Станислав Родионов - Засекреченный пикник
Видимо, он скорее походил на сантехника, чем на сотрудника милиции. Капитан прошёл в туалет и осмотрел фановую трубу, постучав по ней шариковой ручкой. Нужен был плавный переход от трубы к соседке:
- Екатерина Павловна, жалобы поступают…
- На меня?
- На вашу соседку, на учительницу.
- О протечках?
- Якобы она шумит по ночам.
- Плюнь ты этому жалобщику в глаза. Тамара живёт тихо, как овечка. Дом такой, что каждый чих за стеной услышишь.
Они покинули туалет и встали в передней. Беседа не клеилась. Информации - ноль. О том, что учительница женщина порядочная, было известно. Почему бы этой старушке не предъявить удостоверение и не расспросить о соседке в открытую? Как раз потому, что учительница - женщина порядочная, и не хотелось позорить её в доме. Если только вскользь.
- Екатерина Павловна, мне не ясно…
- С трубой, что ли?
- К ней мужчины ходят? - спросил капитан вскользь.
- Вместе с женщинами.
- В каком смысле?
- Человек по двадцать за раз.
- Гости, что ли?
- Школьники обоюдного пола.
- Екатерина Павловна, я спрашиваю про мужчин настоящих.
- Да где они, настоящие-то?
Капитан понял, что ничего он не разузнает. Зацикленная бабка. Лишь бы не дать воли врагу оперативника - раздражению. И сесть не предложила. Это в сериалах ментам кофе наливают.
- Екатерина Павловна, тут непонятка… Молодая, красивая, образованная… И одинокая?
- У них в школе мужиков нет.
- Есть же общественные развлекательные места.
- Не ходить же ей туда с голым животом? Ведь учительница…
- Неужели и гостей не бывает? Тех же учителей…
Бабушка, скорая на язык, не ответила. Почему? Говорят, следователь Рябинин может читать по лицу, как по писанному. Капитан начал вглядываться в лицо старой женщины с пристальностью близорукого. Морщины, вялая кожа, на лбу жиденькая кисея седых волос… То ли в морщинах, то ли в ниспадающей кисее, но Палладьев высмотрел. Старушка либо что-то скрывала, либо не могла чего-то вспомнить.
- Слушаю-слушаю, Екатерина Павловна, - подбодрил он.
- Не знаю, говорить ли…
- Неужели молчать? - шумно удивился капитан. Физиогномистика не совсем получилась: женщина не скрывала и не вспоминала - она сомневалась в своей информации:
- Обычно у неё тихо, а недели две или больше слышу - У Тамары гудят…
- В смысле, выпивают?
- Два голоса, мужской и женский хотят друг дружку перекричать, как в телесериале.
- И о чём шла речь?
- Слов не разобрать.
- Может, тоже пришли из ЖКХ насчёт фановой трубы?
- Базарили о школе, Тамара его по имени звала.
- Какое имя?
- Хоть убей, не запомнила.
С полчаса капитан будоражил её память, называя мужские имена. Ей не вспомнилось. Но перед уходом на её лице он вычитал какое-то желание, разумеется, информационное. Старушка ему напомнила бутылку с кефиром, которую он никогда не мог вытрясти до конца.
- Ну, Екатерина Павловна?!
- Дурь слышала…
- Я за нею и пришёл, - заверил Палладьев.
- Он уже выходил, дверь приоткрыл. Ну и я случайно приоткрыла. И мужик как бы попрощался: «Неужели легче умереть, чем со мной переспать?» Слышать это слышала, а самого мужика не видела…
Капитан бежал по ступенькам, как под гору катился. Он раскрыл тайну, над которой Рябинин страдал не один день. Раскрыл с обидной простотой…
Тамара Леонидовна говорила с человеком из школы и называла его по имени. С человеком, с которым у неё был роман. С физиком. У них и ссора произошла на сексуальной почве. «Неужели легче умереть…»
Вот почему физик пустился в бега.
12
Ходьба способствует моим мыслительным процессам. Я никогда не имел машины и не буду иметь, поэтому интересуюсь: а езда способствует ли? Теперь все на автомобилях. Особенно молодёжь. Протекают ли мыслительные процессы у человека за рулём?
Я шёл нога за ногу, старясь продлить удовольствие от физической разминки и свободы. Вызванных на утро нет, а все остальные дела подождут, потому что всё равно их век не переделать. И спешить к ним ни к чему - они со мной, в голове.
Сперва я думал о школьниках. Не знал я современных ребят. Взрослому их не познать, если только самому не сделаться ребёнком. Петькину фантазию о прилёте НЛО я отбросил. Что же осталось?
Любовь ребят к Тамаре Леонидовне. Прямо-таки безмерно-безразмерная, толкавшая их на откровенную ложь. Правда, на процессуальном языке я с ними ещё не говорил… Не могла же она их заставить молчать? Заставить не могла, а уговорить?
И главное: все они чего-то испугались. Это тоже не укладывалось в голове. Чем можно запугать современных мальчишек, которые не отрываются от экранов, где нет ни одного сериала, в котором бы не били, не резали и не стреляли? Не мистика же посреди яркого дня в парковом лесочке?
Я знал свойство мысли - бежать по наезженной колее. Ей, мысли, так привычнее. Но я знал и другое: искомое может пребывать далеко от колеи, где-нибудь на глухой обочине. Школьники, НЛО, учительница, физик… А почему бы не допустить, что тут замешано иное лицо? К примеру, свирепый родитель, который бросился на меня и от которого я отбился портфелем.
Видимо, на ходу я бормотал. Теперь этим не удивишь - многие бормочут в мобильники, смахивая на пьяных.
Я, как ребёнок, оставляющий самое вкусное напоследок, оставлял напоследок мысль о физике. Милиция не сомневалась в его причастности, и тому были веские доводы. Во-первых, роман с учительницей. Во-вторых, подслушанная соседкой угроза в адрес Тамары Леонидовны. Вернее, не угроза, а ссора, весьма странная для любовников. В-третьих, в главных, физик скрывался.
Казалось бы, осталось его только поймать. Но были шероховатости, меня смутившие. Отменные характеристики из школы, после института добровольно пошёл работать Учителем, его любили ребята. Если он замыслил зло против Тамары Леонидовны, то зачем взял в лес ребят?
С другой стороны, в любовных делах бывают такие извивы, что без психоаналитика не объяснить. Бывшие влюблённые особенно мстительны. Вспоминалась история - не потому, что она о сильной любви, а потому, что из последних.
Любили друг друга со школы. Потом три года была страстная дружба, которая вот-вот собиралась перейти в брак. Но ей встретился другой. Тогда первый, оставленный, во всех парадных микрорайона написал краской её имя, адрес и одно слово - «даёт».
Ну, это не о любви…
Идти мешал портфель. Сколько раз зарекался домой работу не брать. Портфель старомодный и вздутый, похожий на вытянутую подушку с ручкой. Он цеплялся за прохожих, и я пошёл краем панели вдоль поребрика.
Сердце успело ёкнуть, но я сжаться не успел, потому что ничего не слышал, кроме этого ёкнувшего сердца…
Удар в поясницу меня приподнял и швырнул на асфальт. И вроде бы тишина. Но в ней я расслышал женский крик и людской говор. Слух возвращался, и вместе с ним в поясницу шла боль.
Я сел…
Пожилая женщина, старушка, два парня… Я протянул руку и ухватил свой портфель. Старушка спросила:
- Вызвать «скорую»?
- Нет, спасибо.
Опираясь на портфель, я поднялся. Ноги дрожали, но держали. Лишь боль в пояснице отдавала в них неопределённой ломотой. Я спросил:
- Что это было?
- Машина вас сшибла, - объяснила старушка.
- Совсем обнаглели! Надо же с проезжей части выскочить на панель, - возмущалась пожилая женщина.
- Что за машина?
- «Москвич» белого цвета, - сказал один из парней. Я достал из портфеля мобильник, позвонил Леденцову и невнятно объяснил ситуацию. Он приказал:
- Оставайся на месте, сейчас приеду.
- Зачем, Боря? До прокуратуры недалеко.
- Перепишу всех очевидцев.
- Да стоит ли? Не задавил же…
- Сергей, ты и головой ударился? Неужели не соображаешь?
Я не знал, припечатался ли головой к асфальту, но соображал туго. Поэтому ничего не ответил. Майор повысил голос:
- Он же запугивает! Сперва подложил учительнице муляж бомбы, а теперь придавил тебя.
- Кто, Боря?
- Забыл, что «Москвич» белого цвета принадлежит физику?
13
Сделать обыск в квартире физика Рябинин поручил капитану, снабдив его всеми необходимыми постановлениями. Палладьев взял участкового и прихватил двух понятых - соседей.
- Квартира не эксклюзивная, - заметил лейтенант. Возникло много загадочных нерусских слов, которые знал даже участковый. Палладьев усмехнулся:
- Потому что дверь не металлическая?
- Тут есть дверные ручки, а в эксклюзивных ручек теперь не ставят.
- Ногой открывают?
- Электроникой.
Несмотря на неэксклюзивность, участковый легко отомкнул два замка. Они вошли. И Палладьев решил, что в УПК есть очень правильная статья, запрещающая незаконное вторжение в частный дом - это же вторжение в личную жизнь.
