Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем
Шумиха, которая поднялась после получения мною сердца от Вулка, увеличила тираж «Королевского Сплетника», и Рудольф был очень этому рад. Я же не могла думать ни о чем другом, как об убийце, который бродит по Ист-Энду и лишает жизни несчастных девиц, вынужденных продавать свое тело за гроши.
Мы с Кристианом продолжили тайно встречаться, и я знала, что люблю его так же сильно, как и он любит меня. Я доверила ему мое самое сокровенное желание.
– Больше всего на свете мне хочется поймать Вулка Сердцееда и положить конец его злодеяниям, – призналась я ему.
Нежно поцеловав мою ладонь, Кристиан прошептал:
– Зинаида, прошу тебя, предоставь полиции вести расследование. Этот убийца – чрезвычайно жестокий и неуравновешенный тип. Я не переживу, если с тобой что-то случится, а ведь он способен на ужасные поступки.
Заверив Кристиана, что не буду подвергать себя опасности, я тем не менее начала расследование. В полиции Экареста никто не принял всерьез мои слова, когда я пожелала переговорить с одним из следователей по этому делу. Для полиции я была настырной журналисткой, создающей сенсации для «Королевского Сплетника», и к тому же женщиной – а что можно ожидать от женщин?
Тем временем Сердцеед не дремал, сердце одной жертвы Вулк отослал мне, второе – главному комиссару полиции, а третье… Третье он направил в редакцию наших конкурентов! И каждый раз к посылке была приложена издевательская записка!
Сердцеед стал притчей во языцех. Прогуливаясь по городу, я слышала обрывки разговоров.
– Говорят, что Вулк – оборотень и наделен магической силой! Мой кузен работает в полиции и рассказывает, что в Ист-Энде ночью видели огромного волка со светящимися глазами, – ворковали две кумушки с корзинками, наверняка горничные из богатого дома.
– Этот висельник питается человеческим мясом! И так продлевает себе жизнь! – говорил бородатый раввин, весь в черном, обращаясь к юноше, скорее всего, своему сыну. – И это лишний раз доказывает, что сей несовершенный мир полон соблазнов и греха!
– Вулк Сердцеед, сколько душ ты загубил, сколько бабонек распутных темной ночкою убил! – распевали пьяницы, вываливаясь из харчевни.
Я поняла: Вулк затронул невидимые нервы этого города, он проник в его душу и стал героем. Я решила действовать на свой страх и риск. Четвертое убийство произошло в начале декабря, ровно месяц спустя после того, как была обнаружена первая жертва. Казалось, что маньяк придерживался странного, ведомого одному ему графика.
– Он убивает в соответствии с фазами Луны! – убеждала меня Ганна Крот.
– Да нет же, на него можно выйти, если найти взаимосвязь между жертвами! – доказывал Поликарп.
– А что ты думаешь? – спросила я Рудольфа.
Тот в задумчивости смотрел куда-то в пустоту. Ганна толкнула его в бок локтем и рассмеялась:
– Он о тебе думает, княжна! Ревнует тебя по-черному, никак не может смириться, что твоей душой завладел молоденький принц!
Рудольф залился краской стыда, и я убедилась в том, что он все еще любит меня. Чтобы сгладить неловкость, Ганна вытащила из сумочки бумажку:
– Мне удалось заполучить через моего бывшего ухажера-санитара в анатомическом театре протокол вскрытия последней жертвы Вулка. Ужас, да и только! «Поверхность живота и бедер была удалена и брюшная впадина освобождена от кишечника. Кожа живота разделена на три больших сегмента. С правого бедра мясо срезано практически до кости. Живот вскрыт от грудной кости до подвздошины… Гм… Убийца сделал несколько глубоких разрезов в разных направлениях, общая длина которых превышает 160 сантиметров. Через взрезанную брюшину преступник удалил большую часть кишечника, левую почку, вырезал почечную артерию почти на всем ее протяжении, а также матку (разрез был произведен на 1,5 сантиметра выше шейки матки). Влагалище и яичники повреждены не были… Угу… Груди отрезаны, руки искалечены несколькими зубчатыми ранами, ткани шеи разрублены до позвоночника. Кишки были размещены убийцей в разных местах; матка, почка и одна грудь – под головой жертвы, другая грудь – под левой ногой, печень – между ногами. Кожа и ткани, удаленные с живота и бедер, лежали на столе. Помимо этого было удалено сердце… Так-с… Ну, это можно и пропустить, неинтересно… Особое внимание обращают на себя повреждения лица – этого преступник раньше не делал. Следствием нескольких хаотически нанесенных преступником ударов ножом явились следующие повреждения: глубокий разрез носа (от левой границы носовой кости до угла правой стороны челюсти), рассечения нижних век обоих глаз, отсечение правого уха (оно отвалилось при транспортировке в морг), а также ряд мелких порезов лица и головы… Губы были разорваны и разделены несколькими разрезами, выполненными наискось до подбородка. Хм…»
От описания зверств Сердцееда перед глазами у меня поплыли кровавые круги.
Мы вернулись в редакцию, где меня дожидался Кристиан. Я заметила, какие полные ненависти взгляды бросал на него Рудольф. Кристиан взволнованно произнес:
– Зинаида, я должен поведать тебе одну новость, которую моя матушка и Венцеслав хотят утаить от общественности.
– Что случилось? – спросила я, предчувствуя неладное.
Кристиан ответил:
– Сегодня утром курьер доставил в дворцовую канцелярию пакет, адресованный Каролю. Вся корреспонденция вскрывается секретарями, чтобы, не дай бог, бомбисты не прислали адскую машину или революционеры – письма, полные сумасшедших лозунгов.
Я ощутила леденящий ужас.
– В посылке находилось человеческое сердце, – пробормотал Кристиан. – Ведь вчера Вулк нанес новый удар!
– Он отправил вырезанное сердце королю? – прошептал, выпучив глаза, Поликарп. – Вот это новость! Мы должны немедленно…
– Мы ничего не будем делать, – заявила я. – За распространение сведений, порочащих репутацию правящего дома, нас могут не только оштрафовать, но и закрыть. Дворец будет все отрицать…
– Мы сошлемся на его высочество Кристиана, – саркастически заметил Рудольф. – И если кто-то захочет найти виновного, то может обращаться к вам, не так ли?
Рудольф с нескрываемой угрозой посмотрел на Кристиана. Я увлекла моего любимого в свой кабинет и закрыла дверь.
– Этот рыжий наглец ведет себя вызывающе, – заметил Кристиан высокомерно, – будь этот плебей дворянином, я бы вызвал его на дуэль. Но я не связываюсь с подобными типами!
– Кристиан, прошу тебя, забудь о Рудольфе, – произнесла я.
Он же на это ответил:
– Мне кажется, что он неравнодушен к тебе, Зинаида. Я не потерплю, чтобы…
Поцелуем я заставила Кристиана забыть о Рудольфе. Внезапно мне в голову пришла страшная мысль, и я спросила:
– Скажи, а профессор Вадуц… он ведь разбирается в анатомии?
– Еще бы! – несколько сбитый с толку моим вопросом, сказал Кристиан. – Надо отдать профессору должное. Его специализация – хирургия. Он происходит из обедневшей купеческой семьи, и титула у него нет, поэтому он старался быть во всем лучше своих коллег, обладающих связями и кичившихся родовитым происхождением. Профессор Вадуц, не исключаю этого, лучший врач во всем королевстве! Но почему ты спрашиваешь?
– Профессор Вадуц, – ответила я, – он производит впечатление чрезвычайно неприятного и спесивого типа…
– Каковым и является, – заверил меня Кристиан, – он никого, кроме матушки, не допускает до Кароля, хотя я уже несколько раз требовал от него разрешить мне свидание с кузеном. Кароль проводит все время в своей спальне, подходы к которой охраняют две дюжины гвардейцев, им велено стрелять в каждого, кто попытается прорваться к королю без личного разрешения лейб-медика.
– Он полностью изолировал короля, – произнесла я. – Все это похоже на ползучий дворцовый переворот, Кристиан! А если предположить, что профессор Карл Вадуц – Сердцеед, то…
– То больной король и вместе с ним вся верховная власть в Герцословакии находится в руках безумца, – проронил Кристиан. – Я немедленно отправлюсь во дворец, где потребую объяснений от матушки, а профессора зажму в угол и заставлю сказать всю правду!
Я поцеловала Кристиана в лоб и сказала:
– Прошу тебя, будь осторожен! Я не хочу, чтобы… чтобы с тобой что-то приключилось!
Кристиан покинул редакцию, а я в нетерпении ждала его звонка. Он связался со мной около полуночи.
– Мне ничего не удалось добиться ни от матушки, ни от этой крысы Вадуца, – услышала я голос Кристиана. – Он отказался пустить меня к Каролю, заявив, что любая зараза, которую извне могут занести на одежде посетители, станет для него фатальной.
Он отключился, а я сидела у аппарата, погруженная в мечтательную задумчивость. Внезапно в трубке, которую я держала около уха, что-то щелкнуло. Меня словно током ударило – Кристиан звонил из дворца, и кто-то подслушивал наш телефонный разговор! Но кто? Отчего-то я не сомневалась, что за всем этим стоит герцогиня Елена и ее верный цербер, профессор Карл Вадуц.
