Леонид Звмятин - Смерть приходит в розовом
— Как раз о них и хотел поговорить, — перебил я. — В предыдущий раз вы мне рассказали, что Окунев дарил своим любовницам розовые платья от Юдашкина. И скольких он облагоденствовал?
— Мне трудно сказать, он же делал подарок каждой в отдельности. Это уже потом узнавали, на очередной устраиваемой вечеринке, когда он просил прийти ту или иную избранницу или даже нескольких в подаренном наряде. Это его забавляло.
— А сами избранницы знали, что это означало?
— Конечно, но делали хорошую мину, угодную хозяину.
— Так уж ни одной стычки между соперницами и не произошло?
— Не припоминаю. Всем было весело.
— Простите за пошлый вопрос: а вы сами входили в круг личных интересов Окунева?
— А вы видели меня в розовом платье от Юдашкина?
— Простите еще раз, — я испугался, что обидел Верочку не совсем тактичным вопросом и в результате этого в наших отношениях может исчезнуть открытость. Пришлось полебезить: — Мы несколько ушли в сторону, я просто хотел выяснить: все-таки скольким дамам он преподнес в подарок розовое платье?
— Я не ведаю, скольких любовниц имел Окунев на стороне, а вот на работе можем посчитать. Сначала он осчастливил Тамару, сделав ее своим заместителем, потом принял на работу новую секретаршу, совсем молоденькую девушку Катю. Через месяц-другой у нее появилось такое же, как и у Тамары, платье. Затем настала очередь вашей жены, — и Верочка подытожила: — Итого за три года, что я проработала в комитете, три любовницы.
— А почему вы ушли от Окунева?
— Вы опять лезете в личное, — произнесла Верочка грубовато-обидчивым, но явно наигранным тоном. — Ну уж так и быть, удовлетворю ваше любопытство. Все очень просто: мы не сработались. Я хотела заниматься делом, а не ублажать начальство. Это его не устраивало, начались придирки по любому поводу. Можете спросить у девочек, он не стеснялся в выражениях даже при них.
Я еще раз попросил извинения за неприятные для нее вопросы.
— Ничего страшного, только позвольте и мне поинтересоваться… — и она затихла.
— Не возражаю, пожалуйста.
— Вы, конечно, не из праздного любопытства звоните мне. Только честно.
— Нет, — признался я.
— Тогда будьте откровенны, как и я с вами.
— Попробую, — согласился я и поведал: — По-моему, правда, не смею утверждать, но на даче Окунева находилась, причем инкогнито, четвертая дама в розовом платье. Она, возможно, и стреляла в Окунева.
— Вы предполагаете или видели ее?
— Видел, но мельком и со спины.
— Но это могли быть или Тамара, или Катя.
— Видите ли, мне кажется, женщина уходила в сторону имеющейся в заборе лазейки. Конечно, я не могу утверждать, что она направлялась именно туда. Возможно, сделав круг, она объявилась возле беседки, где убили Окунева.
— Не нужно подробностей, я в курсе, — остановила меня Верочка. — Девчонки все рассказали, — и следом догадливо спросила: — Так понимаю, вы занялись поисками убийцы, возможно, мифического, чтобы выручить свою жену?
— Пытаюсь заняться, — поправил я.
— Но если все-таки убийство совершила ваша супруга, защищая свои достоинство и честь… — в голосе Верочки слышалась ирония.
— К сожалению, подобное исключается, — и я пояснил почему: — Она не умеет обращаться с оружием, и в легком платье, в котором она была в гостях, весьма затруднительно спрятать на теле пистолет с глушителем, ко всему, его надо еще приобрести.
— В наше время это не проблема, — вставила Верочка замечание.
Мы поговорили еще несколько минут. Она неожиданно пригласила меня в гости. Я пообещал при удобном случае заглянуть.
7
Тамару я ждал долго, сидя на лавочке во дворе. Истекли все мыслимые и немыслимые сроки ее возвращения с работы. Уже позвали домой своих чад заботливые мамаши, разбрелись по квартирам пенсионеры, уступив место весело гогочущей молодежи. На небе блекло засияли первые звезды, а она все не появлялась. Я уже собирался прекратить бесцельную трату времени, как услышал шум подъезжающей машины. Автомобиль черного цвета остановился напротив ее подъезда. Я в ожидании. Открылась дверца и появилась женщина. Лица не различить, да и силуэт расплывчат в сумраке. Но вот женщина обратилась к шоферу, и я признал по голосу Тамару. Машина уехала, а мне пришлось догонять ее, поднимающуюся по ступенькам к своей квартире. На предупреждающее прикашливание она резко обернулась, но в тусклом свете электрической лампочки сразу признала:
— Сережа! Что вы тут делаете?
— Простите за столь поздний визит, но есть необходимость с вами срочно поговорить.
Она пригласила к себе. В квартире никаких изменений, лишь на окнах новые гардины.
От чая я отказался, так же как и от рюмки водки. Мы уселись на диван по сторонам его, благо он большой, удобный, на высоких изогнутых ножках.
— Вот приходится задерживаться, принимаю дела, — пожаловалась Тамара. — Так не хочется идти на место покойного Валерия Васильевича. Какие-то нехорошие предчувствия.
— Ну, вам-то, думаю, ничего не угрожает, — выдал я нечто успокоительное.
— Как сказать.
— По-моему, Окунев погиб из-за неувязок в личной жизни, запутался с женщинами. А как еще в старину говорили: от Адамова ребра не жди добра.
— Вы слишком превратного мнения о женщинах, — с обидой заметила Тамара.
— А какое же в моем положении должно быть о них мнение?
— Мы, дорогой Сережа, не товар и не вещь, которой поиграл и забыл. Рыба ищет где глубже, а женщина — где лучше, — высказалась она, покраснев, и тут же предложила: — Давайте оставим наш спор, вы же пришли не за этим?
— Нет, — согласился я. — Пришел к вам с вопросами, серьезными и болезненными.
— Пожалуйста.
— Возможно, моя откровенность покажется резкой, — предупредил я.
— Меня это не страшит.
— Я в курсе того, какой смысл несли подаренные вам Окуневым платья, но дело не в этом, вы все искали, где лучше…
— По сути, если можно, — оборвала она меня.
— Вы знаете всех женщин, которым был преподнесен столь символический подарок?
— Вы меня, Сережа, переоцениваете. Я же не следила за ним и потому не ведаю, кому он мог еще сделать подобные презенты.
— Я имею в виду, на вашей работе.
— На работе? — она жеманно пожала плечами. — Вы сами видели, кого он удостоил знаков внимания.
— А Верочка?
— Об этом спросите лучше у нее, — она состроила мину сожаления. — Могу сказать лишь: в таком наряде я ее ни разу не видела.
— А откуда Окунев брал деньги на дорогие подарки, на оргии, на сманивание чужих жен?
— Вы ревнивец, Сережа, — Тамара хохотнула. — Изводите сами себя и другим кровь портите. Ко всему, наивны, как мальчишка. Валерий Васильевич, кажется, занимал высокий пост. Слушайте, а почему вы всем этим интересуетесь?
— Потому, возможно, что одна из обиженных сотрудниц мстила Окуневу. Я видел женщину в розовом платье, уходившую от места преступления. Если исключить мою супругу, — это слова дались мне с трудом, так и хотелось сказать «бывшую», — то на территории дачи еще две дамы пребывали в таком же одеянии: вы и Катя.
— Уж не хотите ли вы сказать… — загорячилась Тамара и осеклась.
— Пока лишь констатирую факты, — спокойно уточнил я. — Выводы потом.
Однако Тамару это не устроило, она бросилась добывать себе алиби:
— После того, как Валерий Васильевич отправился с вашей женой на прогулку, мы все время держались вместе. Мы были вместе до того самого момента, когда услышали истошный крик вашей супруги.
— И какой же надлежит сделать вывод? — спросил я.
— Не знаю, вам виднее, — она нервно развела руками.
— Он очевиден: если вы держались вместе, то стреляло в Окунева проникшее на дачу и не замеченное вами третье лицо, одетое, как и все приглашенные, в розовое платье. Потому-то и интересуюсь у вас: не преподносил ли еще кому-то ваш покойный шеф своей презент со значением?
— Я уже говорила, — она бурно жестикулировала. — Я не следила за ним, не знаю.
— Ну что вы так разволновались, Тамара, как будто сами стреляли в Окунева, — полезло из меня желание как можно крепче досадить этой женщине, как считал, виновнице всех моих бед.
— Не шутите, ради Бога, — отмахнулась она.
— Какие шутки, Тамарочка. Насколько я понимаю с ваших слов, вы сейчас принимаете дела, то есть вступаете в должность председателя по экологии, не так ли?
— Да, — подтвердила она, по-видимому, не замечая язвительности с моей стороны.
— Через вас скоро пойдут денежные потоки, и видимые, и тайные, в конвертиках. Под шуршание денежных знаков почувствуете себя на вершине блаженства и славы. Ради этого стоило не только жить, но и отобрать жизнь у другого, закрывающего путь к вершине.
Лицо Тамары стало пунцовым.
— Вы на что намекаете? — она поднялась и гневно сжала маленькие кулачки.
