Марина Серова - Прыткая особа
На повороте в проулок я остановилась и, развернувшись, выстрелила в того парня, который мечтал поймать такси. Не добежав до стоянки, он упал на землю и прикрыл голову руками. Его бритоголовый дружок выстрелил в меня навскидку, но промахнулся.
Я все рассчитала верно. Возникшая на улице стрельба должна была наконец расшевелить сонных охранников «Карла Великого». Слава богу, не ошиблась. Как раз когда бритоголовый поравнялся со входом в клуб, наружу выскочили четверо бравых ребят и, не успев разобраться, что к чему, но заметив пистолет в руках бегущего человека, моментально сбили его с ног, завернули руки за спину и на всякий случай придавили голову ботинком.
Второй пассажир «Опеля» вновь вскочил на ноги, но на этот раз, узрев решительные действия четырех амбалов по отношению к его напарнику, на рожон лезть не стал, а потому моментально испарился. Продолжать погоню за Оксаной для него не было смысла. Такси, на котором она уехала, уже скрылось из виду, а маршрут его следования он не знал.
Я исчезла в переулке и, пробежав по нему до соседней улицы, остановила попутку.
— Площадь Склифософского, — сказала водителю.
Мы понеслись уже по ночной улице прочь от места происшествия.
Клиентка ожидала меня на условленном месте. Таксист, с которым я отправила ее, тоже.
— Все в порядке? — сразу спросила я у Оксаны.
— Да. А у вас?
— У меня все отлично. Давно ждете?
— Только что подъехали.
Я села вместе с Оксаной в такси, и мы отправились домой. Время уже близилось к полуночи. Вряд ли Мелихова обычно так рано возвращалась домой. И притом одна.
В дороге я не вступала с ней в разговоры, а когда мы оказались в квартире, конечно же, предварительно ее проверив, строго сказала:
— Теперь ты понимаешь, для чего тебе нужен телохранитель?
— Но ведь вы сами считали, что он мне не нужен, — напомнила противная девчонка.
— Считала. Но я ошиблась. В этом нет ничего удивительного. Каждый человек имеет право на ошибку.
— Но чего хотели от меня эти люди? — Оксана с мрачным выражением лица уселась на диван.
— Это нам еще предстоит выяснить.
Я сняла парик. Надо срочно пойти в ванную смыть с себя грим.
— Вы сказали, что, возможно, папа знает ответ на этот вопрос, — напомнила она.
— Сказала.
— С чего вы это взяли?
— Это просто предположение, — успокоила я клиентку.
На самом деле, я уже говорила раньше, что у меня было чувство, что Андрей Вениаминович что-то недосказал мне. Выходит, интуиция не подвела. Не просто так двое в чулках лезли сегодня в женскую уборную.
— Это могут быть его враги, верно? — продолжала допытываться Оксана.
— Верно, — кивнула я.
— И что мы будем делать?
— Это мы решим позже.
— Когда позже?
— Когда я увижусь с твоим отцом.
— Давайте позвоним ему прямо сейчас и спросим обо всем, — предложила она и уже потянулась к телефону, но я остановила:
— Нет. Я должна поговорить с ним с глазу на глаз.
— А как это сделать?
— Попроси его приехать.
— Сейчас? — она недоуменно взглянула на часы.
— Сейчас не обязательно. Завтра утром.
— Хорошо. — Оксана сняла трубку.
— Только ничего пока не говори ему о сегодняшнем событии, — предупредила я.
— Почему?
— Просто не говори, и все.
Я решила поступить так только с одной целью. Мне хотелось видеть реакцию Андрея Вениаминовича, когда я сообщу ему о недавней перестрелке. А узнай он об этом сейчас, за ночь основательно успеет подготовиться к разговору со мной и опять чего-нибудь недоскажет. Нет, надо брать быка за рога.
Не очень-то доверяя Оксане, я включила на телефонном аппарате громкую запись. Она набрала номер отца.
Трубку взяли не сразу. Лишь минуту спустя мы услышали голос Мелихова:
— Да!
Сухое начало.
— Папа, это я. — У Оксаны слегка дрожал голос.
— Слушаю тебя, девочка моя. Что случилось? — голос Андрея Вениаминовича потеплел.
— Я только что приехала. Ты не звонил мне?
— Нет. А что?
— Я хочу тебя увидеть.
— Прямо сию минуту? — заволновался он.
— Сию минуту не надо, — успокоила его Оксана, поймав мой красноречивый взгляд. — Может, утром заедешь?
— Что-нибудь серьезное?
— Да нет, папочка. Просто надо поговорить.
— Опять о твоей охране? — Мелихов посуровел.
— В общем-то да, — как можно мягче откликнулась Оксана.
— Спорить будешь?
— Нет. Обещаю, что нет.
— А где Женя? — заволновался папаша.
— Здесь, рядом со мной.
— Ладно. Часиков в восемь устроит?
— Конечно. Как тебе удобно.
— Ну вот и договорились, — обрадовался он. — Спокойной ночи, дочка. Я тебя целую.
— Я тебя тоже. Спокойной ночи.
На том и попрощались.
— Все правильно я сказала? — Оксана подняла на меня глаза.
— Да, все хорошо. Как насчет кофе?
Она улыбнулась, видимо, вспомнив, что в прошлый раз так и не сделала мне приятное.
— Сейчас.
Удалилась в свой кухонный уголок и на сей раз вернулась с двумя чашками кофе.
— Угощайтесь, — поставила одну на столик против меня.
— Спасибо, — я взяла чашку в руки.
В течение десяти минут мы молча предавались приятным ощущениям. Не знаю, о чем думала Оксана, а я размышляла в это время о событиях сегодняшнего вечера. Или, вернее будет сказать, сегодняшней ночи. Если Андрей Вениаминович не даст мне никакой зацепки насчет того, кто покушался на его дочь, дело приобретет очень туманный оттенок. Бороться неизвестно с кем я не люблю. Придется в таком случае бедной Оксане вообще отказаться от посещения публичных мест. А еще лучше и вовсе не выходить из дома.
— Надеюсь, теперь мы найдем с тобой общий язык? — спросила я свою клиентку.
Но за время нашего молчания Оксана успела набраться смелости.
— Я признаю, что кто-то открыл на меня охоту, — сказала она. — Это неприятно, и мне, естественно, придется быть очень осторожной. Но это вовсе не значит, что я буду брать вас с собой на любовные свидания.
— С любовными свиданиями лучше повременить, — нравоучительно заметила я.
— Знаете, такое ощущение, как будто вы никогда не были молодой, — потихоньку Оксана заводилась, становясь сама собой. — Это же любовь. Как от нее можно отказаться? Даже на время?
— Да какая там любовь! — отмахнулась я. — Искандеров, что ли?
— А хотя бы и он. Что вы имеете против?
— Несерьезный человек, — изрекла я.
— Это не ваше дело, — отрезала Оксана.
— Тут я с тобой согласна. Хочешь любить его, люби, мне все равно. Просто ты спросила, я ответила. Но неужели тебе трудно не видеться с ним хотя бы недельку?
— Трудно. — Оксана со звоном поставила пустую чашку на стеклянный столик.
— Ну, как знаешь. Только предупреждаю, без надзора я тебя не оставлю.
— Выходит, вы не телохранитель, а надзиратель.
— Думай, как хочешь.
Сегодняшний инцидент ничему ее не научил. Она снова ударилась в протесты.
— Я пойду спать, — сообщила она и тут же съязвила: — Не хотите проводить?
— Не хочу.
— Надо же. А вдруг в постели засада?
Я ничего не ответила. Оксана ухмыльнулась и направилась по коридору к своей спальне.
Вздохнув, я вымыла пустые чашки и пошла в ванную приводить себя в порядок. Для начала умылась с мылом, избавившись тем самым от грима. Затем приняла душ.
Обтеревшись полотенцем, прошла в смежную с ванной комнату. Меня нещадно тянуло сюда. Ужасно хотелось испробовать на себе все, что имелось в этом помещении. Но сегодня я отказалась от этой мысли. Сауна, бассейн, солярий надолго задержат меня. А мне необходимо было отоспаться. Сегодня вечером я изрядно помоталась, а неизвестно еще, каким выдастся завтрашний день.
«Ничего, — утешила я себя, — еще представится случай окунуться в здешний рай наслаждений».
Проверив еще раз, все ли спокойно в огромной квартире банкирской дочки, а также на лестнице за дверью, я ушла в комнату для гостей и улеглась спать.
Утро у меня обычно начиналось в шесть часов. Особенно в рабочие дни. Тут я себе послаблений, как правило, не давала.
Я встала с кровати и первым делом вышла в коридор. Подошла к двери Оксаниной спальни и прислушалась. Тишина. Девчонка еще спит и видит десятый сон. Вставать рано, видимо, не в ее привычках.
Я сварила себе кофе и, обнаружив в холодильнике масло с колбасой, позавтракала.
Мелихов был точен, как часы. Ровно в восемь раздался звонок в дверь. Оксана, надо заметить, к этому времени еще не встала.
Я подошла к двери и взглянула в «глазок». Так и есть. Андрей Вениаминович топтался на лестнице. За его спиной маячили знакомые фигуры. Только на этот раз верные телохранители были облачены в спортивные костюмы. Утро, видать, выдалось прохладным.
Я открыла дверь.
