Сергей Таранов - Убить садистов
Резко наклонившись вниз, Игорь схватил бомжа за грудки, дернул вверх:
— Марка какая? Как у меня? Или нет? Отвечай, твою мать!
Перепуганный бомж, тяжело дыша, дрожал всем телом. Игорь почувствовал застарелый запах мочи, но сейчас ему было не до брезгливости. Тряхнув еще разок, он отпустил руки, и мужик упал на землю.
— Какая у них марка машины? — с угрозой повторил Игорь.
— «Мерин», белый, старый, трехсотый, кажется, — бомж все понял и отвечал быстро и четко.
— Опиши строителей, — потребовал Игорь.
Судорожно сглотнув слюну, бомж ответил:
— Один, мне ровесник, Борисычем звать, он лысый совсем — на полигоне служил, куском, ну, прапорщиком, значит. Второй — молодняк, вроде тебя, — Сережа. Больше не знаю ничего. Отпусти меня, парень, я никому ничего…
Но Игорь не слушал. Уронив бомжу в подставленные ладони две купюры, он быстрой походкой пошел к своей машине.
Глава четвертая
Через тридцать с небольшим минут езды по городу машину затрясло на неровной грунтовой дороге.
Ольга со Светланой, сидевшие сзади, постоянно заваливались то влево, то вправо — куда машину качнет. Сидевший у правой дверцы молодой брюнет, утомившись толкать в бок падающую на него Светлану, не выдержал и крикнул:
— Тормозни, Борисыч! Я к тебе перейду!
— Замучили бабы? — не оглядываясь спросил сидящий за рулем мужчина примерно лет сорока. Он скинул с головы шапку со свалявшимся ободранным мехом и провел ладонью по своему совершенно лишенному растительности затылку.
— Если бы одна, куда ни шло: пнешь ее — она завалилась и полеживает, а то две сразу! Мотаются, как сардельки.
Водитель взял вправо и остановил машину. Парень, толкнув напоследок наклонившуюся к нему Светлану, быстро выскочил и хлопнул дверцей. Пересев вперед, он с облегчением вздохнул и закурил, выдыхая дым в форточку.
— Не терпится тебе, — проворчал водитель. — Скоро же приедем, там бы и вонял, на улице.
— Да брось ты, Борисыч! Я же тебя закаляю. Копченая колбаса дольше хранится, чем сырая. Я же из тебя, можно сказать, долгожителя делаю!
После ухода парня с заднего сиденья Ольга на новом повороте упала на бесчувственную Светлану. Она закрыла глаза и потеряла сознание.
Когда очнулась, то для нее это было похоже на пробуждение. Видя перед собою некую серую, неравномерно освещенную плоскость, Ольга тупо рассматривала переходы светотеней по этой поверхности и никак не могла понять, что это и где она находится.
Звуки, доносившиеся откуда-то издали, постепенно усиливаясь, привлекли ее внимание. Разговаривали двое мужчин. Было странно слышать эти голоса, раздававшиеся вроде рядом, но доносившиеся как через вату. Постепенно пришло понимание слов и выражений, а затем и первые здравые мысли.
Серая плоскость оказалась потолком. Голые бетонные плиты перекрытия и штукатуренные стены под ними.
Ольга лежала в неудобной позе: на боку, с запрокинутой головой. Она попыталась поднести руку ко лбу. Это ей не удалось: заведенные за спину руки не слушались. Мысли побежали быстрее. Ольга поняла, что ничего не помнит, тогда она попробовала пошевелиться, и это получилось. Руки что-то прижимало, а ноги были свободны. Работая в основном ногами, она перевернулась на спину, сделав при этом два открытия: она лежит в верхней одежде, и руки все равно не поднимаются. Послышалось прерывистое дыхание. С трудом повернув голову, Ольга увидела красное, зареванное лицо Светланы. Светлана тоже лежала на полу в шубе и с руками за спиной.
Вспомнила! Ольга вспомнила все до того момента, как она уронила около машины лысого мерзавца, подловившего Светлану. Дальше — туман, но уже ясно, что на чем-то и ее подловили, и все происходящее — следствие этого.
— Ты чего? — спросила она у Светланы.
— Кранты нам, Ольга, кранты, — срывающимся на всхлипы шепотом произнесла та.
— Да брось ты!
Голоса послышались ближе. Скосив глаза, Ольга увидела распахнутую внутрь дверь, обшитую вертикальными рейками. Через секунду в ее проеме показались двое. Почти сразу Ольга их узнала: лысый и тот, кто в машине сидел.
— Проснулись, девочки? Вот и славненько: пора поработать!
Вошедший первым молодой брюнет на ходу дожевывал бутерброд, он был в хорошем настроении и даже, наклонившись к Светлане, пальцем вытер ей слезы:
— Ну вот! Я-то думал, ты обрадуешься, когда меня увидишь, а ты расхныкалась! Светка, перестань — поругаемся!
Светлана кивнула несколько раз головой и попыталась улыбнуться, но вместо улыбки слезы еще сильнее потекли у нее из глаз.
Лысый был постарше. Ольга пригляделась получше и увидела, что он не просто лысый, а совершенно лишен растительности на голове — ни бровей, ни ресниц — Фантомас! Этот Фантомас, в отличие от своего товарища, был серьезен, даже сосредоточен.
— Кончай трепаться, Серый. Работать надо — у меня еще дело есть сегодня вечером.
— Все, нема базара! По плану, Борисыч? — и, не дожидаясь ответа, он, взяв Светлану за плечи, рывком поставил ее на ноги.
Борисыч, подойдя к Ольге, поднял и ее.
— Шевели поршнями! — толкнул он Ольгу в спину. Она не упала только потому, что он сам ее и удержал за наручники.
Когда Сергей вывел Светлану из комнаты, Ольга увидела, что та слабо держится на ногах и идет неуверенно, словно пьяная.
«Что же им от меня-то нужно?» подумала она, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся после электрошока мысли. Она повела плечами и тут же застонала от боли: Борисыч, намотав ее волосы себе на руку, с силой дернул за них.
— Ручками не дергай, сука, — ласково произнес он ей на ухо, и Ольга почувствовала по голосу, что он улыбается.
Перешагнув высокий порог, все они, повернув налево, прошли нешироким коридором и, еще раз повернув, оказались в большой комнате.
Обстановка комнаты была странной, и Ольга, обежав ее несколько раз глазами, вспомнила рассказы Светланы про Феллини и его съемочную площадку. Примерно на сорока квадратных метрах были созданы несколько разных интерьеров. Прямо напротив входа, у окна, закрытого жалюзи, — двуспальная кровать под пестрым покрывалом, перед ней — журнальный столик со стеклянной столешницей. Налево в углу — стойка бара: сзади — полки с бутылками, впереди — высокие табуреты. Налево, ближе к двери — большой диван, перед ним — еще один стол и опять — крышка стеклянная. Направо — стена, до половины высоты выложенная белой плиткой, полы — тоже в плитке, только бежевой. На плиточном полу, ровно посередине — слив, по сторонам от него — металлическое кресло с брезентовым сиденьем и металлическая кушетка, вроде тех, на которые так неприятно смотреть в больницах. Рядом с ними невысокий столик — крышка накрыта белой салфеткой, ножки у него тоже из металла. Между ними на стене — эмалированная раковина со смесителем.
По стенам и на потолке комнаты на специальных штативах висело несколько видеокамер. Их было не меньше десяти, а то и побольше, Ольга не считала. Везде по комнате стояли мощные осветительные приборы. Слева от входной двери на стеллажах стояли в три ряда мониторы. Впечатление от всего увиденного было немного жутковатым.
Введя своих пленниц, мужчины занялись каждый своим делом. Сергей стал нацеливать прожекторы на угол с медицинским интерьером, а Борисыч, вынув из кармана радиотелефон, набрал номер. Почти сразу ему ответили. Поглядывая, как готовит оборудование его напарник, Борисыч негромко начал разговор:
— Привет, Юрок! Где шляешься? Это Григорий… Все о’-кейно, даже лучше… Помнишь, я говорил про парочку, что в прошлый раз помешала Светку привезти?.. Ну да!.. Эта телка тоже здесь, сама выскочила, когда я Светку отключил, ну и ее захватили — не пропадать же добру!.. А они вместе были! Да… Да… А может, и ее для комплекта? Почему? Ну, как знаешь… Ну все, все… Изменений нет? Усе ясно, шеф! — спародировал он под конец Лелика из «Бриллиантовой руки», отключил радиотелефон и, отойдя, положил трубку на ближний журнальный столик.
— Короче, Серый! — Борисыч почесал за ухом. — Юрок говорит, работать пока только со Светкой, как решили. Эту оставим до завтра — он сам приедет и сочинит что-нибудь. Еще он опять нудел про тени — не лоханись, как в прошлый раз… Твою мать! — неожиданно озверел Борисыч. — Нашел кинооператоров! Самому влом сюда переться, а я должен вые…ться! Все подготовил, что ли? — закончил он уже спокойнее.
— Вроде, — ответил Сергей и достал сигарету.
— Там кури! — ткнул пальцем на дверь Борисыч.
Сергей вышел из комнаты, но далеко не ушел: запах от его сигареты ощущался совсем рядом.
Ольга со Светланой так и продолжали стоять у двери, где их оставили, внимания на них не обращали, будто они были деталью обстановки. Светлана сперва негромко, а потом все слышнее начала подвывать. Похоже, была на грани истерики. Ольга чувствовала себя не лучше, но, почти с первых же секунд предполагая угрожающее развитие ситуации, она не переставая думала об освобождении. Однако шок полностью еще не прошел, и она лишь решила, что живой этим козлам не достанется. О подробностях не думала. Время придет все само получится.