Майк Кэрри - Мой знакомый призрак
Дамджон все-таки узнал. Второй визит Шрама оказался куда неприятнее первого, великан пытался втолковать Рику: мистер Дамджон ожидает от своих подчиненных высокого уровня профессионализма, особенно в том, что касается выполнения гребаных приказов и распоряжений. Объяснение сопровождалось наглядными примерами: на кухонной утвари Шрам показывал, что случится, если ее хозяин вздумает подвести мистера Дамджона. А еще напомнил: если Клидеро не возьмет себя в руки, на него повесят обвинение в убийстве, так что, по меткому выражению Шрама, он должен задницей чувствовать, чем рискует. Рик очень старался, но получалось не всегда. На следующий день он смог вернуться в Боннингтон, где все отнеслись к нему с огромным сочувствием: «Бедняга, еще от болезни не оправился!» Смог Клидеро и сохранить бесстрашие до конца недели, хотя чувствовал себя приговоренным к смерти, которого собирались казнить экспромтом, а не в заранее утвержденный день.
Когда случилось самое страшное и Рик наконец встретил призрака, не в хранилище, а посреди коридора, то в самом прямом, физиологическом, смысле наложил в штаны от паники и страха, настолько сильного, что мозги отшибло. Оправившись от шока, Клидеро обнаружил, что лежит на полу в грязных, липнущих к телу брюках, а руки дрожат так, что даже встать не получается.
Как только удалось подняться, Рик бросился вон из архива, прекрасно понимая: стоит кого-нибудь встретить и начать разговор, он не выдержит и голова разорвется на куски.
Вечером Клидеро отправился к Дамджону в «Розовый поцелуй». К его ужасу Лукашу сложившаяся ситуация показалась забавной. Нет, естественно, серьезная сторона тоже имелась: женщина, на которую он, Дамджон, потратил время и деньги, погибла, да и последующие очистительно-профилактические операции создали определенные неудобства. Однако он искренне верил, что наказание должно соответствовать преступлению, а в случае Рика все получилось идеально.
Короче говоря, Лукаш велел Клидеро учиться жить со случившимся и попутно освежил в его памяти угрозы Шрама. Если Рик не приспособится к ситуации, всегда есть второй, вполне подходящий Дамджону вариант.
— Этот тип — садист! — простонал Клидеро. — Гребаный садист! Мой страх доставляет ему удовольствие, он им просто упивается!
Я ничего не сказал, зато уже не сомневался: мы в подвале не одни. Такое ощущение, что даже воздух сгустился: Снежна здесь, слушает, саваном обвившись вокруг Рика. В видимый образ еще не воплотилась, но удивительно, что Клидеро ничего не чувствует: его жертва заполонила комнату.
— На каком этапе появился Маккленнан? — поинтересовался я.
Рик оскалился и глухо зарычал:
— Маккленнан, ублюдок! Боже, это ведь все ради прикола делалось! Я вернулся в архив, никуда не высовывался, все идиотские распоряжения Дамджона выполнял. Целый сентябрь продержался, но, представляешь, каково мне было? Боже милостивый, куда ни повернешься, везде она. Я постоянно ее видел, мои коллеги постоянно ее видели, и каждый раз она говорила одно и то же: «Где Роза? Я беспокоюсь о Розе».
Я заявил Дамджону: так не пойдет, в один прекрасный день Снежна назовет мое имя, а заодно и его. С телом он разобрался, теперь нужно разобраться с остальным. С тем, что от нее осталось... Дамджон согласился и привел Маккленнана.
Рик повернулся ко мне, и измученное лицо скривилось в полубезумную умоляющую маску.
— Маккленнан не изгнал ее, а наложил ограничивающее заклинание, чтобы Снежна не могла говорить. Свою задницу Дамджон прикрыл, однако меня с крючка не спускал: мол, пусть мучается!
Клидеро замолчал и, то и дело вздрагивая, спрятал лицо в ладонях. Я попытался сопоставить уже известные факты с новыми. Похоже, все сходится. Эмоциональная фонограмма, которую я слушал, сжимая затылок Рика, полностью подтверждала его рассказ. Итак, он говорил правду, по крайней мере в своем собственном понимании.
— А что с документами? — спросил я. — Ну, с русской коллекцией, откуда она на самом деле взялась?
Мелко трясущейся рукой Клидеро вытер сопли и слезы.
— Их держала на квартире девушка, не Снежна, а из предыдущей партии. Семейные ценности, так сказать. Увидев письма и фотографии, я понял: тут можно заработать. Почему бы не продать их в архив? Девушке я пообещал сносить ее сокровища к оценщику. Использовав одну из квартир Дамджона, временно пустующую, в качестве почтового адреса, я замутил историю с русскими эмигрантами. Якобы договорился со стариком через третьи руки, а на самом деле работал в одиночку.
Что же, следовало догадаться раньше: Шрам с Маккленнаном в Бишопсгейте оказались не случайно. По всей видимости, повесив трубку после разговора со мной, Рик тут же перезвонил Дамджону.
— А Роза? Удалось с ней встретиться?
Не поднимая глаз, Рик с несчастным видом покачал головой.
— Дамджон не разрешал, в клубе и на квартирах появляться не велел, и с тех пор всего раз посылал, хм, на поиск новых талантов. Твердит, что я на испытательном сроке, должен ждать, понадоблюсь — он сам позовет.
Как ни странно, именно в этот момент сжался мой желудок. Сострадание к Рику, учитывая его поступки, я бы вряд ли почувствовал. Однако то, что он снова начал вербовать девочек, с моей точки зрения, превращало его в нелюдь и ставило в один ряд с Асмодейом и К0.
Однако хотелось выяснить кое-что еще.
— Послушай, Рик, — начал я, — Роза пропала. Дамджон где-то ее спрятал, опасаясь, что она заговорит и поможет мне разобраться в этой истории. Розе известно о смерти сестры. Или Дамджон сказал, или сама как-то выяснила, но выяснила наверняка, потому что бросилась на меня с ножом, думая: это я изгнал дух Снежны. Другими словами, вы в равном положении: оба знаете достаточно, чтобы сдать Дамджона полиции. Едва страсти поутихнут, он скорее всего вас убьет. Тебя на свободе Лукаш держит только потому, что твое исчезновение привлекло бы слишком много внимания. Поэтому единственный шанс остаться в живых — сотрудничать со мной, понял?
Рик медленно поднял глаза и кивнул.
— И ты будешь молчать? — похожим на жалобный вой голосом спросил он. — Никому не скажешь, что я...
Тут сдерживаемые последние тридцать минут эмоции вырвались на свободу.
— Господи, конечно же, молчать не буду! — заорал я. — Ты что, совсем из ума выжил?
В моем голосе было столько ядовитого презрения, что Рик, поморщившись, прижался к стене. Я помахал ключами перед его носом.
— Варианта у тебя только два: сесть в тюрьму или прямо сейчас разбить голову о стенку. Выбирай скорее, Рик, у меня мало времени.
Клидеро лишь качал головой. Я перегнул палку, и его сознание включило естественную блокировку.
— Нет, нет, не хочу, — твердил он. — Не хочу втюрьму. Не хочу, не хочу...
— Уверен, это тебе понравится больше, чем второй вариант, — мрачно заверил я.
— Не хочу! — застонал он и, низко опустив голову, встал на четвереньки.
Так, пока паника не отступит, от Рика больше ничего не добьешься. Я сгорал от нетерпения, понимая, как важно найти Розу раньше, чем Дамджону изменит его циничное хладнокровие, но приходилось сдерживаться: одно неосторожное движение — и Клидеро окончательно сломается.
Впрочем, все обещало решиться и без меня: в тот момент стал расползаться клубившийся по углам сумрак.
Рик этого не заметил, потому что не замечал вообще ничего, однако эпицентром происходящего был именно он. Сумрачные ручейки потекли к нему, окружили, словно вода воронку, с каждой секундой становясь глубже и темнее. На Снежну не похоже, но я уже минут десять ждал от нее каких-то сигналов, так что, в чем дело, понял сразу.
Думаю, удивляться не стоило: со дня гибели девушка боролась с притяжением этой комнаты, но сильное волнение и безотчетный страх Рика ярким маяком горели среди мрака и сумбура смерти. Снежна не могла не прийти.
Только явилась она в другой ипостаси. Между мной и раскачивающимся взад-вперед Риком стояла не женщина, а просто тьма, клубящаяся, сгущающаяся тьма.
Наконец почувствовав неладное, Клидеро испуганно взглянул на меня, будто это я играл с ним злую шутку, а затем попытался разогнать мрак руками. Зря старался: ничего, естественно, не вышло. Негромко вскрикнув, Рик откатился к стене — тьма следом. Она липла к его лицу, обволакивала тело, проходила насквозь.
— Кастор! — кричал Рик. — Убери... Убери ее! Не надо...
Я даже не пошевелился: все равно почти ничего сделать бы не смог, только не сейчас. На моих глазах происходил какой-то паранормальный осмос: мгла просачивалась под кожу Клидеро и дальше, вглубь.
Крики стали глуше, а потом какими-то протяжными, нечеловеческими. Замолотив руками, Рик стал слепо хвататься за свое лицо.
Только разве это лицо? Ото лба до нижней губы — пульсирующая масса красной плоти. Сверху безжизненные колечки темно-каштановых волос, а под массой угадывался широко раскрытый рот с кроваво-красными губами.
