Владислав Морозов - Беспредел по-русски (Цезарь - 3)
Еле удерживая автомат, сжав губы и зло прищурившись, она стала похожа на фурию. В ней подобные происшествия пробуждали не панический женский испуг, а звериную ярость самки, защищающей своего детеныша. Ошарашенные довольно-таки решительной стрельбой со стороны дачи, налетчики замешкались, отошли под прикрытие забора. Две или три секунды они пытались определить местонахождение неожиданного защитника, и это промедление свело на нет преимущество внезапного нападения.
Ирина, пользуясь секундами затишья, метнулась к трупу самого первого налетчика, рванула у него с пояса гранаты. Совершенно не скрываясь, приподнялась для броска. По ней стреляли, но остановить не смогли. Два подряд взрыва вызвали явное замешательство среди нападавших. Убедившись, что через пролом прорываться небезопасно, они отступили и скопом полезли через забор в трех десятках метров от этого места.
Но там их встретила охрана. Той задержки, которую обеспечили девушки, им вполне хватило, чтобы сориентироваться. Налетчики столкнулись уже не с девушками, а с профессиональными боевиками. Чья-то попытка похозяйничать на "Даче" окончилась поучительным провалом...
Стрельба перемещалась все дальше от Светы. Она тяжело дышала, глаза блестели безумием. И даже не сразу расслышала оклик Гали. Оглянувшись, почувствовала, как больно сжимается сердце. Ирина лежала неподвижно, лицом вниз...
- Помоги оттащить ее в дом, - неестественно спокойно сказала Галя.
Света сбросила с себя куртку, вдвоем они перекатили на нее Ирину, изобретя нечто вроде салазок. И, ухватив куртку за края, повлекли неподвижную девушку к зданию, окна которого уже осветились.
Около крыльца их встретили две женщины - Светина мама и Юля, жена Белого. "Мам, скажи, чтобы Капитана оттуда притащили, его порезали", сказала Света сквозь зубы, стиснутые от напряжения. Мама всплеснула руками, сначала увидела, что Света без куртки - "ты что, с ума сошла? Тебе простужаться нельзя..." Потом заметила Ирину, и больше вопросов не задавала. Совместными усилиями раненую внесли в холл первого этажа, положили на стол под большим зеркалом. Галя сняла с нее куртку. Вся одежда спереди пропиталась алой кровью, тоненькая красная струйка сбегала вниз по подбородку... Галя разорвала одежду Ирины, чтобы увидеть рану, потом закрыла глаза, с явным усилием выдавила из себя(
- Все.
И Света увидела, как по лицу Ирины поползла восковая тень, заостряя черты, как остекленели закатившиеся глаза... Странно, какие только испытания ни выпадали на Светину долю, но смерть, такую пугающую, такую близкую она увидела впервые. Галя, строгая, немного циничная, привыкшая ко всему, сейчас стояла, сдерживая слезы. Покусывала губы, комкала в руках кровавую тряпку. Ирины, которая еще вчера рассказывала, как строила планы похищения своего сына у Мишки, больше не было...
"Мама", - послышался детский голос. Все обернулись - Сергей Иванович подходил к ним, держа на руках Славку. Мальчик проснулся от шума, тер кулачками глаза. А его мама лежала на мраморном столе под зеркалом, а на пол тяжело падали капли уже сворачивающейся крови...
- Боялся один оставаться, - пояснил крестный присутствие внука. Стреляют, кричат, ему страшно. Пришлось вместе идти смотреть, что случилось, - тут он увидел безжизненное тело, голос его изменился( - Анна, забери ребенка и иди наверх.
- Но, Сережа, помочь надо...
- Забери ребенка, - твердо повторил он. - Ему нельзя это видеть.
Передав Славку жене, подошел вплотную, опустил голову. И глухо, ни к кому не обращаясь, сказал(
- Миша прилетает через два часа. Не дождалась...
...Только к утру шум утих. Тело Ирины забрали санитары, через три дня должны были состояться похороны. Миша, когда вошел в холл и увидел ее, оцепенел и с тех пор находился в прострации. Двигался, отдавал какие-то распоряжения, но взгляд его оставался безжизненным. Не смог даже с сыном поздороваться - едва увидел его, повернулся спиной и быстро ушел прочь.
При свете дня ребята разобрались, как должен был происходить налет. Трое планировали залезть раньше остальных, чтобы облегчить захват "Дачи", пробраться в дом и посеять панику. Скоты, рассчитывали, что женщины перепугаются и помешают охране оказать жесткое сопротивление... Судя по тому, что стену взорвали в точке, наиболее приближенной ко входу в подвал, где до сих пор находились Муравей, Хирург и еще какой-то новый парень, целью налета было вызволение своих пленных.
А потом Света сидела в углу Мишиного кабинета, боясь шелохнуться. Соколов замер за столом, поставив локти на стол, положив подбородок на сплетенные пальцы и устремив взгляд в никуда. Казалось, Свете совершенно нечего здесь делать. Она бы и не заходила сюда, но Миша сам попросил не оставлять его одного. Хотя общество ему было совершенно ни к чему.
Час, а может и два прошли в гробовом молчании и неподвижности. Потом Миша что-то очень тихо произнес.
- Что? - переспросила Света.
Он вздохнул, закрыл лицо ладонями.
- Я говорю, что не смогу посмотреть в глаза ни отцу, ни сыну.
- Почему? - Света растерялась. - Ты же не виноват...
- Виноват. Не в этом, так в другом. И оправдания мне никакого нет. Что я скажу Славке, когда он вырастет и спросит про мать? Ну что?! Что я, как последний мерзавец, старался разлучить его с матерью?! Что я решил, будто нам с ним никто не нужен, что ему будет достаточно одного отцовского воспитания?! Это я ему скажу?!
- Миша, но почему ты так говоришь? Когда ты старался разлучить его с матерью? Вы же вместе жили...
- Последний год, - вздохнул Мишка. - До этого Славка был со мной, а Ирка - у своих родителей. Я не отдавал ей ребенка, - он помолчал. - С тех пор, как отец узнал, что Ирка беременна, он мне чуть ли не ежедневно твердил( Миша, женись. Миша, ребенку нужна полная семья. Миша, ты не имеешь права думать только о себе. И тем более ты не можешь отобрать ребенка у матери, - он с горечью засмеялся. - А ты знаешь, что самое поганое? Я ведь любил ее. Пусть шиворот-навыворот, но любил. И прекрасно знал - стоит мне позвать, она бросит все и придет. Но не звал. Я только недавно начал понимать, каким же скотом я был. Заявил ей, что ни за какие коврижки не женюсь - тогда мне казалось, что... В общем, я был убежденным даже не холостяком, а браконенавистником. Она молчала. За две недели до родов я еще подбавил жару. Сказал, что мы будем жить вместе, только пока ребенку не исполнится два года. А потом я его заберу и буду воспитывать один. Еще обещал заплатить ей... Боже мой, каким же гаденышем я был! Попытаться всучить матери деньги за то, что она родила моего ребенка...
- Я не верю, что ты был таким, - тихо сказала Света.
- Не веришь? Напрасно. Можешь у Сашки спросить. Хотя нет, он не скажет. А отец подтвердит. Он единственный мне тогда сказал, что, если я вздумаю запретить Ирке видеться с сыном, то он накажет меня сам. А потом, буквально за день до того, как я диплом в универе защищал, Ирка сбежала. Вместе со Славкой. Она знала, что после универа я уезжаю в Англию, и сына беру с собой. Я нашел ее через неделю. Ей сказал, что она свободна, я не собираюсь никак ограничивать ее личную жизнь. А Славку забрал.
- И она не помешала?
- Нет. Теперь я понимаю, что она тогда надеялась - рано или поздно у меня мозги встанут на место. До этого момента спорить бесполезно, проще лбом стену прошибить. А потом я сам все переиграю. Так, в общем-то, и вышло. А тогда я просто уехал из России.
- Ты прожил три года за границей, и она все это время не видела Славку?!
- Видела, почему же нет. В Англию трудно выезжать регулярно, но ей отец помог. Мой, имеется в виду. Ее папаша умыл руки, когда узнал, что мы встречаемся. Мол, ушла из дома к мужику, вот сама и расплачивайся. А мой отец устраивал ей визу каждые три месяца на две недели. По поддельным документам, конечно, на разные имена, иначе бы ее не выпустили.
- И где она жила? В гостинице?
Миша усмехнулся.
- До такой низости, слава богу, я не дошел. У меня останавливалась. Свет, понимаешь, как бы то ни было, но она - мать моего сына. Я мог ссориться с ней сколько угодно, но так ее унизить не способен. Бросить в чужой стране практически на произвол судьбы... Нет, конечно. Первый раз она приехала без предупреждения. Я был на работе, со Славкой няня сидела, совсем молодая девчонка. Ирке адрес отец дал, она прилетает в Лондон, тут же садится на поезд - и в Бирмингем. Приехала, зеленая от усталости - а ее в дом няня не пустила. Ирка, бедная, уселась на скамейке около дома. Свет, не поверишь, - мне никогда так стыдно не было, как в тот момент, когда я ее увидел. Измученная, серая, голодная - сутки в дороге, а во взгляде - тоска, надежда, злость. Все вперемешку. И на меня налетает - что за цербера я завел, мать к сыну не пускает? Она же решила, что это моя жена, а не няня. Мы стоим на улице, Ирка мне рта открыть не дает, плачет, мимо соседи проходят... Знаешь, здесь такое - ерунда. Но не в Англии. Тем более, что я старался произвести впечатление очень хорошо воспитанного человека. А тут самый настоящий скандал.
