Леонид Словин - Свидетельство Лабрюйера
Тулянинова достала платок, вытерла лицо.
— Подождите в машине, — попросил Денисов.
«Павел надеялся заполучить и те деньги, что Туляниновой выслали из Кривого Рога, которые сейчас при ней… — размышлял Денисов. — В то время, когда она звонила несуществующему Шульману и его друзьям, чтобы пригласить их в „Прагу“, он выкрал из камеры хранения вещи, а потом, видимо, ждал Тулянинову на станции метро „Коломенская“, чтобы заполучить и деньги тоже. К счастью, они не встретились…»
Выше этажом Антон все еще разговаривал с телеграфисткой.
«Следующей жертвой должна была стать эта Кожухова… — подумал Денисов. — Преступник постоянно завязывал новые знакомства. Рыжая кассирша из Красного Лимана… Но та отпала, ждала свекровь, возможно, носит кольцо. Тогда он обратил внимание на Люду. Потом студентка на Казанском вокзале… — Одно не укладывалось в прокрустово ложе этой версии анонимка. — Записка с угрозой, которую он сам себе послал… Скорее всего, она должна была объяснить причину его внезапного исчезновения… Отсрочить начало розыска! Даже мы с Антоном поколебались, связав анонимку с несчастным случаем на Затонной, не имеющим к брачному аферисту никакого отношения…»
Денисов дождался, когда дверь подъезда внизу тихо закрылась, поднялся к Антону.
Сабодаш говорил о пустяках, не задавал Кожуховой никаких новых вопросов: профессиональная этика, как понимал ее Антон, запрещала ему реализовывать версию, принадлежащую его коллеге. С появлением Денисова он сразу замолчал, предоставив ему сделать это самому, как он сочтет нужным.
— Павел долго пробыл на почте? — спросил Денисов.
— Всю ночь.
— Дремал?
— Болтал со мной. Помогал мне дежурить.
— Влюбился?
Кожухова поправила волосы.
— Сражен наповал. Это его слова… — Она улыбнулась. — Труднее всего исцелить ту любовь, что вспыхнула с первого взгляда. Забыла, чей это афоризм…
— Лабрюйер, — подсказал Сабодаш.
— Да, правильно.
«По крайней мере, Кожухова, кажется, не будет особенно переживать, когда все выяснится», — подумал Денисов.
— Вы пригласили Павла домой? — спросил он.
— Да. Перед поездом.
— Познакомили с мамой…
— С отцом. Главный у нас — папа!..
Рисунок был знаком.
— Состоялся серьезный разговор?
— Очень.
— А именно?
— Павел предложил руку и сердце… — Она оглянулась, бросила окурок под лестницу. — Ему предстоит аккредитование… А правительства, сами знаете, предпочитают видеть у себя семейных дипломатов.
— Потом Павел уехал?
— У него дядя в Донецке. Детей своих нет, Павел ему как родной сын… Вернулся сегодня.
За дверью послышался шорох.
— Он здесь?
— Папа оставил его ночевать. В своем кабинете. — Глаза под зелеными веками вспыхнули. — С утра мы должны поехать в магазин за кольцами…
Сабодаш погасил «Беломор», но Денисов, не ожидая его, осторожно отстранив Кожухову, уже входил в квартиру.
