Фридрих Незнанский - Игра по крупному
В дверь постучали довольно скоро, так что я даже удивился. Обычно здешним лифтом приходится подниматься довольно долго. Он скрипит и останавливается на каждом этаже, возможно, что так его приучил дядя Сережа. Но, видимо, здесь существует и секретный лифт — не для всех, скоростной и без скрипа.
— Войдите! — сказал я, а Виктор встал возле окна, скрестив руки на груди, ни дать ни взять лорд Байрон, путешествующий по экзотическим городам и весям. Только золотой цепочки и жилетки не хватает вместо кобуры с пистолетом под мышкой...
Первыми в номер вошли, вернее, ворвались несколько молодых, экзальтированных юношей в упомянутых выше расстегнутых пальто.
Один из них толкнул кресло, и оно грохнулось на пол, отчего остальные выхватили свои «магнумы» и присели, побледнев от страха.
Театр, да и только. Похоже, свою науку они проходили все по тому же видаку. Витя Солонин при желании мог бы их перестрелять, не сходя с места.
Убедившись, что опасность миновала, ворвавшиеся поставили кресло на место и встали, сконфуженные, возле дверей, пропуская в номер уважаемого и долгожданного Самеда Аслановича.
Он что-то пробормотал им недовольным голосом, быстро вошел и протянул мне свою вялую ручонку, оказавшуюся к тому же потной.
— Как вы устроились, Александр Борисович? — спросил он после того, как я представил ему Солонина.
— Клопов пока не видели, но воды горячей нет, — сказал Витя. — И телевизор, кстати, — он кивнул в сторону гигантского «Панасоника», — только одну программу берет, и то религиозную...
— Это поправимо, — сказал Самед Асланович, коротко взглянув на одного из своих аскеров, хотя это, возможно, были его кунаки. — С горячей водой труднее. Я мог бы предложить вам загородную резиденцию МИДа, но боюсь, что вам следует лучше быть на виду.
— Это разумно, — кивнул Витя, с интересом разглядывая гостя. — Если не хочешь, чтобы тебя искали, старайся примелькаться.
— Вот ваши паспорта и рекомендации, а также водительские права, — устало произнес Самед Асланович.
По его знаку нам подали папку, в которой находились перечисленные документы.
Мы с удивлением увидели там свои фото, на которых мы красовались в смокингах и бабочках, хотя, по моим наблюдениям, Витя к указанным нарядам отношения пока не имел.
— Компьютеры сегодня творят чудеса, — сказал Витя в ответ на мой взгляд. — Могу облачить тебя хоть в королевскую мантию, хоть в шапку
Мономаха. А ты, помнится, говорил, будто здесь не в ходу кибернетика.
— Гак и есть, — сказал Самед Асланович, — это сделано в Москве.
Он говорил с таким ностальгическим чувством, что даже Солонин, видевший его впервые, почувствовал, как ему здесь неуютно. Как ему хочется назад, с родины исторической на родину малую.
Возможно, он тащится от русских девушек, но ему запрещают на них жениться. Он себе не принадлежит. Он должен беречь чистоту своего древнего рода, хотя древность эта весьма сомнительна, положил ей начало бывший генерал КГБ.
Думаю, московские красавицы с их шейпингом и бодибилдингом не очень-то зарились на него, рыхлого и женоподобного, пусть даже у него и была перспектива сесть на азербайджанский трон.
— Итак, я — Майкл Кэрриган, полномочный представитель и член совета директоров концерна «Галф»? — спросил Солонин. — А если проверят?
— Кто тут станет проверять? — грустно усмехнулся Самед, который вызывал у меня все большую симпатию, отчего не хотелось называть его по отчеству. — Пока что вам, представителям мирового бизнеса, здесь смотрят в рот. Отчего, я полагаю, сюда скоро устремятся, если уже не устремились, многочисленные проходимцы. Ну разоблачат, но только как самозванца, авантюриста, но не как секретного агента... А за это время, полагаю, вы успеете сделать наши дела.
— Освободить вашего родственника? — спросил Солонин. — Или что-то еще? Есть ведь что- то и более важное, я прав?
Самед помедлил. Потом покачал головой и занялся своими четками. По-моему, Витя тоже заметил пристрастие нашего гостя к этому культовому предмету, и это начало его забавлять.
— Хорошо. Скажу как есть, — произнес Самед со вздохом. — Есть приз в сто миллиардов долларов. И даже больше. К нему рванулись едва не все великие державы. Россия немного задержалась на старте. То ли развязался шнурок, то ли полагала, будто во имя нашей прежней дружбы мой троюродный дядя сам преподнесет Баку «а блюдечке с голубой каемочкой вашему Президенту. Увы, все обстоит не так. У России очень много врагов. И могущественных. И прежде всего — Рагим Мансуров...
— А вы, наблюдая за этой гонкой, за кого болеете? — спросил Солонин.
— За Россию, — сказал Самед. — Иначе меня бы здесь не было. Иначе я бы с вами об этом не разговаривал.
Мы с Витей задумались.
— Значит, похищение вашего родственника — только повод? — спросил я. — Мой друг прав?
— Еще скажите, что я это похищение сам организовал, — иронично улыбнулся Самед, — чтобы силком втянуть вашу страну в эту гонку. Россия слишком долго запрягала, пока другие не зевали, — жестко закончил он, и его глаза блеснули.
А он не такой уж теленок, отнюдь не маменькин сынок, подумал я. С ним надо держать ухо востро. Поди знай, какую интригу этот мальчуган затеял. И лучше исходить из того, что им на самом деле движет.
Солонин медленно и элегантно, будто танцуя, расхаживал по комнате. Самед наблюдал за ним, возможно любуясь.
Я, чтобы не терять времени, раскрыл свою ксиву. Итак, Фернан Косецки. Просим любить и жаловать — гражданин Германии. У меня всегда были пятерки по немецкому. Те, кто готовил эти бумаги, наверняка все учли. Еще один вопрос: откуда они это знают? Этот малыш вызывал у меня все большее уважение и интерес.
— Я должен быть при господине Кэрригане неотлучно или могу время от времени заниматься своими делами? — спросил я.
Мне начинало казаться, что проблема поиска троюродного братца интересует Самеда уже не так, как раньше.
— Безусловно, поиск тех, кто похитил Алекпера никто не отменял, — сказал Самед. — Это дело у Президента на контроле. Благополучно проведя розыск, вы окажете услугу не только Азербайджану, но и своей стране.
— Одно другому не мешает, — согласился Солонин, глядя на меня.
— Я буду работать под твоим прикрытием, ты — под моим, — кивнул я. — Интересно, кто все это придумал.
И мы оба посмотрели на Самеда, меланхолично перебирающего четки. Он, казалось, вопроса не слышал, думал о чем-то своем.
— Можете не беспокоиться. Повторяю еще раз: это согласовано на самом верху. В том числе поиск архива Грозненского нефтяного института, что очень важно и можно доверить только таким, как вы, — сказал после довольно продолжительной паузы Самед.
— Вы остаетесь здесь или уезжаете? — спросил я.
— Я возвращаюсь в Москву, — ответил он.
— Простите, а с кем из правоохранительных органов мы здесь сможем контачить? — спросил я.
— Только не с теми, кто сейчас ведет следствие, чтобы побыстрее его угробить, — грустно усмехнулся Самед.
— Тогда спрошу по-другому: на кого мы могли бы здесь опираться в своей работе? — спросил Солонин.
— Вам позвонят. Завтра, — сказал Самед. — Позвонит человек, который представится Курбаном Мамедовым. Настоящее его имя Новруз Али-заде. Поймите, здесь все осложнилось... После путча бывшего министра обороны Сулейманова, когда, казалось, все противоборствующие кланы были повержены, началось брожение в семействе Президента. Иначе говоря — склока. Все полагали, что им чего-то недодали за проявленную преданность. Все стали интриговать друг против друга. Опасность оказалась позади, но это привело лишь к печальным последствиям. Особенно когда началась эта нефтяная эпопея, которая может стать счастьем или несчастьем для моего народа. Увы, предают только свои. Эту истину мы только начали постигать. И Президент, как и вы, тоже ищет, на кого бы опереться.
— Почему вы не доверяете тем, кто проводит расследование? — спросил я.
— Это нам предстоит выяснить, — ответил Самед. — У нас только подозрения. В частности, что кое-кто в прокуратуре, так или иначе, связан с полковником Сулеймановым, который в настоящее время находится в бегах.
— Почему же вы их не прогоните? Почему не постараетесь освободиться под благовидным предлогом?
— Зачем? — Самед пожал плечами и оставил наконец в покое свои четки. — Раньше мы так и поступали, но тем самым рубили связи подозреваемых с нашими врагами. Пусть работают. Пусть думают, что им доверяют.
— Надо бы решить одну проблему, — сказал Солонин. — Уже кое-кто здесь знает, что мы русские, например уборщица. Как, впрочем, знают и ваши охранники...
Витя показал на телохранителей Самеда.
