Мэри Кларк - Синдром Анастасии
Погруженный в свои мысли, Стивен Хэллет не замечал ни прекрасного английского ландшафта, ни уже чувствовавшегося в воздухе в этот яркий солнечный день приближения весны. Он ехал в Чекерс, загородную резиденцию премьер–министра, куда она отбыла сразу же после своего краткого появления на коктейле у Фионы. Сегодня утром она совершенно неожиданно вызвала его к себе, и это могло означать только одно: наконец–то она решила сообщить ему о своем намерении уйти в отставку и сказать, кого желала бы видеть своим преемником на посту лидера партии.
Стивен знал, что если бы не одно пятно в его биографии, этим преемником несомненно стал бы он сам. Сколько еще ему страдать из–за этого скандала тридцатилетней давности? Не лишился ли он сейчас из–за этого представившегося ему шанса? Хотела ли премьер–министр, проявляя такт, лично сообщить ему, что не может поддержать его кандидатуру, или она собиралась объявить о своей безоговорочной поддержке?
Его давнишний шофер Рори и телохранитель Карпентер из специальной службы Скотланд — Ярда обладали острым умом, и он чувствовал, что они в полной мере осознают важность предстоящей встречи. Когда машина остановилась перед величественным зданием, Карпентер, выйдя первым, отсалютовал Стивену, тогда как Рори, выскочив вслед, тут же поспешно открыл с его стороны дверцу.
Премьер–министр была в библиотеке. Хотя просторную комнату заливали в этот момент потоки яркого солнечного света, на ней был кардиган из плотного материала. Выглядела она далеко не такой энергичной и полной жизни, как всегда. В ее голосе, когда она приветствовала его, были слышны нотки усталости:
— Плохо, Стивен, когда в душе пропадает жажда борьбы.
— Полноте, премьер–министр!..
Стивен умолк. Нет, он не оскорбит ее ничего не значащими, пустыми словами.
Вот уже многие месяцы ее явная усталость служила поводом для различных предположений и догадок в средствах массовой информации.
Жестом премьер–министр пригласила его сесть:
— Я приняла для себя очень трудное решение. Я собираюсь уйти с политической сцены. Десять лет на этом посту вполне достаточно для любого человека. И мне хочется проводить больше времени со своей семьей. Страна созрела для выборов, и возглавить предвыборную кампанию должен новый лидер партии. Я думаю, Стивен, ты мой идеальный преемник. У тебя есть все, что для этого нужно.
Стивен ждал. Ему казалось, что ее следующим словом будет «но». Однако он ошибся.
— Пресса, без сомнения, разворошит этот старый скандал. Я приказала поднять все связанные с ним материалы и лично их просмотрела.
Старый скандал. В двадцать пять лет Стивен начал работать в адвокатской конторе своего тестя. Год спустя его тесть Реджинальд Харворт был признан виновным в присвоении денег своих клиентов и приговорен к пяти годам тюремного заключения.
— Вы были полностью оправданы, — продолжала премьер–министр, — но подобные неприятные истории обладают способностью напоминать о себе время от времени. Однако я считаю, страна не должна лишиться ваших услуг и способностей только потому, что вам не повезло с родственниками.
Стивен чувствовал, что каждый его мускул дрожит от напряжения. Премьер–министр собиралась остановить на нем свой выбор.
Лицо ее сделалось необычайно серьезным.
— Мне нужен от вас прямой ответ. Есть ли в вашей личной жизни что–то такое, что могло бы поставить партию в неловкое положение и стоить нам победы на выборах?
— Нет.
— Ни одной из тех дамочек, которые так любят продавать истории своей личной жизни газетам? Вы привлекательный мужчина и к тому же вдовец.
— Мне не нравятся подобные намеки, премьер–министр.
— Не обижайтесь. Я должна знать. Как насчет Джудит Чейз? Вы представили мне ее вчера. В свое время мне несколько раз доводилось встречаться с ее приемным отцом. Она показалась мне безупречной.
«Супруга Цезаря должна быть вне подозрений» — вспомнилось вдруг Стивену. Не эти ли слова сказала ему Джудит прошлым вечером?
— Я намерен жениться на Джудит. Мы оба согласились, что сейчас нам совсем ни к чему привлекать к себе внимание.
— Очень мудрое решение. Ну что же, вам с ней повезло. Ее приемные родители принадлежали к высшему обществу, и к тому же как английская сирота, потерявшая родных во время войны, она окружена романтическим ореолом. Она одна из нас. — Лицо премьер–министра осветилось улыбкой. — Поздравляю, Стивен. Лейбористы зададут нам жару, но в конечном итоге мы победим. Вы станете нашим следующим премьер–министром, и никто не будет радоваться больше, чем я, когда вы предстанете перед Ее Величеством[13]. А сейчас, ради Бога, будьте хорошим мальчиком и налейте нам обоим по доброму глотку шотландского виски. Нам с вами еще многое предстоит обсудить.
Выйдя от Пателя, Джудит сразу же отправилась домой. В такси она вдруг поняла, что не переставая шепчет: «Сара Марш, Сара Марриш». Похоже, мне понравится мое настоящее имя, подумала она с восторгом. Завтра она займется поиском документального подтверждения своего рождения. Она могла только надеяться на то, что родилась в Лондоне. Если можно доверять ее воспоминаниям, то знание имени и даты рождения намного облегчит эти поиски. Не удивительно, что не удалось разыскать ее родителей. Если она села на поезд в Лондоне и сошла с него в Солсбери, а потом упрятала память обо всем, что произошло, глубоко в подсознание, понятно, почему ее никто не разыскивал. Она была почти уверена в том, что мать и Молли погибли в тот день на вокзале. «Но другие родственники, — подумала Джудит. — Кто знает, может быть, у меня куча кузенов, живущих прямо за углом».
— Мы приехали, мисс.
— Ох, простите, — Джудит открыла свой кошелек, — я, кажется, замечталась.
Оказавшись в своей квартире, она тут же налила себе чашку чаю и решительно направилась к письменному столу. Завтра у нее будет достаточно времени, чтобы заняться поисками Сары Марриш. Сегодня же ей лучше оставаться Джудит Чейз и продолжить работу над книгой. Просматривая записи, сделанные в Государственном архиве, Джудит вновь подумала об этой женщине, леди Маргарет Кэрью, казненной в присутствии короля, гадая, какое же преступление та совершила.
Было уже почти шесть вечера, когда позвонил Стивен. Резкий звонок телефона, такой отличный от мелодичной трели, к какой она привыкла у себя в Америке, заставил ее вздрогнуть, выведя мгновенно из состояния глубокой сосредоточенности. С удивлением увидев, сколько прошло времени, она только тут осознала, что вся квартира, за исключением ярко освещенной поверхности стола, была погружена в темноту. Нащупав рукой телефон, она произнесла:
— Алло?
— Дорогая, у тебя все в порядке? Похоже, ты чем–то встревожена? — В голосе Стивена звучало неприкрытое беспокойство.
— О Господи, нет. Просто, когда я работаю, я в другом мире. И мне надо минуту или две, чтобы вернуться вновь на землю.
— Это и делает тебя таким хорошим писателем. Ужинаем сегодня у меня? Я приготовил для тебя сюрприз.
— Я тоже. Итак, когда?
— В восемь, если у тебя нет на этот счет никаких возражений. Я пошлю машину.
— Отлично. Итак, в восемь.
Джудит с улыбкой опустила трубку. Она знала, что Стивен терпеть не мог разговаривать по телефону, но каким–то образом ему всегда удавалось быть кратким и не казаться при этом грубым. Решив, что сегодня ею было сделано достаточно, она включила свет и направилась в ванную.
«Во мне есть еще что–то ужасно английское, — думала она несколько минут спустя, погружаясь в горячую, ароматную воду. — Я просто обожаю эти длинные чугунные ванны на разлапистых ножках».
У нее оставалось еще время, чтобы немного отдохнуть или, скорее, поваляться, мысленно поправила она себя, накрываясь одеялом. О чем собирался рассказать ей Стивен? Судя по его тону, вряд ли это касалось выборов. Нет, конечно же, нет. Даже он не обладал достаточным хладнокровием, чтобы это скрыть.
Для сегодняшнего вечера Джудит выбрала платье из набивного шелка, которое она купила в Италии. Ей всегда казалось, что своим ярким пестрым узором оно напоминало краски, щедро разлитые вперемешку на палитре художника. Такое платье было особенно приятно надеть в эту мрачную январскую ночь, и оно просто идеально подходило для того, чтобы сообщить радостную новость: «Стивен, тебе нравится имя Сара?»
Она не стала закалывать волосы, и они ниспадали свободно, едва касаясь ворота платья. Принадлежавшая ее матери, ее приемной матери, нитка жемчуга. Жемчужные с бриллиантами серьги, узкий бриллиантовый браслет. Праздничный вечер. «Ты совсем не выглядишь на свой возраст», — мысленно шепнула она своему отражению. И тут же подумала, что сегодня была двухлетним ребенком. Может, это способствует омоложению? Она улыбнулась этой мысли и взглянула на руки, пытаясь решить, какие надеть кольца.
