Гончие Лилит - Старк Кристина

Я переворачиваю страницу и с замиранием сердца вчитываюсь в текст.

«Твое небо может упасть. Тебе кажется, что оно непоколебимо и несокрушимо. Но, как оказалось, в любой момент оно может обрушиться на землю. Какие-то невидимые струны оборвутся – и оно упадет. Наступит ли конец света? Нет. Погибнешь ли ты? Нет. Ты просто будешь поднимать вверх глаза и видеть черную, пугающую пустоту. Ни звезд, ни солнца, ни снега, ни дождя – всего лишь разрыв пространства и времени, всего лишь вакуумная яма над головой, бездна. И страшней всего будет осознание, что ты мог бы поймать его, подставить плечо под рушащийся небосвод, удержать его стремительное падение – мог бы, да не стал. Небо, надеюсь, ты меня слышишь. Упасть на землю и разбиться на миллион кусков – это не конец. Конец – это не захотеть подняться и оттолкнуть руки тех, кто хочет тебя поднять. Я – один из тех, кому осколки не режут руки, кому уже нечего терять и кто в состоянии дать тебе точку опоры. Ты нужна мне, Скай, и пусть твердят обратное все демоны ада. Ты нужна мне, и только поэтому я сейчас здесь…»

«Пусть твердят обратное все демоны ада, но похоже, что вместо статуэтки АМА Сэм предпочел бы унести отсюда эту самую Скай. Какое трогательное проявление чувств. Я думаю, никто не ожидал услышать нечто подобное от такого человека, как Сэм Оушен. Учитывая его нелюбовь к публичности, можно с уверенностью сказать, что мы стали свидетелями чего-то из ряда вон выходящего. Я увидела, как опасная тьма становится ласковым котенком у ног света. Как сила не может постичь себя без слабости. Я услышала, как дьявол умоляет Небеса о снисхождении. И на этот раз это вовсе не пафосная библейская притча, а самая настоящая лав-стори, в которой дьявол – это мужчина, а Небеса – женщина, которую он любит.

Ваш корреспондент из Лас-Вегаса Стейси Палмер, церемония American Music Awards 2015, специально для Irish Times».

Я сжала газету в руках, сжала зубы, сжала веки.

Он меня искал. Все это время он меня искал. Он знал: я упала и разбилась. Он знал: я превратилась в осколки. Он хотел найти их все до единого, сложить меня заново и сделать своей. И он заявил об этом во всеуслышание, в надежде, что газетчики разнесут его послание по всему миру… Но, по прихоти судьбы, я о нем так и не узнала. Небо бывает на редкость глухо и слепо…

Я спустила ноги на пол и осмотрелась в поисках одежды. На стуле рядом с кроватью аккуратной стопкой лежали мягкие спортивные штаны и толстовка с капюшоном и эмблемой какого-то футбольного клуба. Я подняла ее, и мне тут же бросился в глаза ярлычок с вышитыми на нем инициалами: S. Н. О. – Сэм Гарри Оушен. Кажется, в этом доме для меня нашлась только его старая одежда, которую Гарри носил еще подростком. Неужели я нахожусь в его доме? В тот самом, где прошло его детство?

Количество вопросов у меня в голове зашкаливало. Нужно срочно найти человека, на которого можно будет выплеснуть свое жадное любопытство. Но сначала мне нужен горячий душ и бритва – закончить то, что я начала делать в аэропорту. Ровно обрить торчащие пучки волос и убедиться, что на мне не осталось ни одной чужой пряди. Стереть с себя едкий запах страха и отчаяния. Снова почувствовать себя живой и невредимой…

Сказано – сделано. Я отыскала душевую, вымылась, потом надела футбольное трико Гарри и подошла к зеркалу.

Еще никогда я не выглядела так плохо, так жутко, так странно. Узница концентрационного лагеря в мальчишеской одежде? Бритая наголо пациентка психиатрической клиники? Тощий подросток, которого только что подвергли химиотерапии? Одно предположение лучше другого…

Я бросила взгляд на газету, в которой Боунс выглядел так, словно только что победил в конкурсе «Мистер Вселенная». А потом снова посмотрела в зеркало. «Лучше бы ты сегодня умерла», – заключила моя внутренняя перфекционистка и хлопнулась в обморок.

Я накинула на голову капюшон и, крепко держась за перила, спустилась в гостиную. В камине горел огонь. Красные отблески танцевали на полу из темного дерева и на высоком потолке. На коврике в опасной близости от огня дремал щенок золотистого ретривера, положив голову на лапы. Было так тихо… Только дрова потрескивали в огне, и позвякивал лед в стакане, который держал человек, сидевший за столом.

– Здравствуйте, – тихо сказала я. Скрипнул стул, и сидящий человек обернулся.

– Проходи, дорогая. Хорошо поспала? – Мистер Оушен улыбнулся в рыжую бороду.

– Удалось немного. Спасибо за газету, – сказала я, заползая в стоящее рядом кресло.

– Пустяки, – ответил он, хитро подмигнув.

– И за то, что не позволили мне умереть. Кто вы? Я имею в виду вашу профессию…

– Я обычный пенсионер, которому не сидится дома.

– Ну конечно, – усмехнулась я. – А серьезно? Если это не секрет. Гарри что-то говорил про семейный бизнес, с тонкостями которого он разбирается на досуге. Это что-то вроде…

– Всего лишь небольшое агентство, предоставляющее охранные услуги.

– Так-так, тренируете спецназовцев, значит, и всякое такое?

– О нет, просто переманиваю к себе натренированных, – рассмеялся мистер Оушен. И поинтересовался: – Ты голодна?

– Нет.

– Тогда поужинаете вместе с Гарри. Он скоро будет здесь.

– Как скоро? – сглотнула я, натягивая капюшон пониже.

– Самолет уже приземлился. Полчаса. Час максимум.

Меня вдруг затрясло так сильно, что, наверное это было даже заметно.

– Мистер Оушен…

– Зови меня Брайан.

– Мистер Брайан… То есть Брайан… Наверное, странный вопрос, но… Как я выгляжу? – пробормотала я, поднимая на него глаза.

Он прищурился и мягко улыбнулся.

– Для человека, который сегодня едва не погиб, – просто восхитительно.

– А для человека, у которого сегодня… свидание? – шмыгнула носом я.

– Дорогая, тебе не о чем переживать. Во-первых, тут темно…

Я невольно рассмеялась, громко и нервно.

– Во-вторых, его никогда не влекли блестки и бантики. В третьем классе он запал на девочку, которая играла в регби и треть свободного времени проводила на тренировочном поле в грязи по колено. Носил ее рюкзак, катал на велосипеде и написал ей аж семь песен. Кстати, в этом трико ты очень на нее похожа.

– Вот спасибо, – хихикнула я.

– Ну и, в-третьих, имей в виду, что у меня в запасе есть два десятка бойцов спецназа. Тебе будет из кого выбирать.

Впервые за долгое-долгое время я наконец обрела некое подобие умиротворения. Щенок ретривера, которого разбудил мой смех, подошел ко мне и стал обнюхивать. Я взяла его на руки. Теплый, тяжелый и такой смешной. Как ребенок.

Ребенок…

– Мистер Оушен? То есть Брайан. А здесь есть аптека где-нибудь поблизости? Мне кое-что нужно.

– Боюсь, все аптеки уже закрыты. Но я думаю, в этом доме найдется все от пластырей до антибиотиков. Что тебе нужно?

«Тест на беременность. Боюсь, вы скоро станете дедушкой».

– Кое-что… по женской части, – пробормотала я.

– Думаю, Софи сможет тебе помочь. Моя соседка. Хочешь к ней заглянуть?

– Э-э…

«Софи, простите, у вас не найдется теста на беременность? Заехала в гости к вашему соседу и, кажется, я беременна…»

– Думаю, это подождет до завтра, – ответила я, заставив себя широко улыбнуться.

– Ты можешь попробовать поискать круглосуточную аптеку, но только если Оливер, Коннор или кто-то из парней поедет с тобой.

– Они все здесь? – Я повертела головой.

– Останутся до утра, – кивнул Брайан на дверь соседней комнаты, откуда слышался шум трансляции какого-то матча. – Нам нужно кое-что обсудить, когда Гарри приедет.

Щенок на моих руках навострил уши, громко гавкнул и засучил лапами. Я опустила его на пол, и он вперевалку побежал к входной двери. Я отчетливо различила звук шагов снаружи и звук мотора отъезжающей машины. Сердце пропустило удар, а когда в дверь позвонили, казалось, остановилось вообще. Я положила вспотевшие ладони на стол и медленно поднялась.

Брайан пошел открывать. Считаю его шаги. Воздух в комнате заканчивается. Стою неподвижно, как каменное изваяние. От слез в глазах размываются очертания окружающего…