Владимир Буркин - Нас всех протестировали. Cтрогий мужской детектив
– Зачем к моему делу привлекать посторонних? Какие из них получатся мозговые штурмовики. У них в голове одна ерунда.
– Это ты про нас, что ли? – удивился Александр. – И про меня в частности? Про меня, доктора наук и профессора кафедры? А Женя – главный инженер строительной фирмы. Женя, ты вникаешь? Мелкий сыщик, который за время своей деятельности сумел пару раз покопаться в чужом белье, имеет о нас с тобой такое ничтожное мнение. Надо его поставить на место.
– Все, Миша, я тебе больше не наливаю! В моем доме для тебя с этой минуты наступает сухой закон.
– Вы меня не так поняли, – поспешил заверить возмутившихся бывший майор уголовного розыска. – Я не точно выразился. Я хотел сказать, что ваша профессиональная деятельность не совпадает с моей специализацией. Вам будет очень сложно оказывать мне помощь.
– Нам сложно! Конечно. Мозгов не хватит. В общем, давайте объявим первую встречу через неделю. Все собирают информацию о паучке каракурт и делают сообщения. Тема нейтральная. К сыску отношения не имеет. Однако это поможет сопоставить наши способности в сборе и анализе информации.
– Вы что так завелись? – удивился Михаил Тимурович. – Мужи ученые и разные! Давайте по пятьдесят для успокоения нервов.
– Ты оштрафован, – и бутылка водки в Жениной руке проплыла мимо Мишенной стопки.
– Но у меня юбилей!
Глава 4
В понедельник, Бердыев пришёл в Министерство образования. Его, не совсем складное объяснение в Бюро пропусков, не открыло ему входные двери. Начальник отдела скоропостижно скончался полгода назад, и его кабинет занял другой человек. Удостоверение частного сыщика и договор на расследование с супругой умершего не произвели никакого впечатления. Была непонятна цель посещения. Пришлось прозвонить с внутреннего телефона узловые точки иерархической лестницы, учреждения. Бердыев надеялся найти хоть какого-нибудь начальника, обладавшего смелостью дать разрешение на вход.
Вестибюль учреждения подобен проходному двору. На проторенных дорожках Министерства образования можно встретить людей из всех уголков страны, прибывших в Москву с определенными целями. Но, кажется, только ему – Бердыеву не удается пройти в Министерство. Словно кто-то заколдовал.
– Надо набраться терпения, посидеть, подумать, присмотреться, – уговаривал он себя. – С его общительным характером, с его способностью располагать к себе человека, можно найти того, кто подскажет бывшему сотруднику уголовного розыска, как следует поступить.
– Или меня вынесут ногами вперед, или я пробьюсь во внутрь сквозь стеклянную дверь.
Трудно сказать на какой круг он пошел по телефонному списку. Голоса отвечающих были разные, но их ответы… Можно подумать, что за всех отвечал один автомат.
– Обратитесь к консультанту, она направит вас, к кому следует.
Консультантом являлась пожилая худощавая женщина. На лице застыло скептическое выражение, и очки в позолоченной оправе не делали его мягче. Через увеличительные стекла смотрели серые строгие и немигающие глаза. Взгляд проникал в потаенные уголки мозга. Идти к ней на сканирование во второй раз не хотелось.
Внимательное наблюдение принесло плоды. Натренированная зрительная память сначала засекла человека, а потом выделила его из массы посетителей, классифицировала и поместила в отдельный файл для хранения.
Этот человек был невысокого роста, полный, с слегка выступающим животиком. Возраст – за пятьдесят. Волосы не торопились покидать голову, и седая шевелюра напоминала густую, но неухоженную шапку. Серый клетчатый пиджак и брюки цвета коньяка дагестанского розлива явно приобретались в магазине подержанных вещей. От времени одежда утратила былую форму. Наверное, что-то другое в этой жизни было важнее этому человеку его внешнего вида.
Человек совершал челночные рейды за внутренние двери, в застекленную темноту Министерства. Он уходил в недоступные для Бердыева дали. Вскоре возвращался и, проходя мимо, выходил на улицу. В своем движении он не встречал никакого сопротивления. Свободно, словно незамеченный, следовал мимо охраны. Иногда он останавливался в вестибюле и, присев на мягкий стульчик, вытирал шею и лоб огромным комом измятого платка. Доставал из портфеля бумаги, внимательно разглядывал, крутил, переворачивал и сортировал. Шептал бумагам ласковые слова, и на лице выражалась или радость, или огорчение, или он впадал в глубокую задумчивость.
Его портфель достоин отдельного внимания. Сильно потертый, огромного размера, с двумя карманами, с блестящими бляхами замков, с забинтованной синей лентой ручкой, он явно не уступал своему хозяину по возрасту. Его разбухшее нутро могло скрывать много разного и таинственного. Вполне вероятно, что и обед, и завтрак путешествовали вместе с незнающим усталости человеком.
На очередном витке, выделенный из общей массы человек отклонился от прямого пути следования и опустился на соседний с Бердыевым стул. Портфель удобно устроился на его коленях и показалось, что при этом он еще и мурлыкнул от удовольствия. Большой платок выплыл из бокового кармана пиджака и совершил привычный маршрут по потному лбу.
– Жарко! – произнес незнакомец.
– Устали? – спросил на всякий случай частный детектив.
– Да не очень. Когда дела хорошо идут, усталость не замечаешь.
– Судя по тому, как вы крутитесь, дела у вас сложные.
– Да! – и в голосе соседа по стулу послышалась довольная нотка, и, явно гордясь своими успехами, он поспешил похвастаться. – Я такое провернул дельце, не представляете. Никто не думал, что Миша Файбушевич это сможет сделать. Я подписал все необходимые бумаги на открытие частного колледжа! Вы не представляете, сколько я здесь оставил собственного здоровья и чего еще. Собрать все эти бумажки, – он легонько похлопал рукой по откормленному портфелю, – это все равно, что пробить туннель в большой горе.
– Я вас хорошо понимаю! – какое-то озарение опустилось на Бердыева, и он вдруг осознал, что ему надо говорить в этот момент. – Меня тоже зовут Миша, но я никак не могу прорваться в это чертово заведение.
– А вы знаете, какой колледж мы создадим? К нам будет большая очередь. Элита будет драться, чтобы устроить к нам своего ребенка, – по инерции успешный Миша некоторое время скользил по гладкой поверхности счастливых переживаний. Но горе на лице тезки его затормозило. – Вы тоже открываете колледж?
– Нет, мы… – Бердыев запнулся, в попытке найти причину необходимости проникновения за стеклянную дверь. И в мозгу всплыли два слова. Смысл их использования в здешней структуре он не понимал, но они так часто звучали из разных уст под здешними сводами, что осели в голове, подобно накипи в чайнике. – Мне насчет тестирования и сертификации.
– О! Да!.. вам будет тяжело. Нам это тоже предстоит в будущем.
– Понимаете, меня даже туда не пропускают. Говорят, идите к консультанту. А мне зачем эта стерильная женщина? Мне надо с людьми говорить. И как мне к ним проникнуть?
– Как проникнуть? – опытный Миша посмотрел с сожалением на Бердыева, недоуменно передернул плечами. В желудке толстого портфеля раздался звон, словно там столкнулись боками бутылки темного стекла. – По-разному. Все зависит от обстоятельств. Но пустые разговоры дают пустые результаты. Здесь так. – Он немного подумал. – Везде так! К этой стерильной даме вы не ходите. В отделе кадров есть замечательная женщина – Карелия Аркадьевна. Скажите, что вам к ней обратиться порекомендовал Семен Петрович. Есть такой человек! Какой это человек! – успешный Миша даже пощелкал языком от восхищения. – А ей подарите коробку хороших конфет. Она вам поможет.
– Но я не знаю, кто такой Семен Петрович.
– А зачем вам знать? Она его знает. И она для него вам поможет. Про меня ничего не говорите. Здесь я человек маленький. Говорите про свои дела.
Два Михаила расстались как хорошие друзья.
Глава 5
Через полчаса Бердыев шел по переходу, соединяющему два корпуса. Переход строили давно, и с тех пор он, наверное, не ремонтировался. Местами паркет потерся и выкрошился. Пол скрипел под ногами, и бывший сотрудник уголовного розыска подумал, отчего на охраняемых объектах не делали таких полов во времена, когда не существовало технических средств наблюдения. И сразу мысль о том, что знание – сила. Не присел бы к нему на соседний стульчик открыватель «пятизвездочного» колледжа, ходил бы он, частный детектив, по чистопрудным тропкам вокруг Министерства. А сейчас, имея каплю ценной информации, уверенно передвигается к цели. Надо менять методы подхода к людям. Делать их гибкими. Вот поговорил он культурно с представителем элитного бизнеса, и, пожалуйста: идет по скрипучему коридору. Сформировавшуюся за много лет работы в уголовном розыске внешность изменить сложнее. Гримироваться? Но куда спрячешь бычью шею, сломанные ушные раковины и перебитый нос? Хотя с такой внешностью вполне можно сойти за успешного журналиста респектабельного журнала со звучным названием. Например, «Транснациональ» или «Континенталь»…
