Джереми Йорк - Лики смерти
Джим набрал номер Уайтхолл 1212.
— Скотланд-Ярд.
— Я могу поговорить со старшим инспектором Гордоном?
— У нас нет инспектора с такой фамилией. Но есть суперинтендант Ян Гордон…
— Да-да, именно он-то мне и нужен.
— Думаю, что он еще не ушел, — сказал оператор. — Пожалуйста, представьтесь.
— Э… Меня зовут Джим Рассел.
— Подождите минуту, мистер Рассел.
Джиму показалось, что прошла целая вечность, прежде чем в трубке раздался мужской голос с легким шотландским акцентом:
— Гордон слушает.
— Вы… вы, наверное, не помните меня, — начал Джим.
Однако Гордон прекрасно его помнил и внимательно выслушал всю историю об исчезновении Кэрол, а потом спокойно произнес:
— Не мне говорить вам, мистер Рассел, что люди иногда совершают самые неожиданные поступки. Не похоже, что это несчастный случай или потеря памяти, но я постараюсь навести справки, а потом позвоню вам. Какой у вас номер телефона?
— Я пробуду у этого телефона некоторое время. Как долго мне ждать?
— Примерно час, — ответил Гордон.
Джим, поблагодарив, повесил трубку. Теперь он уже и не знал, правильно ли поступил, связавшись с Гордоном.
Около девяти часов ему позвонили из Скотланд-Ярда и от имени суперинтенданта Гордона передали, что в списке пострадавших от несчастных случаев, произошедших за последние сутки, нет никого, кто бы соответствовал описанию Кэрол или имел документы на это имя.
Часы пробили полночь. Кэрол не объявлялась.
Не появилась она и к часу ночи.
Измученный ожиданием, Джим покинул квартиру девушки и в кромешной темноте добрался до своего дома. Не став тревожить родителей, он поднялся в свою комнату, лег в постель и попытался заснуть. Но сон не шел. Он беспокойно метался в постели, и лишь под утро забылся тяжелым сном. В половине девятого его разбудила мать, и Джим тут же поспешил вниз к телефону. В квартире Кэрол по-прежнему никто не поднимал трубку.
В банк он опять прибыл с опозданием и, войдя в кабинет, сразу же позвонил на работу Кэрол.
— Нет, мистер Рассел, — ответила телефонистка, — сегодня она тоже не вышла на работу.
По утрам в четверг отдел управления Мидвейского банка был особенно загружен работой. В этот день обычно поступала «добыча».
«Добычей» в банке называли ветхие банкноты и сверхнормативные запасы иностранной валюты, которые все филиалы банка еженедельно отправляли в отдел управления. «Добыча» поступала в банк в мешках, ящиках и картонных коробках, надежно закрытых и опечатанных. В течение дня деньги надлежало рассортировать: часть их предназначалась для пересылки в другие филиалы, часть направлялась на специальные предприятия, занимающиеся восстановлением банкнот, но основную массу денег отвозили в Английский банк, откуда потом ее переправляли на завод по переработке мусора. Самое главное, что номера ветхих банкнот, подлежащих уничтожению, не переписывали, а лишь фиксировали сумму средств, подлежащих списанию со счета.
Для Джима это была обычная повседневная работа, но настолько интересная и захватывающая, что четверги обычно пролетали для него незаметно.
Но сегодняшний день составлял исключение.
Время тянулось слишком медленно. Кроме того, Джиму все время казалось, что Уилберфорс внимательно наблюдает за ним. Вероятно, управляющий заметил, что он несколько рассеян и второй день подряд опаздывает на работу. Джим постарался сосредоточиться, но из этого ничего не получилось. Он ошибался в подсчете денег, в записях, и к обеду Уилберфорс уже не скрывал своего недовольства. Необходимо срочно взять себя в руки.
Завтра, в пятницу, Джиму потребуется помощь всех коллег для окончательной проверки сумм, чтобы к полудню завершить работу, после чего управляющий в сопровождении трех охранников перевезет деньги в Английский банк.
К пяти часам дня большая часть денег была рассортирована и заперта в сейфах. Джим покинул кабинет и, выйдя из здания банка, направился в сторону вокзала Ватерлоо. Он решил еще раз заглянуть в квартиру Кэрол, хотя чувствовал, что это будет напрасной тратой времени. Следовало смириться с фактом, что по каким-то неизвестным причинам Кэрол скрылась от всех без предупреждения.
Очутившись на вокзале, Джим решил на всякий случай подойти к книжному киоску, хотя уже не надеялся встретить там Кэрол. Какой-то мужчина мимоходом налетел на него, и Джим растерянно пробормотал:
— Простите, пожалуйста.
— Ваша девушка попала в беду, — прошептал в ответ незнакомец и торопливо сунул в руку Джима какой-то конверт. Он был невысокого роста, поля низко надвинутой фетровой шляпы скрывали лицо… — Если хотите спасти ее, прочитайте это письмо и оставайтесь дома сегодня и завтра вечером.
— Какого черта… — начал Джим и, протянув руку, схватил прохожего за плечо. Мужчина рывком освободился, метнулся в сторону и затерялся в толпе, прежде чем Джим успел как следует разглядеть его. Письмо, впрочем, осталось в руке. Адрес на конверте был написан рукой Кэрол. Позабыв обо всем на свете, Джим подошел к табачному киоску и вскрыл конверт. Без сомнения, это письмо писала Кэрол. Он сразу узнал ее аккуратный убористый почерк с характерными короткими хвостиками букв.
«ДЖИМ! Я ПОПАЛА В НЕПРИЯТНУЮ ИСТОРИЮ И ВЫНУЖДЕНА БЕЖАТЬ. ПОЖАЛУЙСТА, НИКОМУ НИЧЕГО НЕ РАССКАЗЫВАЙ И НЕ ПЫТАЙСЯ МЕНЯ РАЗЫСКИВАТЬ. Я НАХОЖУСЬ У ДРУЗЕЙ, КОТОРЫМ МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ ТВОЯ ПОМОЩЬ. ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙ ТО, О ЧЕМ ОНИ ПОПРОСЯТ. КЭРОЛ».
Странно, но никогда раньше в своих письмах она не называла его «Джим», а писала «дорогой».
Никогда раньше она не подписывалась «Кэрол», как в этом письме.
Значит, у Кэрол действительно возникли серьезные неприятности.
Глава 9
Этой ночью Джим почти не спал. Лишь на короткие промежутки времени он погружался в забытье, но потом просыпался, вскакивал с постели и тревожно всматривался в темноту за окном, пытаясь догадаться, в какую же историю могла попасть Кэрол. Снова и снова он перечитывал ее письмо, но так и не мог ничего понять. Видно, придется ждать, когда «друзья» Кэрол свяжутся с ним. Прошло несколько часов, прежде чем он погрузился в беспокойный сон…
Утро следующего дня началось с телефонного звонка. Мистера Рассела — старшего не было дома: он ушел на Кингстонский рынок, где по субботам обычно закупал овощи и фрукты на целую неделю. А миссис Рассел поспешила к аппарату, тревожась, чтобы звонок не разбудил сына.
— Я хочу поговорить с Джимом Расселом, — прозвучал в трубке мужской голос.
— Мой сын еще спит. Он провел беспокойную ночь, и мне не хотелось бы его будить. Что ему передать?
— Я позвоню позже, — пробормотал незнакомец и бросил трубку.
Миссис Рассел взволнованно взглянула на лестницу. Сверху не доносилось ни звука, значит, Джим еще не проснулся.
В десять часов телефон зазвонил снова. На этот раз мать Джима находилась на кухне, и ей опять пришлось спешить. Тот же человек задал тот же вопрос и, не представившись, повесил трубку. Казалось, он был чем-то раздражен. Эти звонки встревожили миссис Рассел. Еще никто из друзей сына не разговаривал с ней подобным тоном. Она вернулась к своим делам и вскоре услышала наверху шаги Джима.
Миссис Рассел поднялась к нему, неся в руках поднос с чайными чашками.
— Доброе утро, Джим, — ровным голосом произнесла она. — Решила выпить с тобой чашечку чаю.
— Я рад, мама, — отозвался Джим, хотя, честно говоря, он предпочел бы сделать это в одиночестве. — Мне никто не звонил?
Миссис Рассел поставила поднос на тумбочку рядом с кроватью и внимательно посмотрела на него.
— Дважды звонил какой-то мужчина, но сказал, что перезвонит позже.
— Он… он представился?
— Нет.
— Отец ушел на рынок?
— Конечно, сегодня ведь суббота.
— Понимаешь, ма… — начал Джим, — с Кэрол что-то случилось, но что именно, никак не могу понять. Мне очень тревожно. Она куда-то исчезла. Джиллиан тоже не знает, куда она подевалась. Она…
Джим даже не предполагал, что почувствует такое облегчение, делясь с матерью своими мыслями. Он рассказал ей некоторые подробности, умолчав только о письме и незнакомце, с которым столкнулся вчера вечером на вокзале.
— Этот звонивший мужчина… Как звучал его голос?
— Не очень-то любезно, — ответила миссис Рассел.
— Надеюсь, он позвонит еще раз, — пробормотал Джим. — А пока пойду-ка лучше умоюсь.
В кухне Джима ожидал завтрак — яйца и бекон. Мать развешивала на веревке выстиранное белье; в ярком свете солнца ее седые, чуть взлохмаченные волосы напоминали нимб, а сама она выглядела такой же молодой и привлекательной, как тридцать лет тому назад.
Наконец телефон зазвонил.
Джим подбежал к нему и, стараясь справиться с охватившим его волнением, поднял трубку.
