Александра Маринина - Казнь без злого умысла
Баев, к счастью, оказался у себя в кабинете. Настя пропела начальнику УВД довольно складную балладу о помощи в ручной обработке анкет и о необходимости в целях получения наиболее точной интерпретации полученного результата задать несколько вопросов гендиректору зверофермы. Кроме того, ей нужно посмотреть кое-какие архивные материалы о преступлениях и правонарушениях на северной окраине города за последние пять лет, но поскольку она не является сотрудником Вербицкой полиции, в архив ее никто не пустит, и эту часть работы она тоже хотела бы поручить майору Егорову. Да, и хорошо бы, чтобы архив все-таки был открыт, несмотря на субботний день.
– И когда станет известно, принесла ваша затея плоды или нет? – сухо спросил Игорь Валерьевич.
– Надеюсь, что сегодня к вечеру. В самом крайнем случае – завтра утром. Всю ночь буду работать, если нужно, – горячо заверила его Настя.
Баев помолчал, о чем-то размышляя.
– Хорошо, я дам команду начальнику криминальной полиции, майор Егоров на сегодняшний день может работать с вами. Архив для вас откроют, сотрудника вызовут. Но у меня большие сомнения, имейте в виду.
Вот так. У него сомнения, понимаете ли. Зато у Насти Каменской их уже не было. Был только азарт человека, ввязавшегося в игру и не знающего правил. И еще был жуткий, парализующий страх ошибиться и не успеть уехать до того, как земля начнет гореть под ногами.
* * *Короткова «в поле» проводили с напутствием заехать в какой-нибудь магазин и купить толстовку с капюшоном – излюбленную униформу наркоманов и тех, кто торгует наркотиками.
– Да мне не по годам в «кенгурухе» ходить, – упирался Юра.
– А ты свои года под капюшоном как раз и скроешь, – подбодрил его Егоров. – Адрес девушки ты знаешь, места скопления этой публики я тебе тоже дал, если будут какие-то непонятки – звони, я на связи. Как я уже сказал, в наркоконтроле у меня своих людей нет, а в ГИБДД – навалом, так что ты дуй за одежкой, а я пока попробую узнать, где сейчас машина смелковской девицы. Вряд ли она тебя дома дожидается.
– Осторожно, Витя, – испугалась Настя, – ты же номер назовешь, они сразу смекнут, что ты дочкой мэра интересуешься. Наверняка ее машину каждый сотрудник знает. Нам этого не нужно.
Егоров насмешливо посмотрел на нее.
– Пугливая ты, москвичка. Не боись, я еще кое-что умею.
– Да я тоже не все забыл, что умел, – подмигнул Коротков. – Проверим, на что годится старая гвардия.
Настя занялась анкетами, Егоров же, чтобы не отвлекать ее, перешел в номер Короткова и плотно прикрыл за собой дверь.
Она слабо представляла себе, что и как нужно делать, потому что занималась этим впервые в жизни, но решила положиться на логику и интуицию. Математическая часть была понятна, а вот все остальное… Но времени на раздумья не оставалось. Хорошо, что все нужные программы есть в ее компьютере.
Скрипнула дверь, в комнату тихонько вошел Виктор.
– Порядок, – сообщил он почему-то шепотом. – Есть адресок. Наверное, там ее хахаль и обретается. Юрке я уже сообщил. С Деревянко созвонился, она сейчас подъедет на работу, говорит, все равно собиралась, ей с главным зоотехником надо какую-то проблему срочную решить. Говори, чем помочь. Или мне уже на ферму отправляться?
– Погоди, есть еще одно дело. Возьми мой айпад и найди все, что можешь, про конфеты «Березовая роща».
– Это еще зачем?
От изумления Виктор сразу забыл, что только что старался говорить тихо, чтобы не нарушать рабочий процесс.
– Попробуем через конфетку найти блогера. Не зря же он фантик в бумажнике хранил. Видно, он ему дорог как память о чем-то.
– Надо же… – Егоров покачал головой. – Я о таких и не слыхал никогда. Что за конфеты-то? Хоть вкусные?
– Понятия не имею, я их в глаза не видела.
Виктор управлялся с поиском информации не так ловко и быстро, как она сама, да и интернет изрядно тормозил работу, загружаясь в час по чайной ложке, но все равно примерно через час майор получил прекрасный результат. Конфеты под названием «Березовая роща» изготавливались Тверской кондитерской фабрикой в начале девяностых, с 1996 года их выпуск прекращен в связи со сменой владельца предприятия и перепрофилированием.
– И кто у нас владелец? – спросила Настя, быстро щелкая мышкой.
– Некто Шульмин Эдуард Артемьевич.
– Что на него есть?
– Искать, что ли? – переспросил Егоров.
– Нет, пряниками кормить, – огрызнулась Настя. – Искать, конечно.
Егоров обиженно засопел у нее за спиной, но Настя уже не обращала внимания. Она поняла, наконец, что и как нужно делать, и с этого момента ее невозможно было ни отвлечь, ни сбить с мысли.
Еще через некоторое время раздался голос Виктора:
– Помер он. В две тысячи третьем году.
– Молодым? Старым?
– Написано, на шестьдесят третьем году жизни.
– Чем занимался?
– Тут написано, что был крупным партийным и советским работником с восьмидесятого по девяносто первый год, занимал какие-то высокие должности в Калинине, потом акционировал местную кондитерскую фабрику, в девяносто шестом году продал ее и ушел в строительный бизнес. Больше ничего нет.
Этого следовало ожидать. Информации о том, что происходило до начала эры интернета, всегда оказывалось маловато. Но от того, что узнал Егоров, уже можно было отталкиваться. И почему у человека только две руки и одна голова!
Зато у двурукого и одноголового человека есть родственники и друзья. А у них имеются компьютеры, которые работают намного быстрее, чем ее айпад, подключенный к беспроводной сети. И это вселяет оптимизм. Программа начала обсчитывать результаты анкетирования, и Настя схватилась за телефон. Ее племянник, сын брата Александра, конечно, оболтус, но зато компьютер у него превосходный, интернет высокоскоростной, а сам парень – чрезвычайно продвинутый пользователь. Настя благоразумно не стала додумывать мысль до конца, чтобы не дойти в размышлениях до слова «хакер». Единственное, о чем она забыла подумать, – о трехчасовой разнице во времени. В Вербицке полдень, а в Москве Санек, обычно сидящий за компьютером до глубокой ночи, наверное, еще глаза не продрал. Особенно сейчас, в каникулы, когда не нужно ходить в институт.
Судя по голосу Александра-младшего, тетка его выдернула из сладких снов.
– Это срочно? – вяло спросил он, позевывая.
– Это очень срочно, Санечка. Очень срочно и очень важно. Поможешь?
– Где смотреть-то?
– А где хочешь – там и смотри, – беззаботно разрешила Настя. – Мне нужен результат, и как можно быстрее. Мой ноутбук занят, а айпад страшно тормозит и все время виснет. У меня каждая минута на счету.
– Еще раз название скажи, – попросил племянник.
– «Березовая роща». Тверская кондитерская фабрика.
– Ладно, – пообещал он. – Ща включусь.
Но энтузиазма в голосе Настя не услышала, поэтому не могла быть уверена, что ее просьба будет выполнена.
На нее вдруг навалилась огромная усталость. Даже показалось, что она не сможет довести начатое до конца. У нее просто не осталось сил.
– Поезжай на ферму, Витя, – негромко сказала она. – Как закончишь – позвони, может, какая-то новая информация будет. Без нее тебе в архиве делать все равно нечего.
Виктор сунул ноги в ботинки, озабоченно посмотрел на Настю.
– А ты чего вдруг скуксилась, москвичка? Только что такая деловая была, и вдруг как будто воздух из тебя выпустили. Случилось что? Или болит где-то?
Она через силу улыбнулась.
– Все нормально. Просто устала. Поезжай.
Ноутбук издал мелодичный звоночек: программа закончила работу. Настя метнулась к экрану, посмотрела на полученный результат.
– Все правильно, Витя. Никакой лаборатории нет и не было. Все это полная туфта от начала и до конца. Народ не обманешь.
– Но ведь все были уверены… – растерянно проговорил Егоров. – Ты же сама говорила, что рейтинги Смелкова из-за этого упали, значит, все поверили. А ты говоришь, что никто не верит. Как это может быть?
– Фокус в правильной постановке вопроса. В тех самых рамочках, про которые я вчера говорила. Вбрасывается информация о некоем неблагополучии, потом начинает усиленно муссироваться вопрос о том, что власти ничего не предпринимают. Постепенно акценты смещаются, о самом неблагополучии каждый раз говорится всего одна фраза, зато о том, что руководители города и УВД бездействуют и демонстрируют полную беспомощность, пишутся целые абзацы, не жалея красок. И у людей закрепляется в голове связка «мэр бездействует – руководство города слабое – нам такое не нужно». Вот и все. Никто уже не помнит толком ничего ни про лабораторию, ни про якобы убитых якобы экологов, зато все постоянно думают о том, что нужно избрать другого мэра. А во время вчерашнего анкетирования людей попросили подумать именно о лаборатории и о том, где она могла бы находиться, предоставив им все имеющиеся сведения. Результат ты видишь сам. Лаборатория находится «нигде». Коллективный разум всегда дает правильное решение, даже если отдельные люди почти ничего не знают и мало разбираются в проблеме.
