Бернар Миньер - Не гаси свет
«Ты сильная, гораздо сильнее, чем они думают, чем думаешь ты сама, сестричка». Мадемуазель Штайнмайер обрела первозданную чистоту: мучители отняли у нее все и терять стало нечего.
Луч солнца вырвался из-за свинцовых туч, осветив пол у ее ног, и над красным ковром закружилась золотистая пыль. Лучик переместился на пустую корзинку Игги, и она все-таки заплакала.
Но эти слезы не были проявлением слабости.
Кристина закрыла чемоданы и покинула номер. Спустившись в холл, подошла к стойке портье и спокойно дождалась своей очереди.
— Вы нас покидаете? — удивился дежурный администратор. — Мы надеялись оказать вам гостеприимство на несколько ночей… Что-то не так?
— Все просто замечательно, — ответила женщина. — Я возвращаюсь домой. Рабочие сотворили чудо — все починили. С утечками покончено.
Портье бросил на постоялицу удивленный взгляд: заселяясь, она сказала, что к ней в квартиру залезли воры, и поэтому ей придется поменять замки.
— Рад за вас… — протянул он неуверенно.
— Запишите на счет мадам Дориан.
— Конечно. Вы пользовались мини-баром?
— Да. Включите все в тот же счет.
А потом Кристина шла по улицам Тулузы, везя за собой чемоданы. Ее дом был недалеко, и спускаться в метро не хотелось. Мертвый Игги весил немного, а торопиться ей было некуда.
«Все это прекрасно, — произнес голос Мадлен, — но с чего ты начнешь?»
Она знала, с чего следует начать. Это же так очевидно. Никакой альтернативы…
На рассвете Сервас был на месте. Он сидел в машине, напитываясь адреналином. Читать дневник полицейский закончил за полночь, после чего принял душ, оделся и спустился вниз, чтобы сварить на кухне крепкий кофе и залить его в термос. Со стоянки он выехал, не зажигая фар.
Мир просыпался. Тысячи дорогущих кофеварок булькали в огромных кухнях богатых домов, принадлежащих инженерам, техникам и руководителям аэрокосмической промышленности. Невыспавшиеся мелкие сошки, трудяги пунктов оплаты дорожной пошлины на национальных шоссе, готовились к встрече с их седанами, спортивными купе и кроссоверами последней модели. Сервас въехал на холм, припарковался на краю поля и налил себе кофе — весьма средний на вкус. Он увидел, как в доме зажегся свет, и подумал, что такое здание мог бы спроектировать сам Мис ван дер Роге: набор бетонных кубов с большими прямоугольными окнами и застекленными балконами со стороны бассейна. Рядом находилась маленькая конюшня. Вокруг, за белой оградой, простирались луга. Полная луна — пухлощекая, вечная — снисходительно взирала на пейзаж, небо на востоке медленно светлело, купы деревьев оставались черными, а холмы окрасились в темно-голубой цвет.
В освещенном окне появился силуэт, и Мартен взял бинокль. Он… Половина седьмого утра, «жаворонок». Сыщик смотрел, как мужчина в халате спокойно пьет кофе, сидя у окна. Папарацци и соседи его явно не волнуют. Затем хозяин дома перешел в другую комнату, зажег свет и следующие полтора часа провел за компьютером. Небо постепенно светлело, и из темноты медленно, как театральная декорация, выплывал окружающий пейзаж. Сервас сдал назад, за деревья, взял термос и вылез из машины. Холодный воздух обжег ему щеки. Он поежился, поднял воротник, перешагнул через электрическую изгородь и побрел по тающему снегу к холму, поросшему высокой мокрой травой. Больше всего на свете ему сейчас хотелось закурить, вдохнуть полной грудью горьковатый дым, «отравиться».
В 7.28 солнце наконец выкатилось на небо, и его косые бледные лучи осветили замерзшие окрестности. Через полчаса распахнулась застекленная дверь в передней части дома, и Леонард Фонтен вышел на деревянную террасу — босиком, несмотря на холод. Сервас настроил бинокль и увидел вьющийся над чашкой в его руке дымок и горящую на полу подсветку.
Фонтен допил кофе и пошел вдоль бассейна к пул-хаусу,[68] ступая осторожно, чтобы не оскользнуться на плитке. Зажег свет, вошел, и в тишине зимнего утра раздалось урчание электрического мотора. Плавающие жалюзи, прикрывающие чашу бассейна, начали медленно сворачиваться. Мартен был заворожен происходящим и чувствовал себя вуайеристом, подглядывающим за красивой женщиной.
Не собирается же он плавать…
Полицейского ждало новое потрясение: космонавт вышел из пул-хауса голым, присел на корточки, чтобы отключить охранную систему, и ровно через секунду нырнул, пробив тонкий ледок на поверхности воды.
Ну ничего себе!..
Кроль, спина, баттерфляй. Целый час без остановки, как заведенный. Судя по тому, что над водой поднимался пар, бассейн был с подогревом. Утро выдалось ясным, солнечный свет заливал долину, но Сервас успел промерзнуть до костей. Наконец Фонтен закончил тренировку и вернулся в дом, а сыщик воспользовался моментом, чтобы оглядеть окрестности. Соседняя ферма находилась метрах в пятистах от владений космонавта.
Леонард появился на улице в толстом свитере, брюках-галифе и сапогах для верховой езды и направился вдоль белого забора к конюшне. Минут через пятнадцать он появился в воротах, ведя под уздцы великолепную лошадь, и, с невероятной легкостью вскочив в седло, поскакал к холму. Мартен сообразил, что может не успеть вернуться в машину, и его пробрала дрожь, но все его сомнения заслонила мысль о том, что дом теперь пуст, а хозяин будет отсутствовать минут тридцать, не меньше. Майор знал, что у космонавта есть семья — жена и двое маленьких детей, — но этим утром он явно был один в доме. Искушение провести разведку было очень велико, но стоило подстраховаться, ведь следы на снегу сразу заметят.
Если только… если только не поставить машину перед дверью… Фонтен увидит, что кто-то приезжал в его отсутствие и уехал, не застав хозяина, но не узнает, кто именно. Он человек публичный, так что посетителей у него наверняка бывает много.
Сервас смотрел на дом и не видел ничего, хотя бы отдаленно напоминающего охранную систему — не было даже прожектора с датчиком движения. Вокруг было тихо, скованная холодом природа застыла в неподвижности, и людей полицейский тоже не заметил. Он прекрасно понимал, что, если войдет без ордера («по-мексикански», как говорят легавые) и его застукают, на карьере можно будет поставить большой жирный крест. Может, начать подыскивать место охранника уже сейчас? Для начала можно постучать в дверь. Это ни к чему не обязывает. Майор добежал до машины по заснеженному полю, скользнул за руль и тихонько тронулся с места. Он медленно спустился по дороге к аллее позади дома, обогнул два вековых дуба и заглушил двигатель перед крыльцом.
Ладно, что дальше?
Вдруг жена и дети все-таки дома и спокойно спят в своих постелях? Готов ли он сказать этой женщине: «Ваш муж — чудовище, опасный сумасшедший»? Мартен вышел из машины, еще раз взглянул на холмы и зимний пейзаж и выдохнул облачко пара. Его пульс слегка участился. Он поднялся на две ступеньки и позвонил. Внутри было тихо, и большой палец Серваса снова надавил на кнопку. Нет ответа. Дверь как будто дразнила его: «Ну давай, чего ждешь?» На дереве за спиной у сыщика неожиданно громко каркнула ворона, и он вздрогнул.
Давай, сделай это. Докажи, что жив и все еще кое-что можешь…
Когда-то давно один вор показал Сервасу, как за тридцать секунд открыть любую дверь. Замок, с которым ему предстояло справиться, был на вид несложным, но в доме могли быть установлены детекторы движения. Если Фонтену есть что прятать, он вряд ли устроил тайник там, куда так легко проникнуть. Мартен спросил себя, что, собственно, надеется найти. Времени покопаться в компьютере у него точно не будет, и в бумаги он заглянуть не успеет. Сыщик взглянул на замочную скважину: выглядит совсем новой. Тем лучше. Окисление и грязь могут заблокировать ход шплинтов в замке.
Что ты пытаешься доказать? Мужчина вернулся к машине, открыл пассажирскую дверцу, залез в бардачок и достал связку с дюжиной ключей, завернутую в мягкую тряпку. Ключи были не обычные, а так называемые «ударные»: взломщики используют их, чтобы зацепить шплинты. По логике вещей для каждой марки замка должна была бы требоваться своя отмычка, но на практике, чтобы открыть добрую половину моделей, хватало и десяти. Мартен приступил к делу. На восьмом ключе он все еще не преуспел и весь взмок, девятый же чуть не выскользнул у него из потных пальцев, зато подошел. Есть! Дверь распахнулась, и сыщик увидел длинный коридор.
Сервас взглянул на часы: Фонтен отправился на верховую прогулку четверть часа назад.
Стены из навощенного бетона, без единой картинки или фотографии, и пол антрацитового цвета выглядели просто великолепно. Никакой мебели. Ни одного детектора движения в пределах видимости… Полицейский решился и пошел вперед. Справа он заметил ванную, словно бы сошедшую со страниц дорогого каталога — душевая кабина, галечный пол. Все здесь было очень простым (дорогая простота!) и… исключительным.
