Майкл Коннелли - Пятый свидетель
— Дэла здесь нет, — сказал я. — Говорите со мной, Лайза. Что еще мне следует знать?
Вернувшись в офис, я застал Циско в приемной. Засунув руки в карманы, он болтал с Лорной, сидевшей за своим столом.
— Что происходит? — требовательно спросил я. — Я думал, ты уже едешь в аэропорт встречать Шами.
— Я послал туда Баллокс, — ответил Циско. — Она ее уже встретила, и они едут сюда.
— Баллокс должна была сидеть здесь и готовиться к своим показаниям, которые ей, вероятно, придется давать уже завтра. Ты дознаватель, это ты должен был поехать в аэропорт. Они даже вдвоем едва ли смогут дотащить манекен.
— Расслабься, босс, он в упаковке, и они прекрасно справляются. Баллокс только что звонила с дороги. Так что сохраняй хладнокровие, все остальное мы сделаем.
Я уставился на него. Не важно, что он на шесть дюймов выше меня и на семьдесят пять фунтов тяжелее. Основной груз все равно тащу я.
— Ты советуешь мне расслабиться? Хочешь, чтобы я сохранял хладнокровие? Да пошел ты, Циско! Мы только приступили к защите, и проблема в том, что нам нечем защищаться. У меня куча слов и манекен — это все. И если ты не вытащишь руки из своих дурацких карманов и не найдешь мне хоть что-то, то манекеном буду выглядеть я. Так что не советуй мне сохранять хладнокровие, ладно? Это я стою перед присяжными каждый день, черт побери, а не ты.
Первой расхохоталась Лорна, за ней Циско.
— Вам это кажется смешным?! — взорвался я. — Это не смешно! Что, черт возьми, вас так развеселило?
Циско поднял руки в жесте «сдаюсь» и держал их так, пока не успокоился.
— Прости, босс, просто, когда ты заводишься… и я представил себе тебя в виде манекена…
При этих словах на Лорну снова напал приступ смеха. Я мысленно отметил, что надо будет уволить ее по окончании процесса. А лучше — обоих. Вот это будет действительно смешно.
— Послушай, — сказал Циско, видимо, почувствовав, что я не склонен расценивать ситуацию как юмористическую, — иди к себе в кабинет, сними галстук и сядь в свое большое кресло. А я пойду возьму свои причиндалы и покажу тебе, что я наработал. Я весь день прокручивал Сакраменто, дела продвигаются медленно, но я уже приблизился к цели.
— Сакраменто? Криминалистическую лабораторию штата?
— Нет, корпоративные документы. Бюрократия, Микки. Вот почему на это уходит куча времени. Но ты не волнуйся. Делай свое дело, а я буду делать свое.
— Мне довольно трудно делать свое, пока ты не сделал своего.
Я направился к себе в кабинет, на ходу бросив злобный взгляд на Лорну. Это только рассмешило ее еще больше.
— Очень смешно, — сказал я. — Ты достала туфли, которые я велел тебе достать?
— Да. У тебя есть все, что нужно.
Не сказав ни слова в ответ, я прошел к себе и закрыл за собой дверь.
40Меня не приглашали и не ждали. Но я не видел дочку целую неделю — из-за процесса пришлось отменить блинчики в среду, — к тому же в последний раз мы расстались с Мэгги на напряженной ноте, поэтому я чувствовал потребность заглянуть к ним в Шерман-Оукс. Мэгги открыла дверь, вид у нее был неприветливый, наверное, она заранее увидела меня в глазок.
— Неподходящий вечер для незваных гостей, Холлер, — сказала она.
— Я на минутку, только повидать Хейли, если позволишь.
— Неподходящий вечер как раз у нее.
Она отступила в сторону, давая мне пройти.
— Вот как? А в чем дело?
— У нее куча домашней работы, и она запретила отрывать ее, даже мне.
Из передней я посмотрел в гостиную, но не увидел там дочери.
— Она в своей комнате и дверь закрыла. Желаю удачи. Я убираю в кухне.
Она оставила меня, а я посмотрел на верхнюю площадку. Там находилась комната Хейли, и подъем по лестнице сразу показался мне запретным. Моя дочь пребывала в подростковом возрасте и была подвержена свойственным ему перепадам настроения. Никогда нельзя было знать, на что напорешься.
Тем не менее я поднялся и, вежливо постучав в дверь, был встречен резким: «Ну что?»
— Это папа. Можно войти?
— Папа, у меня куча домашних заданий.
— Значит, нельзя?
— Как хочешь.
Я открыл дверь и сделал шаг внутрь. Она лежала в постели под одеялом, со всех сторон обложенная тетрадями и книгами, на животе у нее стоял лэптоп.
— Целовать меня нельзя, я намазалась кремом от прыщей.
Подойдя к кровати, я склонился и успел все-таки чмокнуть ее в макушку, прежде чем она оттолкнула меня.
— Много еще осталось?
— Я же сказала: куча.
Учебник по математике она положила раскрытым страницами вниз, чтобы не потерять нужное место. Я поднял его, чтобы посмотреть, что она сейчас изучает.
— Не закрой мою страницу! — В ее голосе звучал панический ужас, словно надвинулся конец света.
— Не волнуйся. Я уже сорок лет имею дело с книгами.
Насколько можно было понять, урок был посвящен уравнениям, устанавливающим соотношения «X» к «Y». Я растерялся. Она изучала то, что было за пределами моего разумения. Мне стало жаль, что она тратит время на предметы, которые никогда ей не пригодятся.
— Ай-ай, не могу тебе помочь при всем моем желании.
— Знаю, мама тоже не может. Я одна в целом мире.
— Разве не так же, как и все мы?
Я отметил, что за все то время, что я находился в комнате, она ни разу на меня не взглянула. Это угнетало.
— Ну что ж, я просто хотел сказать тебе: «Привет», — а теперь ухожу.
— Пока. Я тебя люблю.
Тем не менее никакого зрительного контакта.
— Спокойной ночи.
Я закрыл за собой дверь и спустился в кухню. Другое существо женского пола, тоже обладающее способностью своими капризами манипулировать моими настроениями, сидело на табурете за стойкой. Перед ней стоял бокал шардоне и лежала открытая папка.
Наконец она соизволила взглянуть на меня, тоже без улыбки, но все же здесь зрительный контакт был установлен, и я счел это победой. Она сразу же снова уткнулась в папку.
— Над чем работаешь?
— Да так, просто кое-что освежаю в памяти. У меня завтра предварительные слушания с хорошими перспективами, но я, в сущности, не заглядывала в это дело с тех, пор как завела его.
Обыденная рутина правовой системы. Она не предложила мне вина, поскольку знала, что я не пью. Я прислонился к стойке напротив стола.
— Знаешь, я подумываю о переходе в окружную прокуратуру, — сказал я.
Она вскинула голову и посмотрела на меня.
— Что?
— Ничего, просто пытаюсь привлечь чье-нибудь внимание в этом доме.
— Прости, но сегодня мы все заняты. Мне нужно работать.
— Да-да. Что ж, ухожу. Твоя подруга Энди, наверное, тоже варит свое зелье?
— Думаю, да. Мы с ней собирались сходить куда-нибудь выпить после работы, но она отменила встречу. Что ты с ней сделал, Холлер?
— О, всего лишь немного подрезал ей крылышки в конце прокурорской стадии процесса, а потом ворвался в свою, как шайка налетчиков. Наверное, она теперь соображает, как с нами быть.
— Наверное.
Она снова уткнулась в папку. Меня явно молча выпроваживали. Сначала дочь, теперь бывшая жена, которую я все еще любил. Мне не хотелось просто так уходить в ночь.
— Так как насчет нас? — спросил я.
— Что ты имеешь в виду?
— Нас с тобой. Там, в «Дэн Тана», мы как-то нехорошо расстались.
Она закрыла папку, отодвинула ее в сторону и посмотрела мне в глаза. Наконец-то.
— Случаются иногда такие вечера. Это ничего не меняет.
Оттолкнувшись от стойки, я подошел к ней и, опершись локтями о столешницу, заглянул в глаза.
— Если ничего не изменилось, то как же насчет нас? Что будем делать?
Она пожала плечами.
— Я хочу попытаться еще раз. Я по-прежнему люблю тебя, Мэг. Ты это знаешь.
— А еще я знаю, что в прошлый раз это не помогло. Мы с тобой из тех, кто несет домой то, чем занимается на работе. И это плохо.
— Я начинаю думать, что моя клиентка невиновна, что ее подставили, но что, несмотря на это, я не в состоянии ее вызволить. Как бы тебе понравилось, если бы я все это приволок домой?
— Если это так тебя беспокоит, тогда, может быть, тебе действительно лучше перейти в окружную прокуратуру? Вакансии есть, ты знаешь.
— Да, вероятно, я так и сделаю.
— «Холлер от имени народа»?
— Ага.
Я послонялся еще несколько минут по кухне, понимая, что никакого прогресса в отношениях с Мэгги не достиг. У нее была способность окатить тебя ледяным холодом так, что ты начинал это почти физически ощущать.
Я объявил, что ухожу, и попросил передать Хейли «спокойной ночи». Она не стала бросаться поперек порога, чтобы меня удержать, но сказала мне в спину нечто, что обнадеживало:
— Майкл, просто нужно потерпеть немного.
Я обернулся.
— О чем ты?
— Не о чем, а о ком. О Хейли… и обо мне.
Я кивнул и пообещал потерпеть.
