Марина Серова - Дурацкая история
Да уж! Кажется, я не смогу спокойно отправить эту парочку подальше!
Александр уже расселся в кресле, закинув ногу на ногу, и даже по-свойски допивал кофе из моей чашки.
— Это, разумеется, не считая расходов, связанных со следствием, — продолжал он, не давая мне даже рот открыть. — Задаток он согласен выплатить вам сейчас же.
— Ради сестры… — тупо пробубнил парень. Впрочем, мне показалось, что в его мозгах шевельнулась мысль, что его в данный момент нагревают, но воплотиться во что-нибудь осязаемое и полезное она не успела.
Мне даже стало немного жаль этого глупца. Сверкая глазами на «поставщика» клиентов, я мысленно пообещала ему самую страшную месть, как только его жертва удалится.
Саша прочел мои мысли, пожал плечами и широко улыбнулся. Эта чертова улыбка заставила меня немного умерить свой праведный гнев.
Я смирилась с тем, что никуда мне от этого идиотизма не деться, вздохнула и пригласила клиента присесть. Я даже предложила ему кофе, но он от него отказался, заявив:
— Давайте лучше перейдем к делу.
— Давайте, — согласилась я. — Для начала расскажите мне о вашей сестре.
— О сестре? — удивился он. — А что о ней рассказывать?
Лебедев так тупо на меня смотрел, что я, пожалуй, не удивилась бы, если бы он спросил, какое вообще его сестра имеет к этому отношение.
— Понимаете, — терпеливо объяснила я. — Так получается, что ваша сестра все-таки главное действующее лицо в этой истории.
— Ольга? С чего это? Она, простите, жертва этого козла Васильева. Вот о нем давайте и говорить.
Кто такой козел Васильев, я пока не знала. Поэтому я повторила, что сначала меня все-таки интересует сама Ольга, а к этому «козлу» мы перейдем потом. В конце концов, человек, у которого найдено оружие, уже заслуживает внимания.
— Ну хорошо. Ольга так Ольга, — согласился он наконец. — Она была старше меня на четыре года. Собственно, она мне не совсем родная сестра, — у нас мать одна, а отцы разные. Все было сначала нормально. Только Баландино — очень маленький городок, почти деревня, вот Ольга и заскучала. Но все равно, она была очень чистая девушка! Если бы не Васильев, ничего плохого с моей сестрой не произошло бы, никогда!
Он это почти выкрикнул и даже грохнул кулаком по моему кофейному столику. Я подпрыгнула, испуганно взглянув на сурово сдвинутые брови Алексея Сергеевича. Да уж, встреться ему случайно этот неведомый «козел», не миновать бы кровопролития на земле мирного города Тарасова!
— Этот Васильев, представьте, ни с того ни с сего появился в городке и начал фотографировать наших девушек! Ольга ему явно приглянулась, он с три короба ей наплел про какой-то фотоконкурс: то ли «мисс Тарасов», то ли еще какая-то хренотень. Мозги он ей точно запудрил, потому что Ольга вдруг собрала чемоданы и рванула в Тарасов, никому ничего не сказав! Правда, потом прислала письмо, что у нее все шикарно, что она получает бешеные баксы и никогда больше в наше вонючее Баландино не вернется! Дальше вообще пошла какая-то ахинея: мать она называла полной идиоткой, а отца вообще сексуальным маньяком. Насчет меня у нее хватило ума не распространяться — знала, что я ей шею сверну! Я поехал в Тарасов, потому что мама очень просила эту глупую корову найти, и столкнулся с Васильевым. Ольга тоже была там, такая, знаете ли, развязная и странноватая, как будто под наркотой. И все время хохотала.
— Вы подрались с этим самым Васильевым?
— Да, — гордо заявил мой клиент. — Но не в этом дело. Я тогда еще не знал, что у них за контора такая. Это уже потом мне Серый принес ту кассету…
— Какую?
— С фильмом.
Он покраснел, разглядывая пол, а на губах у него появилась этакая улыбочка, одновременно гаденькая и смущенная, так что мне сразу стало понятно, что это была за кассета, что там был за фильм и как сам Алексей Сергеевич подобные фильмы уважает.
— Смотрю я, и вдруг является моя сестрица собственной персоной! У меня аж челюсть отвисла. Каково было видеть ее на экране в этаком виде! Это ж какой позор, я чуть не умер! Собрал я опять шмотки и опять поперся в Тарасов. Приехал, прямо по адресу заваливаюсь — а там и не знают уже ничего ни о каком Васильеве! Это помещение вообще сняли недавно, и теперь там маленький магазинчик… А уж про мою сестрицу и вовсе не слышали. Я ее до самой ночи искал по всему Тарасову, но так и уехал ни с чем. Неделю от нее вестей не было, а потом вдруг письмо, что она выходит замуж и уезжает за границу. И чтобы я ее не искал.
— То есть вы о ней больше ничего не слышали?
— До последнего времени. Перед самой гибелью она объявилась. Приехала сама. Сказала, что вернулась навсегда и собирается переехать в Баландино.
— Очень интересно! Вы не заметили каких-нибудь странностей в ее поведении?
— Наоборот. Она снова стала нормальной. Перестала хохотать, как дура, посерьезнела. Правда, однажды она сказала, что выйдет замуж, если ее не убьют. Вроде бы нашелся мужик, которого она любит. И он достаточно богатый. Я ее спросил, кто он. А она только рассмеялась. И когда я ее спросил, за что ее могут убить, она пожала плечами и сказала, что я и сам прекрасно знаю, за что у нас убивают. Но она не очень боялась. Сказала, что завершит какие-то дела в Тарасове и приедет. А потом пришла эта ужасная телеграмма, что Ольги больше нет. От какой-то Дины. Вот такая история. Теперь, если вы ее убийцу не найдете, не знаю, что я наделаю. Хотя я почему-то думаю, что это все Васильев.
Я так не думала. То есть я занесла Васильева в списочек подозреваемых, но все-таки Васильев в общем раскладе вряд ли занимал серьезное место.
Были рыбки покрупнее.
* * *— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросил меня Сашка, когда закрылась дверь за «клиентом».
— Думаю, что противнее тебя не встречала, — пробурчала я. — Надо же так пристать ко мне!
— Я же выбил тебе такой крутой гонорар! — возмутился он. — Ты сможешь после этого целый месяц отдыхать, хоть на Гавайях!
— Сам езжай на свои идиотские Гавайи, — огрызнулась я. — Если, конечно, жив останешься после вторжения на закрытую территорию. И откуда у этого молокососа такие деньги?
— Молокосос, к твоему сведению, руководитель Баландинского отделения национал-социалистической партии, — сообщил Сашка. — Люди, занимающиеся политикой, нужды не испытывают. Так что не бойся, не обеднеет.
— Ничего себе семейка! Сестренка — звезда отечественного порно, а братец — фашист! Интересно, кто их предки?
— Мама у них бухгалтер, — поведал мне Сашка, ехидно улыбаясь. — Скромный такой бухгалтер… Догадайся где? С трех раз сможешь?
— Нет, выше моих способностей.
— В Баландинском филиале «Прима-Д».
— Ого!
Я присвистнула.
— Надо же, как все крутится вокруг этой «Примы»!
— Придется и нам вокруг нее покрутиться, — вздохнул Сашка. — Раз уж все концы на ней сходятся. Еще надо найти Васильева. Но это за мной. Думаю, справлюсь без труда.
— Ага, думай, — съехидничала я. — Ты всерьез полагаешь, что он сидит и дожидается тебя? Вообще я подозреваю, что он такой же Васильев, как и мы с тобой.
— Нет, такой фотограф действительно был, я помню, — сказал Сашка. — Видел в газете его фотографии девиц перед каким-то конкурсом. Кажется, газета называлась «Тарасовский проспект».
— Тебе он ничего не скажет, — решительно сказала я. — Это мое дело. Ты только узнай, работает ли он в газете по-прежнему, а я что-нибудь придумаю. В крайнем случае, изображу девицу, мечтающую о карьере порнозвезды!
Я взяла одну из оставленных мне Мельниковым фотографий.
Ольга была снята в высоких сапогах, в коротких шортах, с обнаженной грудью. Она кокетливо высовывала язык, и ее указательные пальчики прижимали соски огромных грудей.
— Не понимаю, кому это может нравиться, — поморщилась я. — Или когда мозгов нет, то и эстетическое чувство полностью пропадает?
— Да брось, хорошенькая девочка…
— Может быть, — вздохнула я. — Только этой девочке нужен был нормальный муж. И еще: ей бы ведь жить и жить… Не находишь? И ей, и Динаре. Кстати, что известно о Динаре?
— Ничего. Родители живут в Казахстане и невероятно бедны. Конечно, гибель дочери их потрясла, но там еще с десяток девочек по двору бегают. Динара и работала из-за них. Чтобы прокормить этот «гаремчик». Так что, сама понимаешь, в ее семье ничего не знают ни о Васильеве, ни о Зелинском. Динара уехала в Тарасов давно, учиться и работать. Ровно месяц действительно проучилась в ветеринарном. Потом исчезла, забрав документы. В деканате с трудом вспомнили ее, пришлось долго описывать. Сказали, что была очень тихая, незаметная. Почему ушла — не знают.
— Как всегда, — вздохнула я. — Прямо страшно становится. Девчонка пропала в большом городе, и никому до этого дела нет.
Я посмотрела на фотографию Динары. Чертова жизнь, подумалось мне.
