Джеймс Чейз - С/С том 8. Лучше бы я остался бедным. Выгодное дельце. Избавьте меня от нее
— Что вы, сэр, как можно?! Уверяю вас, сэр, и в мыслях ничего подобного! Не сомневайтесь, сэр!
Не произнеся более ни слова, Джемисон довез Лукана до мотеля «Звездный».
— Значит, послезавтра в одиннадцать, — сказал он, когда Лукан высаживался из «мерседеса».
Направляясь в гольф-клуб, Джемисон обдумывал результаты переговоров. Итак, первый шаг сделан. Теперь все зависит от этого профессионала Клинга. Ему, как сказал Лукан, понадобится неделя-другая. А Тарния дала ему месяц…
На стоянке клуба его встретил Джей Уилбор, директор калифорнийской страховой компании. Одногодок Джемисона, он был невысок и не выглядел так представительно, как Шерман. В Парадиз-Сити он приезжал специально ради гольфа.
Они были знакомы несколько лет и прекрасно друг с другом ладили.
— Хай, Джей, — сказал Джемисон, вылезая из машины, — как дела?
— Не жалуюсь. А как у тебя?
— Да тоже ничего. Пойдем, перехватим чего-нибудь, пока не набежала толпа. — Уилбор бросил взгляд на обшарпанный прокатный «мерс». — Слушай, что за перемены? А где твой «ролле»?
— Водитель нашел в нем неисправность, сейчас возится с машиной, — спокойно объяснил Джемисон, направляясь к зданию клуба.
Съев по порции сосисок и запив их пивом, приятели отправились в раздевалку.
— Идешь вечером на концерт, Шерри?
— Какой концерт? — спросил Джемисон, застегивая молнию на куртке для игры в гольф. Тут он припомнил, что Смит говорил ему о каком-то концерте Шеннон. — Полагаю, что нет. Музыка меня не волнует. И вечером у меня полно дел.
— А мы с Мэг пойдем. У тебя чудесная жена, Шерри. Она прекрасный музыкант. Когда мы здесь бываем, то стараемся не пропустить ее выступления.
— Как здоровье Мэг? — спросил Джемисон, пропуская мимо ушей комплименты в адрес жены.
— Прекрасно.
— Ты счастливец, у тебя трое детей, а я молю Бога, чтобы он мне хоть одного послал, — проворчал Джемисон, выходя из раздевалки.
Уилбор последовал за ним. Драму своего друга они с женой часто обсуждали.
Игра требовала сосредоточенности, и разговоры здесь были неуместны. Однако Джемисон никак не мог сконцентрироваться. Он все время отвлекался, думая то о Лукане, то о Тарнии.
— Что-то не ладится у тебя сегодня игра, Шерри, — заметил Уилбор.
— В игре, как в жизни: полоса светлая, полоса темная, — проворчал Джемисон, скрывая раздражение.
И вновь промазал. — Извини, Джей, но сегодня я действительно не в форме.
— Да, у тебя явно темная полоса, — прокомментировал Уилбор, укладывая в сумку снаряжение.
Прощаясь с Джемисоном в коридоре, он сказал:
— Шерри, мы друг друга давно знаем. Мне кажется, тебя что-то гложет. Я могу чем-нибудь помочь? Ум хорошо, а два лучше…
Джемисон внутренне мрачно ухмыльнулся, представив, как Уилбор помогает ему убрать жену. Бедный, трогательно наивный Джей! Знал бы он!..
Джемисон покачал головой.
— Спасибо, старина. Ничего особенного — обычные неурядицы в делах. Сам знаешь, как это бывает. Ничего, не впервой, справлюсь. Спасибо за участие, но ты ничем не можешь помочь.
— Ладно, давай тогда пойдем и пропустим по маленькой — тоже помогает.
— Извини, Джей. У меня есть еще несколько срочных дел…
Уилбор глядел вслед уходящему Джемисону и думал, что никогда еще не видел его в таком настроении.
В час дня Смит с подносом в руке подошел к двери комнаты Шеннон. Он на секунду остановился и вслушался в доносящиеся из-за двери сочные, мягкие звуки виолончели. Какой тембр! Инструмент просто поет под ее пальцами!
Он постучался, вошел и опустил поднос на маленький столик.
— Ленч, мадам. Стакан шабли или шампанского?
Шеннон опустила смычок и, отставив виолончель в сторону, подошла к столику.
— Ничего не надо, Смит, я не буду пить. Мне нужно еще как следует порепетировать, чтобы вечером хорошо отыграть.
— Как скажете, мадам, но, по-моему, вы и так в прекрасной форме. К сожалению, я не смогу быть на вашем концерте.
— Почему?
— Мистер Джемисон приедет обедать к восьми часам. Шеннон уже рассчитывала на Смита и надеялась, что ей хотя бы сегодня вечером не будет так одиноко и что в зале будет хоть одна преданная и любящая душа.
— Мне очень жаль, Смит.
— Мне тоже, мадам, — сказал слуга, удаляясь. Шеннон поднялась и нервно заходила по комнате. «Так не может больше продолжаться, — думала она. — Нам надо расстаться. Боже, почему у меня нет детей?!»
В это самое время Джемисон находился в телефонной будке и разговаривал с Тарнией.
— Пообедаем сегодня вместе? — спрашивал он.
— С удовольствием.
— Тоща встретимся в полдевятого в «Каменном крабе».
— Хорошо, дорогой.
— Ты ведь знаешь, как я дорожу каждой нашей встречей. Ты же так занята… — сказал Джемисон, когда они уселись за столик.
— Мне — как обычно, — она подождала, пока официант принес меню. — Выбирай, что хочешь, Шерри. Я так закрутилась, что пропустила ленч.
— Ну, тогда начнем с крабов.
— Что ж, отлично.
Несколько минут они молча ели. Мельком поглядывая на Тарнию, Джемисон угадал в девушке некоторую напряженность. Он подождал, пока официант менял блюда, затем спросил:
— Что-то не так, Тарния?
— Как ты меня тонко чувствуешь, Шерри… Днем звонил из Рима Джузеппе. Он приглашает к себе со всей моей коллекцией мод сезона. Уверен в успехе. Жаль упускать такую возможность. Но лететь нужно послезавтра. Я бы никогда не простила себе, если бы отказалась.
— А когда ты вернешься?
— Недели через две, не раньше. Ты ведь не против, Шерри? Демонстрировать свои работы у Джузеппе очень престижно. Ты ведь знаешь, что это для меня значит. Возможно, я пробуду там даже недели три. Вернисаж в следующую субботу. А до и после надо еще очень многое сделать.
— Значит, три недели?
— Не дави на меня, Шерри, — улыбнулась она. — Думаю, за три недели управлюсь.
Это была судьба. Она давала ему время для реализации плана. Стало быть, Тарния полетит в Рим, а Шеннон взлетит на небеса.
Присутствие Тарнии в Парадиз-Сити запутывало дело. Теперь все значительно упрощалось.
Он очаровательно улыбнулся:
— Я очень рад за тебя, Тарния. Ты всегда об этом мечтала и, конечно, заслужила эту поездку. Я подожду, ни о чем не беспокойся, дорогая. Но не подписывай там никаких контрактов до конца месяца. Мы ведь обо всем договорились?
— Я обещала ждать развода месяц и сдержу свое слово.
Джемисон смотрел, как она с аппетитом поглощала пищу. Сам он вяло ковырял вилкой в тарелке.
Обед закончился, принесли кофе. Оба закурили, молча пускали дым, думая о своем. Потом он сказал:
— А у меня для тебя новость.
— Хорошая?
— По-моему, да. Мы с Шеннон серьезно поговорили. Я убедил ее, что мне нужен наследник. Я сказал, что люблю другую. Твоего имени, конечно, не называл, да она и не интересовалась.
Джемисон сделал паузу, отпил глоток кофе и, не глядя собеседнице в глаза, продолжил:
— Совершенно неожиданно для меня она заявила, что, все обдумав, решила дать мне развод. Я на это не надеялся, но, видимо, Шеннон поняла бессмысленность нашего нынешнего положения. Ей только надо проконсультироваться со священниками. К тому времени как ты вернешься из Рима, проблема — я в этом убежден — будет решена. И через полгода мы сможем пожениться. Надо просто запастись терпением. Немного.
А пока занимайся своими моделями, только не заключай с итальянцами долгосрочных контрактов.
Тарния молча глядела на чашку кофе, к которой даже не прикоснулась. Она любила Джемисона и тоже хотела ребенка. Но мысль о том, что придется бросить не менее любимую работу и навсегда похоронить свой недюжинный талант, если она выйдет замуж, угнетала ее. Но Тарния была умна и дальновидна. Самолюбию Тарнии льстила возможность работать в лучших салонах Рима и Парижа, но надолго ли все это? Мода так переменчива! С Шерри же ее будущее обеспечено.
— Там видно будет. Повременим строить далеко идущие планы, пока ты не получишь развод.
— Но, Тарния, мы ведь все уже решили. Как только будет получен развод, никаких препятствий не останется.
Тарния отвернулась в сторону, вновь задумалась. Внезапно тень пробежала по ее лицу.
— Посмотри, кто пришел, — сказала она, Джемисон, нахмурившись, повернулся и увидел, что в зал вошел Сидни Драйсдел из «Парадиз-Сити Геральд». Официант приветствовал его подобострастной улыбкой и провел в дальний конец зала.
Драйсдел как раз закончил свою ежевечернюю колонку, нашпиговав ее обычными сплетнями, после чего ему захотелось вкусить даров моря. А где еще это можно сделать с наилучшим результатом, как не в «Каменном крабе»? И вот он здесь.
— Побольше крабов, Марио, — сказал он официанту. — И пива.
В городе Драйсдела побаивались, многие избегали встречи с ним. Попасть в его колонку — означало быть вываленным в грязи с ног до головы. Он формировал общественное мнение в его худших проявлениях. Маленькие зоркие глазки быстро пробежали по столам и лицам, выискивая материалец для очередного выпуска. Кто во что одет, кто с кем пришел… Можно уловить обрывок разговора… Все шло в дело.
