Марина Серова - Дурацкая история
Мельников меня знал прекрасно. Он облегченно вздохнул.
— В общем, дело тут, похоже, Тань, в нефтяной войне.
— В чем? — переспросила я, вытаращив глаза. — Это в Тарасове-то?
— Вот смотри сама: зачем этому торговому монстриле оружие? А сейчас идет крутой раздел сфер влияния. Сама знаешь, что такое нефть. Только тронь эту компанию, сразу все взорвется к чертям. И «крыши» бандитские, и чеченцы, и еще кто-то из-за бугра налетит. Я так считаю: страну уже всю разворовали, только нефть и осталась.
— Мельников, — взмолилась я. — Ты мне тут вывалил фотки девиц, порнуху, наконец, убитого Зелинского, но при чем тут нефть? Ну ладно наркотики — они тут вписываются, а вот с нефтью как-то не получается! Прокол, дорогой!
Он нетерпеливо поморщился.
— Ты читала истории про нефтяных магнатов?
— Нет, — призналась я. — Мне что, почитать больше не о чем?
— Большинство из них выходит прямо из «андеграунда». То есть входят в «общак». Правда, звонить об этом нам не дозволяется, но… И начинают они все с торговли. Сначала мирно торгуют цветочками и огурцами, потом переходят на косметику и сигареты, а когда капиталы разрастаются до определенной величины, покупают бензоколонку.
— Мне по фигу, — призналась я. — Пусть покупают. Правда, цены на бензин растут не по дням, а по часам, но это вообще отличительная черта нашего государства. Не может оно позволить мне стать богатым человеком. То ли боится, что у меня от богатства характер испортится, то ли просто из вредности… Я бы и сама с удовольствием включилась в нефтяной передел, но сердце подсказывает, что я уже опоздала.
Мельников почему-то очень разозлился и сказал, что или я его внимательно слушаю, или он умолкает и предоставляет мне философствовать на тему «Т. Иванова и государство: сложные взаимоотношения». Гость фыркнул, а я сказала, что предпочитаю слушать дальше. Все равно: философствуй, не философствуй, а государство наверняка победит.
— Так вот, — продолжил Мельников. — Как ты понимаешь, все началось с трупа вот этой блондинки. Позвонила ее соседка и сказала, что она ужасно беспокоится, потому что Ольга Васильевна Лебедева не появляется третий день. Уехать она не могла, поскольку три дня назад никуда не собиралась и даже успела этой самой соседке нахамить.
Вечером к Ольге поднимался седовласый господин, который ничего о себе не сообщил, но сказал, что очень удивлен и обеспокоен. По его словам, Ольги не было на работе. Официально путаночка числилась менеджером в торговой фирме, а фирма принадлежала, естественно, Зелинскому. Странно, что он сам решился посетить ее. Что это был именно он — я почти уверен. Соседка — дамочка любопытная, она не поленилась пронаблюдать, как господин уселся в бронированный кабриолет. По ее описанию, это «Сабурбан».
Я присвистнула.
— Сама понимаешь, такая крутенькая машинка могла быть только у Зелинского… Тебя сама абсурдность ситуации не напрягает?
— Может, Оля была его личным персоналом? — предположила я.
— В любом случае Зелинского могло вытащить из берлоги только одно: опасность. Но слушай дальше. Вызванный соседкой наряд милиции обнаружил на кровати Ольгу Васильевну в халатике, навечно уснувшую и со следами асфиксии. Зрелище, конечно, не для юных ментов: одного сразу стошнило, а второй ошалел и начал накручивать телефон, чтобы вызвать «Скорую». Они же оба только из школы, понимаешь, Иванова…
— Как не понять!
— Соседка показала, что в течение трех дней никто Олю не посещал, а вот вечером она слышала голоса. Голосов было два, один самой Ольги — ей показалось, что Ольга очень веселая и смеется, а второй принадлежал то ли мужику с высоким голосом, то ли женщине — с низким. Мы пришли к выводу, что это был все-таки мужчина. Время позднее, скорее всего это мог быть клиент.
— Не обязательно, — влезла я. — Может, она вовсе и не занималась клиентами. Сниматься в порнофильмах еще не значит быть путаной… Впрочем, продолжай. У нее мог быть постоянный друг, скажем.
— Так вот, дело это скинули нам, и мы столкнулись с весьма интересной находкой… Представь себе квартирку с евроремонтом, типичную такую до оскомины, а вот в углу этой невинной квартирки я совершенно случайно обнаружил тайник. Прислонился к стене, рассматривая пятна крови. Ольгу ударили чем-то именно в этом углу, а потом перетащили на кровать и задушили. Вдруг стена начала отодвигаться. То есть это была пластиковая загородка, а между ней и настоящей стеной я увидел такое, что у меня челюсть отвисла! Если бы кто-нибудь мог тогда мне объяснить, зачем проститутке бомбы и гранаты, я был бы ему благодарен по гроб жизни!
— А говорил, что пошутили! Значит, было-таки оружие…
— Было. И это, Танечка, явно говорит, что «нефтяная война» уже добралась и до Тарасова.
— Ну, наличие оружия в квартире скромной путаны ничего такого не говорит, — сказала я. — Ольга могла быть связана с чеченцами.
— Но там не видели чеченцев! Там видели человека, который очень напоминал господина Зелинского!
— Значит, можно привязать к чеченцам и самого Зелинского. И пусть с этим делом ФСБ мучается.
— Так они не хотят! Сначала все было хорошо, они просто нарадоваться не могли на это дельце, поскольку господин Зелинский человек был тихий, но уж очень всех напрягал!
— Слишком тихий, а в слишком тихом омуте обычно водятся слишком большие черти…
— Так вот, через три дня мы находим еще одну дамочку, и у нее точно такой же заветный уголок! На этот раз это черноволосая казашка. Ее сосед прогуливал собачку и видел своего хорошего знакомого, с которым вместе учился в школе. Он и назвал нам некоего Гарнеева Василия Николаевича. Тут-то мы и получили по носу. Мы сдуру все это выложили фээсбэшникам, а они приуныли и сказали, что это тупик, что «наверху» это дело прикроют. И оказались правы. На следующее утро нам позвонили и сказали, чтобы мы исчезли из поля зрения. Впрямую это означало одно: работайте, но в полной тишине. И не пытайтесь копать слишком глубоко. Что мы и делали до позавчерашнего дня.
— А что случилось позавчера?
— Позавчера, — вздохнул Мельников. — Позавчера убили Натана Зелинского. А вчера появился Александр Михайлович и предложил свою помощь. То есть он ведет по этому делу журналистское расследование, но ему нужен напарник. Тут я и вспомнил про тебя.
— Спасибо, — буркнула я. — Ты отчего-то всегда про меня вспоминаешь, когда случается какая-нибудь гадость. Я без гонорара работать отказываюсь.
— Танька! Это же преступление против страны, ты не понимаешь?
— Твоя страна только и делает, что совершает преступления против меня, — огрызнулась я. — Так что не дави на мой патриотизм. Он распространяется только на здешнюю природу. Что до остального — я мелочна и озлобленна.
— Таня, ты просто сейчас устала и не хочешь ввязываться! А завтра…
— Вот и поговорим завтра, — решила я. — А сегодня давай говорить о чем-нибудь более приятном. Только сразу тебя предупреждаю: без клиента я работать не стану. В конце концов, убиты путаны и бонза. С наличностью у них, я думаю, все в порядке, так что я благотворительностью заниматься не собираюсь.
— Я найду вам клиента, — сказал Александр. — Можете не сомневаться.
Я взглянула в его сторону. Кажется, я немного переборщила, изображая рассвирепевшую мегеру. Потому что он мне, черт его побери, нравился. И мне до безумия хотелось ему понравиться. Может быть, именно поэтому я вела себя как последняя стерва?
Терпеть не могу, когда я вдруг превращаюсь в наивную девчонку, которая готова запасть на такого вот красавчика!
* * *— Вот такая история дурацкая, — закончила я свой рассказ. Сообщать, что, когда Мельников наконец удалился, красавец Сашенька остался, я не стала. Вместо того чтобы осыпать меня ласками и поцелуями, он всю ночь посвящал меня в подробности своего расследования дурацкой «нефтяной войны». К чести его, очень скоро я все-таки заинтересовалась его рассказом.
Светка сидела с горящими глазами. Стоило мне поставить точку, она заорала:
— Well! Значит, наш Гарнир хлопнул проститутку и замешан в этой самой войнушке? И мы должны его выследить и взять с поличным?
— Подожди, — остановила я ее. — Понимаешь, он мог всего и не знать. Хватит того, что он замешан в съемках порнушных фильмов. Он сам бывший гэбист, вот его в порядке «братской» помощи и ограждают.
— Но следить все равно надо, — заявила неподкупная Светка. — Пафнутий не сможет, он заметный. Это буду делать я. Я согласна на бескорыстное служение Отчизне, лишь бы напакостить Гарниру!
— Светка, уймись, — попросила я. — Я жалею, что все это тебе рассказала. Ты мне не нужна. Мне как раз нужен твой муж, потому что он может что-нибудь знать об этом самом Гарнееве.
— Если ты меня не берешь в дело, я тебе его не дам, — заявила моя нахальная подружка. — Это нечестно. Я всю жизнь мечтала поиграть в детектива!
