Айше Лилуай - Я заберу твои слёзы
Сколько дней прошло? Неделя? Две? Где-то так. Он не следил за временем, а дней мимо него успело пронестись уже достаточно для того, чтобы он окончательно потерял им счет. Однообразных, серых дней, в продолжение которых он просто лежал на кровати…
И вот теперь раздался этот звонок, а Стеин хотел только одного – чтобы никто, никто, никто его не трогал. Он надеялся, что у фру Ибсен хватит догадливости растолковать его волю незваному гостю, но… с той стороны его двери кто-то остановился, а в следующую секунду раздался голос служанки:
- Стеин, милый, к тебе пришла какая-то девушка. Кажется, я ее раньше встречала в деревне…
- Я никого не хочу видеть, - лениво отозвался молодой человек. – Так и передай ей.
- Но она настроена очень серьезно. Сказала, что в любом случае добьется разговора с тобой. Сказала, что она твой друг…
- Что еще за девушка? У меня нет друзей.
- Она… Знаешь, Стеин, мне кажется, что она очень похожа на дочку рыбака, который был… ну, ты понимаешь… свекром нашей девочки.
Наверное, мозг Стеина уже начал понемногу атрофироваться, потому что ему понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное. Свекром нашей девочки – то есть свекром Кэйи? А у нее был свекор? Ах, да! Рыбак.
Фолки.
Халворсен.
Келда…
Что за черт?
Стеин мигом принял сидячее положение и рявкнул:
- Скажи ей: сейчас я спущусь!
Тень от ног фру Ибсен под дверью исчезла, а Стеин провел руками по своему шершавому лицу (выглядел он теперь похуже своего кузена Абеля) и встал.
Келда. Вернулась. Но… как? Почему? Ведь она говорила, что никогда… никогда…
И почему-то ему стало страшно. А та? Куда делась та, с ледяными глазами?
Встряхнувшись, сжав кулаки и стиснув зубы, то есть взяв себя в руки, Норсенг резко распахнул дверь и вихрем промчался вниз по ступенькам.
- Я здесь! – гаркнул он, пытаясь своим громким голосом и еще более неприветливым, чем прежде, тоном прогнать собственную тревогу.
Не получилось. Душа ушла куда-то в пятки, да не просто ушла, а рухнула, провалилась куда-то, будто в бездну, когда он увидел ее, увидел, как спокойно и невозмутимо она сидела на диване, будто и не уходила никуда за той сумасшедшей, ну, или будто просто вернулась из увеселительного путешествия.
- Здравствуй, Стеин, - сказала Келда на удивление мило и даже тепло улыбнулась.
- Здравствуй, - мрачно ответил он и присел на краешек стула рядом с диваном.
Посидел так, в напряжении, несколько секунд, и все-таки позволил себе расслабиться и медленно откинулся на спинку: ее улыбка подействовала успокаивающе, будто… будто мамина. Ему почему-то захотелось плакать, но нет, он не будет раскисать прямо на глазах у девочки Келды. Нет! Впрочем, слезы его не спрашивали: они просто взяли и сжали его горло, мешая говорить. Почему?
Почему он вспомнил о Кэйе, когда посмотрел в глаза девушки? Почему он видел перед собою сестру? Келда… она как будто принесла с собой не только запах моря, но и дорогие его сердцу воспоминания. Может быть, она что-нибудь знает, может, она ему сейчас расскажет что-то важное о ней…
- Как поживаешь, Норсенг? – по-дружески спросила Келда, решив первой нарушить молчание.
- Эээ… Нормально, - уклончиво ответил он. – А ты… Представляю, как обрадовался Фолки.
- Я еще не была дома. – Когда она произнесла эти слова, Стеин удивленно повел бровями и моргнул. – Иначе я бы надолго засела в нашей гостиной, наслаждаясь минутами общения с дорогими людьми и слушая их упреки. А мне нужно было срочно к тебе. Так что… вот я здесь.
Взгляд Стеина стал пристальным и подозрительным.
- Ко мне? Зачем это? И почему ты вернулась? Что ты вообще за это время натворила вместе с этой Валькири? Где она сейчас?
- Слишком много вопросов, Стеин. Дай, расскажу по порядку. И то – не все. Потому что не все в мире именно тебя касается. – Она тяжело вздохнула. – Значит так, во-первых, мне очень жаль, что Кэйа умерла…
- Так ты уже знаешь? – с тоской пробормотал Норсенг.
- Да. Во-вторых, в Омганге я многое узнала…
… Несколько мучительно долгих минут, заполненных лишь тиканьем часов, после рассказа Келды Стеин сидел, глядя в пол. Девушка поведала ему почти всю правду. Почти…
- Твой талисман при тебе? – тихо спросила она наконец.
- Да. А почему ты спрашиваешь?
Подумав, Келда решила пока не говорить ему о том, что Валькири называла «хранителем памяти».
- Да так… Просто. Ты никогда с ним не расстаешься. По крайней мере, так говорила Кэйа.
- Она вообще очень много вам говорила о том, что вас не касалось, - недовольно проворчал Стеин.
- А вот и нет! Нас это касалось, потому что она была частью нашей семьи! И мы ее любили.
- Но не так, как я.
- Я пришла не для того, чтобы спорить с тобой по поводу того, кто сильнее ее любил. Я уважаю твои чувства, ведь ты ее брат… Но и ты уважай наши, хорошо?
- Ладно. Ты хотела сказать что-то еще?
- Ммм… Пожалуй, нет. Спасибо, что выслушал.
- Позволь спросить: зачем ты мне все это рассказала? Почему так срочно?
В голосе Стеина слышалось подозрение.
- Просто хотела, чтобы ты это знал… Ведь это… это связано с тобой.
- Каким образом? Ты помогла этой ненормальной – и только.
- Не называй ее ненормальной, понял? И еще – я знаю, что ты тоже слышишь голоса.
- Ты ничего обо мне не знаешь, - отрезал Стеин. – Извини, я пойду наверх. У меня… дела.
- Хорошо, пока. – Келда пожала плечами. – Только… можно дать тебе совет?
- Валяй.
- Найди себе хорошую работу. Займись полезным делом, а не хандри. На тебя смотреть больно.
Он выругался про себя: неужели она настолько хорошо видит его насквозь? Едва сдержав недовольное рычание, рвущееся из горла, он кивнул на прощание и поднялся к себе, не потрудившись проводить гостью до двери.
Впрочем, это было Келде на руку.
Девушка привстала с дивана и осторожно заглянула на кухню: фру Ибсен, кажется, не заметила того, что Стеин закончил разговор и вернулся в свою комнату, а его собеседница так и не ушла через главную дверь.
Пожилая женщина стояла у плиты и что-то бормотала себе под нос.
Ну, вот и хорошо…
И Келда принялась искать себе подходящее укромное место.
В темноте ей показалось, что дверь скрипнула слишком громко…
«Не приняли бы меня за вора», - подумалось девушке, и она представила, как проснувшийся Стеин заламывает ей руки за спину, еще не узнав во мраке ночи ее лица, или как фру Ибсен, подкравшись со спины, обрушивает ей на голову скалку или сковороду. Очень глупая картина.
Келда усмехнулась и осторожно вошла в спальню.
В комнате стояла звенящая тишина…
Торстеин так утомился и так крепко спал, что даже не шелохнулся, когда Келда, подкравшись на носочках к его кровати, двумя пальцами взяла талисман из камней, который лежал на подушке возле головы спящего.
Некоторое время девушка стояла неподвижно, глядя на безделушку, которую сжимала в руке. Хотя какая это безделушка? Для нее – может быть, а для ее друга (да, наверное, его все-таки можно так назвать) – хранитель той самой проклятой памяти…
- Прости, Стеин, - тихо сказала Келда. – Я, наверное, не имею на это права, но так будет лучше для тебя. Вот увидишь.
И она, мягко ступая, вышла из комнаты Стеина.
Океан играл черными волнами…
Давай же, девочка. Давай, милая моя. Кто сможет, если не ты?
Не жалей ни о чем. К чему? Ты можешь освободить заблудшую в лабиринте памяти душу. Ты можешь… И пусть даже яркий свет на несколько мгновений ослепит ее. Не жалей…
И меня не жалей. Что для меня эта боль? Она такая крохотная, а Я… Я огромен.
Отдай ее мне…
Келда улыбнулась, крепче сжав в своей ладони маленький талисман. Улыбнулась Ему. Ведь теперь она точно знала, что Он живой.
- Лоскуты рваные памяти проклятой пусть заберет океан, - прошептала девушка и замахнулась…
Она вложила в этот бросок все свои силы – физические и духовные.
Все. Хватит.
Я забрал твою боль, Стеин.
Теперь прощай… Не зови меня.
И эхо тоже не зови.
Глава 8
- Ба! Кого мы видим! Келда! Эй, парни! Дикарка нашего Фолки вернулась! Или меня, старика, обманывают глаза?
- Не обманывают, Трулс! – улыбнулась Келда, подбегая ближе к лодке старого рыбака, покоящейся на берегу. – Это и в самом деле дикарка Ворчуна Фолки.
- Хорошо, что ты вернулась, девочка, - мягко пробасил Трулс, обнимая Келду. – Очень, очень хорошо!
В этот момент к ним подоспели и остальные рыбаки из команды Булля, и сам Петтер, рассмеявшись, хлопнул девушку по плечу.
- Мы уж не знали, что и думать, Келда, - сказал он. – Видит Бог, мы все за тебя переживали. А как же? Мы любим сумасбродную девчушку, которая раньше частенько встречала нашего Ворчуна на берегу по вечерам.
