Эдгар Уоллес - Красный Круг
— Может быть, вы правы, — со вздохом согласился мистер Парр и, казалось, без всякой связи с предыдущим добавил:
— Иметь детей — значит возлагать на себя большую ответственность.
Фрэйн процедил что-то сквозь зубы, и, не попрощавшись, быстро прошел к своему автомобилю, ожидавшему его у входа в здание суда.
Инспектор, обернувшись, увидел молодого человека, ожидавшего его у дверей канцелярии.
— Доброе утро, мистер Бирдмор, — сказал он. — Вы ожидаете молодую даму?
— Да. Как долго ее еще здесь продержат? — нервно спросил он.
Мистер Парр равнодушно посмотрел на него.
— Не обижайтесь, мистер Бирдмор, но я все же скажу вам, что вы интересуетесь мисс Друмонд гораздо больше, чем следовало бы молодому человеку с вашим положением.
— Что вы хотите сказать? — быстро спросил Джек. — Ее заманили в ловушку. Эта скотина Фрэйн…
Инспектор покачал головой.
— Мисс Друмонд созналась, что взяла эту фигурку, — сказал он, — кроме того, мы видели ее выходящей из ломбарда. В этом сомнений нет.
— Она сделала это по какой-то особой причине! — порывисто воскликнул Джек. — Вы думаете, что такая девушка стала бы воровать? Чего ради ей это нужно было делать? Я бы сам дал ей все, о чем бы она ни попросила! — Он помолчал. — За этим что-то кроется, — более спокойным тоном продолжал он. — Кое-что, чего я не понимаю, и, по вероятности, вы тоже не понимаете.
В этот момент отворилась дверь и из здания суда вышла Талия Друмонд. При виде Джека она смутилась.
— Вы были в зале суда? — быстро спросила она.
Он утвердительно кивнул, а она покачала головой.
— Вам не следовало приходить, — строго сказала она, — не следовало… Откуда вы обо всем узнали? — Она, казалось, не замечала присутствия инспектора и впервые с момента ареста позволила себе обнаружить признаки волнения. Она продолжала, и голос ее прерывался:
— Мне очень жаль, мистер Бирдмор, что вы узнали об этом, но еще более неприятно, что вы пришли сюда.
— Но ведь это же неправда! — сказал он. — Мне же вы можете признаться в этом, Талия. Это была западня? Да? Западня с целью погубить вас, не правда ли? — Он словно бы умолял ее ответить утвердительно.
Она покачала головой.
— Это не была западня, — спокойно сказала она. — Я обокрала мистера Фрэйна.
— Но зачем, зачем? — с отчаянием спросил он. — Зачем вы… почему вы…
— Сожалею, что не могу объяснить вам это, — сказала она с ледяной улыбкой, — достаточно сказать, что я нуждаюсь в деньгах, и мне это кажется вполне убедительной причиной.
— Я никогда не поверю этому!
Лицо Джека стало серьезным, и он недоверчиво смотрел на нее:
— Вы не принадлежите к тем людям, которые способны совершать кражи?
Она перевела глаза на инспектора:
— Может быть, вы сумеете объяснить мистеру Бирдмору все… Боюсь, что я не в состоянии этого сделать.
— Куда вы идете? — спросил Джек.
— Я иду домой, — ответила она. — Пожалуйста, не сопровождайте меня, мистер Бирдмор.
— Но у вас нет дома!
— Я снимаю меблированную комнату. — Ее голос прозвучал нетерпеливо.
— В таком случае я пойду с вами, — упрямо продолжал он.
Она больше не возражала, и они вместе вышли на оживленную улицу. Вскоре они оказались у входа в подземку.
— Теперь я должна ехать домой, — сказала она более любезно, чем раньше.
— Но что вы собираетесь делать? — спросил он. — Каким образом вы будете зарабатывать на жизнь после того, как ваше доброе имя запятнано?
— Разве это так важно? — хладнокровно спросила она, уже намереваясь спуститься вниз, как вдруг Джек схватил ее за руку.
— Выслушайте меня, Талия, — каким-то чужим, сдавленным голосом сказал он. — Я люблю вас и хочу на вас жениться. Я не говорил вам этого раньше, но вы могли догадаться об этом. Я не допущу, чтобы вы исчезли навсегда из моей жизни. Понимаете ли вы это? Я не верю тому, что вы воровка и…
— Мистер Бирдмор, — тихим голосом начала она, — вы немного не в себе и говорите глупости! Вы сказали, что не допустите, чтобы я исчезла, а я говорю вам, что не допущу, чтобы вы сломали свою жизнь из-за любви к воровке. Вы ничего не знаете обо мне кроме того, что я обладаю красивой наружностью. — В ее глазах мелькнули веселые искорки, и она протянула ему руку. — Может быть, мы когда-нибудь снова встретимся, я к тому времени мой образ потускнеет для вас. Прощайте…
Раньше чем Джек вновь обрел способность говорить, она уже исчезла из виду.
Глава 10
Талия Друмонд вернулась в свою комнату, которую она занимала до поступления на службу к мистеру Фрэйну. Очевидно, слух о происшедшем успел опередить ее, потому что толстая хозяйка холодно встретила ее и, должно быть, не разрешила бы ей войти, если бы за все время, что Талия работала и жила в доме у Фрэйна, она не платила ей ежемесячно за комнату.
Не обращая внимания на хмурое лицо и колодный прием ей хозяйки, Талия прошла к себе и заперла за собой дверь.
Ее комната была маленькая, но уютная, хотя и просто обставленная.
Прошла целая неприятная неделя, которую ей пришлось провести в тюрьме, и ее одежда была пропитана затхлым тюремным запахом…
Она думала о многом. Гарвей Фрэйн… Джек Бирдмор… Она наморщила лоб, так как ее мысли приняли печальный оборот. Фрэйна она ненавидела, но еще больше презирала. Время, которое она провела в его доме, было самым худшим в ее жизни. Она ела за одним столом с прислугой и знала, что каждый съедаемый ею кусочек был взвешен и отмерен человеком, чеки которого с семизначными цифрами немедленно принимались к уплате.
— По крайней мере, он хоть не пытался ухаживать за тобой, моя милая, — сказала она громко и улыбнулась. Она вообще не могла бы представить себе Гарвея Фрэйна, ухаживающего за кем бы то ни было. Талия вспомнила о тех днях, когда с записной книжкой в руках сопровождала его по большому дому, а он искал доказательства небрежной работы своей прислуги. При этом проводил пальцами по лакированным полкам в библиотеке в поисках следов пыли, подымал углы ковров, осматривал серебро или же — это случалось раз в неделю — проверял содержимое кладовой.
Сидя за обеденным столом, он проверял, не отлито ли немного из бутылки с вином, считал пустые бутылки и даже пробки. Он всегда хвалился тем, что в состоянии обнаружить в своем большом саду пропажу одного из бесчисленных цветов, которые он вместе с овощами и оранжерейными персиками отправлял на рынок. Горе несчастному садовнику, который вздумал бы присвоить себе хоть одно яблоко из сада, потому что Гарвей непременно догадался бы, с какого дерева оно взято.
Талия Друмонд презрительно усмехнулась при этом воспоминании. Переодевшись, она вышла, заперев за собой дверь. Хозяйка наблюдала за тем, как мисс Друмонд, не торопясь, шла по улице.
— Ваша квартирантка возвратилась? — обратилась к ней соседка.
— Да, она вернулась, — злобно ответила та. — Хороша леди, нечего сказать! Впервые случилось, что в моем доме живет воровка. Сегодня же вечером я скажу ей, чтобы она убиралась из моего дома!
Талия, не подозревавшая о том, какой разговор ведется сейчас за ее спиной, села в автобус, доставивший ее в Сити.
Девушка вошла в здание, где помещалась редакция известной газеты. Взяв в приемной бланк для объявления, она, на минуту задумавшись, написала следующее:
«Молодая дама, прибывшая из колонии, ищет место секретаря. Предпочитает жить в доме, согласна на небольшое жалованье. Знает стенографию и машинопись».
Она оставила место для шифра, подала объявление в окошечко и заплатила по счету.
К ужину она снова вернулась в свою маленькую комнату на Лексингтон-Стрит. Хозяйка принесла ей ужин на грязном подносе.
— Послушайте-ка, мисс Друмонд, — сказала эта достойная особа, — мне нужно сказать вам несколько слов…
— Пожалуйста, — равнодушно сказала Талия.
— Мне нужна ваша комната, начиная со следующей недели.
Талия с удивлением посмотрела на хозяйку:
— Это значит, что я должна освободить ее?
— Да, это так. Я не могу допустить, чтобы люди, подобные вам, проживали в моем доме, у которого безупречная репутация. Я глубоко ошибалась в вас. Я всегда считала вас настоящей леди.
— Тогда продолжайте думать так же, — холодно сказала Талия.
Но толстая хозяйка не собиралась отступать:
— Вы целую неделю просидели в тюрьме! Вы, может быть, думали, что я не знаю этого, но я читаю газеты!
— Я не сомневаюсь в этом, — спокойно ответила девушка. — Этого достаточно, миссис Боллед. Я покину ваш дом на будущей неделе.
— Я еще хотела сказать… — начала хозяйка.
— В другой раз, — прервала ее Талия и указала на дверь.
Когда уже совсем стемнело, она зажгла керосиновую лампу и стала делать маникюр. Она оторвалась от этого занятия лишь когда принесли вечернюю почту. Девушка услышала голоса внизу, тяжелые шаги хозяйки на лестнице.
— Вам письмо, — пробурчала хозяйка.
