошли архивные кадры с видами Шор-лейн, фотографии жертв, и, наконец, Майкл Данбар затряс на них с экрана кулаками.
Логан закрыл глаза и выругался. Он упустил шанс быть отмеченным за раскрытие дела по трупу в чемодане, и Стил ничем не собиралась делиться с ним в деле Охотника из Шор-лейн. Пора было серьезно напиться.
Шатаясь, Логан вылез из такси и встал в раздумье, раскачиваясь вперед и назад, но не падая. Ржавый «форд» осторожно развернулся на забитой людьми улице, медленно растворяясь в ночи. Он повернулся и, нахмурившись, смотрел, как зад машины исчезает за углом. Говнюк. Он собирался попросить его подождать. Вздохнув, заправил рубаху в штаны и деловито направился к парадной двери доктора Исобел Макалистер. У Миллера тоже была квартира в этой части города, но он ее продал и переехал к Снежной Королеве.
— И пусть они живут долго и счастливо, — сказал Логан пышному кусту рододендрона, который как-то странно качался, освещенный вечерним светом, уже начинавшим медленно соскальзывать в ночь; его темно-зеленые листья блестели, как глянцевая поверхность печени.
Он нажал пальцем на кнопку дверного звонка, и с другой стороны матового стекла раздалось консервативное биииииим-бомммммммм. Место было модное: Рубислоу Ден, территория денег. Четырехэтажные гранитные дома стоили очень даже кругленькую сумму, некоторыми из них владело несколько поколений одной и той же семьи. Адвокаты, бухгалтеры, шишки из нефтянки. Люди, которые по четыре раза в год отдыхали за границей и посылали детей учиться в частные школы. Логан снова нажал на кнопку звонка.
Над дверью загорелся свет. Должны быть дома.
Он присел, чтобы заглянуть внутрь через щель почтового ящика, и, едва не упав, выпрямился в тот самый момент, когда по ту сторону двери на фоне ярко освещенного стекла мелькнула тень. Нервный голос спросил:
— Кто там?
— Исобел? Это я, — сказал Логан, потом подумал и добавил: — Логан.
Вообще-то, несмотря на то что их объединял человек, пытавшийся их убить, и что они семь месяцев спали в одной кровати, не было никаких причин для того, чтобы она вспомнила, кто он такой.
Дверь не открывалась.
— Ты один?
— Я один? — Логан отступил назад и чуть не упал со ступеней. — Ну, вообще-то я живу с констеблем Ватсон, но мне кажется, что и новому заместителю прокурора я тоже нравлюсь… — Он ухмыльнулся. Две бабы. Хо-хо. — Колин может выйти? Поболтать?
Дверь приоткрылась, и показалось встревоженное лицо. Исобел выглядела ужасно: бледная, вся в морщинах, под глазами темно-лиловые мешки, глубокие складки поперек лба и по обеим сторонам рта. Как будто постарела лет на десять с тех пор, когда он видел ее в последний раз.
— Ты пьян.
Логан отдал честь:
— А ты режешь трупы за деньги. Но я это уважаю. Колин где?
— Ты не знаешь?
— Не знаю что?
Колин Миллер лежал в кровати, свернувшийся, как зародыш в утробе матери, серый и дрожащий. Руки его были замотаны чистыми белыми бинтами. Логан взглянул на скрюченное тело Миллера и внезапно протрезвел:
— Что с тобой случилось, черт возьми?
Миллер приподнял голову и уставился на него. Лицо репортера было опухшее, в синяках. Зеленоватого оттенка синева начиналась на левой скуле и расползалась по всей щеке, подбородок тоже был весь синий, а нос — кривее, чем пару дней назад.
— Со мной? Что случилось со мной? Я тебе скажу, сука, что со мной случилось: ЭТО ТЫ, ПОДЛЕЦ, СО МНОЙ СЛУЧИЛСЯ!
Логан, вздрогнув, отступил назад:
— Но… Я ничего не сделал!
— В крутого сыщика решил поиграть, да? Решил сунуть свой треклятый нос туда, куда не надо! — Он почти вылез из кровати, стараясь не опираться на забинтованные руки. — Он узнал тебя, мудак ты тупой. Ты в пабе решил с ним поиграть, хотя я просил тебя этого не делать, и он узнал тебя, сука! — Голые ступни Миллера опустились на длинный ворс голубого ковра, и, подняв вверх руки, он бросился на Логана. — Потом ты его арестовал, и он понял, что это я его подставил. Потому что ты, твою мать, был там!
— Колин, я…
— ОН МНЕ ПАЛЬЦЫ ОТРЕЗАЛ, ТЫ ПОНЯЛ!
Репортер зарыдал. Под синяками лицо покраснело, из искривленного рта брызгала слюна, виднелись обломки зубов, некоторых зубов вообще не было.
— Мои пальцы… — Миллер закрыл голову плотно забинтованными руками и всхлипнул. — Мои пальцы…
Они сидели на кухне, на столе стояли бутылка виски «Бомо» и три стакана, хотя Колина с ними не было. Из окна лился меркнущий солнечный свет, янтарем окрашивая лакированное дерево. Садилось солнце, тени из бледно-фиолетовых постепенно становились темно-синими. На другом конце стола, сгорбившись, сидела Исобел, сжимая в руке пустой стакан. Логан плеснул в него приличную порцию виски. Сам он пил воду.
— Что случилось?
Исобел сделала глоток, крепкий алкоголь потек в глотку, и ее передернуло.
— Сказал, что они схватили его около дома. Сунули в машину и отвезли куда-то в лес. Привязали к стулу и отрезали пальцы ножницами для разделки птицы. Медленно, сустав за суставом. — Ее голос звучал глухо и спокойно, как будто она во время вскрытия наговаривала в диктофон. — Левая рука: мизинец — периферическая, средняя и проксимальная фаланги; безымянный палец — периферическая и средняя. Правая рука: периферическая фаланга мизинца, все кости безымянного пальца. Каждый палец перерезан по межфаланговому суставу. Одна кость за другой. — Она сделала еще один большой глоток, почти опустошив стакан. — Они… они оставили его на придорожной стоянке. Вызвали «скорую помощь» по его мобильному телефону и бросили там. — Она вздрогнула. — Хирурги смогли пришить три сустава. Правда, не знают, приживутся они или нет.
