Мария Ланг - Наследники Альберты
- Как жаль, что ты не обратилась ко мне! - воскликнул пастор Люнден.- Я бы с радостью отвез тебя прямо к поезду. Все равно я был в городе, а с шести до половины седьмого сидел у Альберты. Она произнесла целую хвалебную речь о тебе и твоих музыкальных талантах.
Полли вспыхнула.
Неожиданно в разговор вмешался новый голос, настойчивый и немного резкий. И Елена Вийк, встретившая в холле Лиселотт Люнден и проводившая ее в гостиную, подумала, что Лиселотт всегда производит такое впечатление, будто она сию минуту порвала ленточку, придя первой к финишу.
Фру Люнден была недурна собой. Она была на семнадцать лет моложе пастора и благодаря миловидному, нежному лицу выглядела тридцатилетней. Темные волосы с медным отливом, заплетенные в тяжелую косу, венчали ее голову, маленькие темные глазки так и горели любопытством. С каждым годом фру Люнден все больше полнела, но туалеты она шила себе сама, умело, скрывая недостатки фигуры. Она питала слабость к черному цвету, вот и сейчас пришла в черном платье. Ноги у нее были красивые, и она это знала.
- Не понимаю, зачем Полли вообще спешила в Эребру к стокгольмскому поезду,- заявила она,- ведь Еспер ехал отсюда один в своем «вольво». И в тот же день.
- Еспера здесь не было,- возразила Полли.
- Если ты уехала шестичасовым автобусом,- проворковала Лиселотт,- откуда тебе знать, кто проезжал здесь по Хюттгатан около полуночи?
- Какого черта…- рассердился Еспер, хмуро глядя на тетку.
Даже пастор, привыкший мягко обращаться с женой, укоризненно посмотрел на нее из-за круглых очков и строго сказал:
- Уж тебя-то, во всяком случае, не было здесь в понедельник около полуночи. Откуда же тебе известно, что сюда приезжал Еспер?
- Из надежного источника,- ответила Лиселотт, усевшись на красный диван и кокетливо скрестив ноги.
Не успел Еспер открыть рот, как Эрк Берггрен, невозмутимо произнес:
- Это совпадает и с моими данными. Не исключено, что источник у нас один.
- Кофе - вот от чего я не откажусь! - воскликнула Лиселотт.- Ну, Еспер, выкладывай начистоту. Каким ветром тебя занесло ночью в эту тихую, маленькую
Скугу?
- Ладно,- сдался Еспер.- Я возвращался нз Филипстада, потому и оказался в Скуге. Разве это преступление?
Он встретил взгляд Полли, в ее широко открытых глазах угадывалось недоверие.
- Ты хочешь сказать, что только проехал мимо, но не был ни возле дома, ни в доме? - спросила она.
- Уместней всего употребить первый предлог. Я был возле дома, оставил машину у калитки и прошелся по двору. Мне не повезло, в лесу неподалеку от Греккена я проколол шину, пришлось менять колесо Я был по уши в грязи и надеялся, что Альберта еще не спит, и я смогу у нее умыться. Но в окнах было темно, я решил не стучать и погнал домой, в Стокгольм. И очень теперь жалею. Будь я понастырнее, я бы постучал, окликнул ее, в конце концов, просто разбил окно, и тогда Альберта осталась бы жива.
- Что толку теперь рассуждать,- наставительно заметил пастор.- Кроме угрызений совести да седых волос, подобные сожаления ничего не дают, факт остается фактом - Альберта умерла.- Од взял у жены датское блюдо, расписанное ракушками, и рассеянно спросил: - Дорогая, тебя, кажется, что-то интересует?
- Да,- без обиняков ответила Лиселотт.- Меня интересует, кому достанется это бюро восемнадцатого века.
На миг всеобщее внимание переключилось на изысканное густавианское бюро с бронзой и инкрустацией. В гостиной даже не сразу осознали непристойность ее слое.
- Дружок мой, прах Альберты еще не предан земле,- пристыдил пастор жену.- Всему свое время.
- Мебель здесь и в самом деле прекрасная,- заметил Эрк Берггрен.- Вон сколько красивых и дорогих вещей.
Звякнул кофейник - это Полли в сердцах поставила его на стол. Ее глаза отливали той же голубизной, что и узор на фарфоре.
- Бюро привезли сюда из Лубергсхюттана,- сказала она.- Оно принадлежало дяде Франсу Эрику. Большая часть ценных и старинных вещей в этом доме принадлежала ему.
Фру Вийк была удивлена неожиданной запальчивостью Полли и попыталась восстановить мир между родственниками:
- Франс Эрик Фабиан уже двенадцать лет как умер. У него не было ни детей, ни родных. Альберта - его единственная наследница. Двенадцать лет всем его имуществом владела она. Оспаривать это - пустая трата времени.
- Вот кому повезло,- сказала пасторша, она была явно взволнована.- До неприличия повезло! Только подумайте, в пятьдесят один год найти богатого холостяка,
который захотел на ней жениться, хорошо обеспечил и сделал наследницей своего состояния. Ведь она была просто нищая, все Люндены нищие.
- Лиселотт! - воскликнул пастор, теряя терпение.- Это уж слишком! Мы, конечно, не…
- Тетя права,- усмехнулся Еспер.- По крайней мере к моей матери это относится на все сто процентов, а уж про меня и говорить нечего. Пусть мне предложат хоть что-нибудь из наследства Альберты - я не откажусь. Если загнать дом и всю движимость, каждому из нас достанется изрядный куш…
Полли не могла больше слушать эти циничные разговоры. Едва сдерживая слезы, она бросилась на второй этаж.
Наверху, в своей уютной девичьей комнате, она схватила носовой платок, вытерла глаза и, всхлипывая, прошептала:
- Господи, как бы мне хотелось…
Раздвинув розовые шторы, Полли вышла на широкий балкон с резными перилами. Ей открылось скованное льдом, сероватое озеро Скуга.
Что это там, между озером и садом? Девушка перегнулась через перила, чтобы голые ветки каштанов и осин не мешали смотреть.
Внизу по берегу проходила дорога, где в теплое время года прогуливались люди. В эту снежную зиму дорогу замели высокие сугробы. Но теперь снег таял и оседал. Излюбленное место прогулок жителей Скуги являло собой грязное месиво изо льда, талой воды и вязкой глины. И там по самой грязи шлепал молодой человек, он был без шапки, волосы коротко подстрижены. В руке он нес черный портфель. Полли не могла понять, что делает здесь этот человек в черном двубортном пальто, перчатках и галошах.
Он шел, не разбирая дороги.
Взгляд его был прикован к розовой вилле. Не спуская с нее глаз, он все-таки выбрался из грязи и подошел к заднему крыльцу.
Полли Томссон он не заметил. Она же не поверила' своим глазам, когда он крадучись поднялся на крыльцо, встал на цыпочки и прижался носом к застекленной двери веранды.
Кто это?
Почему он не вошел в дом с улицы?
С какой целью стоял здесь этот незнакомец в элегантном пальто и тайком заглядывал в окна?
Завещание
6. В ДЕНЕЖНЫХ ДЕЛАХ НЕ ШУТЯТ
Полли была озадачена, и в то же время ей не терпелось узнать, кто он такой.
- Эй! Эта дверь заперта! - крикнула она в конце концов.- Вход с другой стороны.
Незнакомец вздрогнул и несколько секунд балансировал на одной ноге, чтобы не свалиться с верхней ступеньки крыльца. Акробатический трюк ничуть не проиграл от того, что молодой человек одновременно раскланивался перед стоявшей над ним Полли и здоровался, вернее, представлялся ей:
- Странд. Сванте Странд. Представитель фирмы «Странд, Странд и Странд» из Эребру.
Полли уже не плакала. Теперь ей стоило больших усилий не рассмеяться.
- Подождите там! - крикнула она.- Я вам сейчас открою.
Мгновение спустя чудной оконный соглядатай уже стоял на пороге веранды.
- Как же мне пройти в гостиную? - испуганно говорил он.- Ведь своими галошами я испорчу все ваши персидские ковры.
Он оглядел апельсиновые деревья, плющ и дикий виноград. Они не могли служить ему опорой. Тогда он протянул Полли черный портфель с таким видом, словно доверял ей королевские бриллианты.
- Подержите, пожалуйста. И пальто тоже. Спасибо. Под строгим двубортным пальто на нем был столь же строгий темно-серый костюм с жилеткой и серым галстуком в крапинку. Аккуратно подстриженные темные волосы подчеркивали его безукоризненную элегантность.
Однако Полли дала бы ему не больше двадцати шести - двадцати семи лет, лицо его было по-мальчишески простодушным и располагающим, и, когда он вновь забалансировал на одной ноге, стаскивая с другой галошу, Полли уже не могла воспринимать его серьезно.
- Что у тебя в портфеле? - полюбопытствовала она, машинально переходя на «ты».
- Завещание,- односложно ответил он.
- О господи! А я решила, что ты либо продаешь книги в рассрочку, либо агент электрической компании, либо покушаешься на фамильное серебро.
- Я же объяснил, что представляю адвокатскую контору «Странд, Странд и Странд».
- Почему столько Страндов? Или у тебя пластинку заело?
- Какую пластинку? - не понял он. Но, несмотря на это, тотчас пустился в долгие, путаные объяснения; - В нашей адвокатской конторе всегда было трое Страндов. Сначала мой дедушка, его дядя и его брат, то есть дедушкин брат.
Наконец он снял галоши и теперь озирался, ища, куда бы их поставить. Не найдя подходящего места, он сунул их под изящный столик для цветов возле огромного окна.
