Людмила Бояджиева - Идея фикс
— Он далеко не так молод, каким был в то лето, графиня. Семьдесят пять — это почтенный возраст даже для столь удивительного человека… Но почему все же приняли приглашение вы, а? Кто подписал его? Ведь вас, милые дамы, совершенно не волнует этот мифический клад. Или заскочили сюда проездом?
Графиня поднялась, подошла к распахнутым дверям балкона:
— Дивный дом… И вы заметили — здесь совсем недавно был ремонт? Такое впечатление, что загадочный хозяин приобрел виллу стоимостью в несколько миллионов специально для этой встречи… — Снежина вернулась. — Нет, милый, мое приглашение тоже не было подписано. У меня, конечно, возникло предположение, и я позвонила моему старому знакомому.
— Мухаммеду Али-Шаху? — догадался Сид.
— Естественно. Восточные люди не могут жить без загадочности. И любят шикануть. Кроме того, похоже, идея с отцовством Софи его еще не оставила.
— Выходит, тест на отцовство не дал конкретных результатов? — Сид замялся. — Я следил за сообщениями из Фаруха. О новой наследнице рода Али-Шаха не сообщалось.
— Во всяком случае, меня он больше не беспокоил, — сказала Софи. — Сообщил нечто невразумительное с извинениями за происшествие и прочее, прочее. Я решила, что вопрос закрыт. А теперь оказалось, что сюда нас пригласил Али-Шах. Что же ты не сказала мне, мама? — изумилась Софи.
— Нет, дорогая. Мухаммед сообщил мне, что тоже будет здесь и ручается за пригласившее нас лицо.
— Мама до сих пор перечитывает Дюма и с удовольствием смотрит все киноверсии его романов.
— В новом телесериале «Граф Монте-Кристо» снимались отец и сын Депардье и Орнелла Мутти со своей дочерью. Дети будут изображать героев в молодости. Вы, графиня, и Софи — идеальная пара для такого сюжета.
— Возможно, мы еще сыграем в своем сценарии, — загадочно улыбнулась Снежина.
— Мама определенно что-то знает, — нахмурилась Софи, — и собирается нас потрясти.
В дверях появился дворецкий, представляя пару прибывших.
— Ага, я так и знала! — кинулась к вошедшим Снежина. — Боже, Лара! Чудесно выглядишь. Пламен, старина… Седые виски, осанка мэтра… Я видела твои снимки в журналах… Это моя дочь — Софи.
Не скрывая любопытства, старые знакомые долго разглядывали друг друга и обменивались восклицаниями.
— Мне прислал персональное приглашение в Корнуэлс некий господин, с которым я познакомилась на конференции в Италии. Он объяснил, что сделал это по просьбе приятеля. — Лара достала точно такую же карточку, какие были у остальных. — С господином Бончевым мы встретились в аэропорту. По предварительной договоренности. — Лара улыбнулась Пламену.
— Последние десять лет я почти итальянец. У меня своя фотостудия, — объявил Бончев. — Бывший диссидент, снюхавшийся с капиталистами, наконец сумел реализовать обвинения, предъявленные двадцать лет назад. Мне ведь тогда боком вышли контракты с американскими рекламными агентами. О, да здесь мистер Кларк — кладоискатель! Ну как, успешно? — Пламен поздоровался с Сидом.
— А черт его знает. Пленку я отдал Келвину. И постарался забыть об этом деле. Клады валяются на каждом шагу, лень только нагнуться.
— Это за чужими лень. А свой — ох, как манит… — сказала Лара, глядя почему-то на Пламена.
— Господа, давайте спокойно посидим и все обсудим. Расскажите все по порядку. — Снежина пригласила гостей к диванам: — Похоже, мы не зря собрались здесь.
Сид подошел к Софи:
— Может, посмотрим сад? У них, думаю, масса воспоминаний и тем для долгих бесед.
— У нас тоже… До ужина, на котором мы, как я поняла, торжественно встретимся с хозяином, еще масса времени. Но ведь ты не занял комнату.
— Да черт с ней! Слуга куда-то оттащил мою сумку. Знаешь, мне ведь теперь все равно, какого цвета там будут обои.
Они вышли в сад. Очевидно, в этих краях выдалась на редкость теплая осень — увядания еще не было заметно, даже бабочки порхали над ухоженной клумбой. Увидав бассейн, окруженный цветниками и «ширмами» из подстриженного кустарника, Софи ринулась вперед и поманила рукой Сида:
— Эй, здесь специальное местечко для тайных встреч. — Она села на каменный бортик, скинула туфли и опустила ноги в воду, задрав тонкую пышную юбку. Сид присел рядом.
— Мне кажется, прошла вечность… С того вечера, как я собирался ограбить Келвина. И еще две вечности с того дня, как мы расстались.
— Я тоже думала, что будет какое-то продолжение наших приключений, что в толпе где-нибудь на ярмарке в Мадриде или на борту проплывавшей мимо яхты увижу тебя. Ну, и, уж естественно, предполагала, что тебе известно такое средство сообщения, как телефон. Наивная крошка! Это у меня от мамы. Она переиграла столько романтичных ролей, что и в жизненных сюжетах все время выискивает нечто театральное. Верит в случайность, в красивую любовь, такую, знаешь, старомодно-голливудскую… С цветами, роковыми встречами. И взглядами, которые невозможно забыть.
— Полагаешь, она сильно заблуждается? — искоса глянул на девушку Сид.
— У нее в жизни было достаточно оснований, чтобы верить в добрых фей и сказочных принцев. У тебя, кажется, совсем иной опыт.
Сид согласно кивнул:
— Насколько мне известно, этот жест у болгар означает отрицание.
— Не поняла?
— Это значит «нет». Сидней Кларк больше не ноет. У него теперь самый оптимистический настрой и полно причин для радужных планов. Этакий придурковатый мажор. — Сид выразительно покосился на шлепающие по воде ноги Софи. — Был мерзкий сон, но видишь — наступил солнечный день и страхи развеялись. Пора серьезно браться за ум. Не смейся, я вернулся в университет и продолжил занятия живописью. Погляжу, что лучше получится. Кроме того, я еще могу петь на ярмарках с протянутой шляпой. Да и кладов еще всяких полно! — И он напел что-то бравурное.
— Потрясает! На ярмарках ты будешь иметь грандиозный успех. На Кубе или в Северной Корее. — Софи захлопала в ладоши. — А теперь, пожалуйста, исполни что-нибудь очень серьезное лично для меня…
— Хорошо… Я сочиняю свои песни сам. Вернее, сочинял. Давно, очень давно. Но в один прекрасный летний день придумал еще одну. Очень романтическую балладу о девушке со смеющимся носом.
— Издеваешься.
— Правда. Думаю, она о тебе. Ты так забавно морщишь нос, когда смеешься. Во всяком случае, после того как мы расстались, я больше никого в упор не видел. — Сидней смотрел на профиль Софи. Она обернулась. Их взгляды встретились. Обняв девушку за плечи, Сидней притянул ее к себе и коснулся губами кончика чуть вздернутого носа. Софи замерла, закрыла глаза, но вдруг, спохватившись, увернулась, вскочила, закружила по скошенной лужайке. Раздула юбку колоколом и села на скамейку.
— Здесь масса цветов! И хороший садовник. Кто же нас пригласил, Сид?
— Не знаю. Только полагаю, компания собралась не вся. Теперь ясно — сегодня должны встретиться те, кто был причастен к спрятанным сокровищам. В Крыму живет русская женщина. Я рассказывал тебе, она в то лето работала в лагере певицей.
— А теперь поет в церкви и живет очень скромно. Конечно, помню. Я ведь чуть-чуть надеялась, что ты позовешь меня сделать репортаж о кладе или хотя бы сообщишь, как идет расследование, — Софи с укоризной взглянула на Сида, но он промолчал.
— Из России трудно приехать. Тем более — недешево. Певицу можно не ждать, — сказала она, скрывая огорчение.
— Но Лара приехала. А мне, как студенту, неведомый доброжелатель оплатил проезд.
— Лара, похоже, не бедная женщина. И мне кажется… Мама рассказывала, что давным-давно у нее с господином Бончевым был страстный роман. Мама предполагала, что они поженятся.
— Похоже, дело было серьезное… Знаешь, где мы нашли кассету? В бюстгальтере Лары, который четверть века хранил фотограф! О, на такие закидоны способен только большой эстет! Ведь у него была заковыристая жизнь, но деталь туалета любимой Бончев хранил в специальной коробке и возил с собой.
— Потрясающе романтично! Я бы не возражала, если бы мой возлюбленный сохранял четверть века какой-нибудь пустячок в память обо мне.
— Думаю, лучше вообще не расставаться. Особенно так надолго, — нахмурился Сид.
— Господи, совсем не обязательно страдать, чтобы стать сентиментальным. Я хоть и благополучная, но очень впечатлительная девушка. Гляди… — Она вытащила шейную цепочку, на которой сверкнул зеленый глазок: — Узнаешь?
— Ты не выкинула эту стекляшку?
— Стекляшку?! Это драгоценный амулет, дурень! Он сам запрыгнул в твою ладонь, после того как ты совершил подвиг. Да — подвиг! Я сдуру решила, что ради меня… Ну почему, почему ты даже не позвонил, Сид? — Она была готова расплакаться. — Так не поступают с теми, кого приручили…
— Софи! — подхватив девушку на руки, Сид закружил ее по лужайке. — Сегодня не такой уж плохой день. Даже если за ужином к нам явится сам Дракула… ты лучшая, единственная, драгоценная… Ты и есть амулет!
