Ольга Володарская - Отвергнутый дар
Что Рома и сделал. «Пас» Василия несколько дней, но безрезультатно. Колдун, отработав в салоне, либо выезжал к особо важным клиентам на дом, либо отправлялся на радио или в редакцию газеты. Ночь он, как правило, проводил в квартире один. Причем жилье было съемным, Рома узнавал.
Женщин у Василия совершенно точно не было. А вот сын, оказывается, имелся. Только жил он отдельно и с отцом не виделся совсем. Об этом Роман узнал от одной из сотрудниц центра, где Василий трудился (она собиралась увольняться, вот и не побоялась за небольшую плату «слить» информацию). Она же сообщила ему о том, что колдун близок лишь с двумя людьми – господином Авербухом, своим то ли менеджером, то ли агентом, то ли продюсером, и Владом Карским. Паренек Василию вместо сына. А еще он его ученик и преемник. Пожилой колдун в парне души не чает и всячески ему помогает. Акимин тогда решил, что Карский вполне может быть еще и любовником Василия. В этом случае отсутствие в его жизни женщин легко объяснимо.
Акимин решил побольше разузнать о Карском и встретиться с сыном Василия. Наверняка парень дико ревнует отца к его фавориту и может много интересного рассказать. Роман видел его на фотографии и по лицу понял: самовлюблен, злопамятен, мелочен, но умен и болтлив. Просто находка для журналиста!
Роман раздумывал, когда встретиться с сыночком великого колдуна: завтра или послезавтра, и тут ему позвонили.
– Господин Акимин? – услышал Роман незнакомый мужской голос.
– Он самый.
– Добрый вечер. Вас беспокоит Василий.
– Какой?
– Тот самый, в чье грязное белье вы пытаетесь сунуть свой нос.
Роман мысленно чертыхнулся. Неужто сотрудница центра раскололась?
– Я звоню, чтобы попросить вас перестать это делать.
– Я только хочу узнать о вас как о человеке. Никакой грязи выливать на страницы газет не собираюсь… – И Роман добавил после паузы: – Если ее нет в вашей жизни, я и в нее не вляпаюсь.
Акимин ожидал от Василия фразы про свинью, которая везде грязь найдет, но тот сказал совсем другое:
– Давайте встретимся и поговорим? Я дам вам интервью. Честное и откровенное. Хотите?
– Очень.
– Тогда приезжайте ко мне. Весь вечер я буду дома.
– Отлично.
– Адрес, как я понимаю, вам говорить не надо, вы его сами знаете.
Роман усмехнулся.
На этом они простились. Роман быстро закончил дела в редакции, заскочил в кафе перекусить и поехал в гости к великому колдуну, чтобы взять у него интервью. Честное и откровенное!
Глава 4
Нина сидела в кухне и держала в ледяных руках кружку с горячим чаем. Ее сотрясала дрожь, и сделать глоток, чтобы не стукнуться зубами о фарфор, не получалось. Боясь испортить эмаль, Нина поставила чашку на стол. Встала, включила все конфорки на газовой плите и стала греть руки над огнем.
Пальцы потеплели, но дрожь не прошла. Нина поняла, что ее колотит не от холода, а от нервного перенапряжения. Отойдя от плиты, она открыла холодильник, достала бутылочку с настойкой пустырника, накапала в стакан, выпила.
Обычно Нину отпускало через несколько секунд. Приняв успокоительное, она ощущала, как по телу разливается тепло, затем наступал покой. На сей раз этого не произошло. Слишком велик был стресс! Наткнуться на умирающего, упасть в обморок после его прикосновения, очнуться от карканья ворона, сидящего на груди, – уже этого достаточно, чтобы оказаться на грани нервного срыва. А Нине потом еще пришлось около часа беседовать с оперативником, который разговаривал с ней так, будто она подозревается в убийстве. Что она ему говорила, сейчас вспомнить не могла. Ему, а еще мужчине, прибежавшему на ее зов. Он помог ей подняться на ноги, отряхнул, усадил в свою машину, вызвал полицию и, пока бригада добиралась до места, вел с Ниной беседу. Она поддерживала разговор, а у самой в голове носились странные мысли и обрывки образов. Этот стремительный круговорот вызывал тошноту. Как будто Нина сидела на карусели, которая вращалась с бешеной скоростью…
Когда начался допрос, она немного пришла в себя. То есть карусель замедлила свое движение, но не настолько, чтобы Нина могла воспринимать действительность нормально.
Когда оперативник ушел, а разговаривал он с Водяновой у нее дома, она и вскипятила чай, чтобы согреться.
В дверь позвонили.
Нина устало посмотрела на нее и решила не открывать. Наверняка кто-то из любопытных соседей решил узнать все подробности происшествия. Но визитер оказался настойчивым. Он звонил и звонил. Нине ничего не осталось, как открыть.
Она ожидала увидеть Антонину Сергеевну из соседней квартиры. Эта женщина была в равной степени бесцеремонна и любопытна. Но на пороге стоял незнакомый мужчина.
– Здравствуйте, – сказал он.
Нина в ответ кивнула. Говорить не хотелось. Да и вряд ли получится выдать что-то членораздельное. Дрожь не проходила!
– Разрешите представиться? Я – Роман Акимин. Журналист. Могли бы вы уделить мне несколько минут?
– Нет, – ответила Нина сурово и собралась закрыть дверь, но Акимин придержал ее.
– Простите меня за назойливость, но мне правда очень нужно с вами побеседовать…
Нина нахмурилась. Ей еще не доводилось сталкиваться с журналистами, но она много раз слышала о беспардонности, напористости, даже нечистоплотности некоторых из них. Она решила, что в данный момент перед ней как раз такой человек.
– Да вы не думайте, я не папарацци, – как будто прочитал ее мысли журналист. – Я статью писал о Василии… Собирался сегодня с ним встретиться, интервью взять. А тут такое…
И он умоляюще посмотрел на Нину. Та, помедлив, впустила Акимина в прихожую.
Войдя в квартиру, Роман огляделся. Взгляд был цепкий, но не любопытный, скорее профессиональный. Журналистам ведь нужно все подмечать.
Пока Акимин изучал обстановку, Нина рассматривала его. Чуть за тридцать. Хорошая фигура. Интересное лицо. Не красивое, именно интересное. Хочется в него вглядываться, вроде ничего особенного, а чем-то привлекает.
– Куда можно пройти? – поинтересовался Роман, разувшись.
– Пойдемте сюда. Попьем чаю. У меня торт есть.
Она провела журналиста в кухню, указала на стул.
– Вы замерзли? – спросил он, присаживаясь.
– Да, немного… А что, заметно?
– Просто вы в пуховике.
– Ой… – Нина забыла о том, что, вернувшись домой с улицы, не разделась. Она хотела снять пуховик, стянула его с плеча, но тут же накинула опять. – Останусь, пожалуй, в нем, – проговорила она. – Так теплее.
– Но здесь жарко. Трясет вас не от холода.
– Я тоже так думаю. Поэтому приняла… – И указала на пузырек с настойкой.
– Мне кажется, у вас плюс ко всему температура. Позвольте? – Он протянул руку, желая дотронуться до ее лба, но Нина отшатнулась. Слишком живы были воспоминания о ТОМ прикосновении.
– Простите, – пробормотал Роман.
– Это вы меня простите. Я на взводе и…
– Не объясняйте, я понимаю. Но вы бы смерили температуру. У вас, похоже, как минимум тридцать восемь.
– Не удивлюсь, – проговорила Нина, вспомнив, как лежала на снегу. Она была без сознания минут пять точно, а может, и больше. – Вы чай будете?
– Не откажусь.
Нина поставила подогревать чайник. Достала заварку. Она любила листовой, но ей было лень чай заваривать, поэтому Нина обычно покупала пакетированный. Даже на ее не слишком искушенный вкус он отдавал картоном. Предлагать такой гостю было немного стыдно, но ничего другого не оставалось. У Нины даже кофе не имелось. Она его не любила. А для гостей держать незачем, ведь они в этом доме бывают крайне редко.
– Когда вы нашли Василия, он уже был мертв? – спросил Роман. Нина вздрогнула. Не от неожиданности, а от воспоминаний.
– А почему вы пишете статью про него? – вопросом на вопрос ответила она. – Он что, знаменитость?
– В некотором роде.
– То есть?
– Он был колдуном. Практикующим. Его услугами пользовались даже сильные мира сего.
– Вы это серьезно?
– Совершенно. И, скажу вам, Василий на самом деле имел дар.
Нина поежилась. Теперь совершенно точно не от холода.
– А что за дар? В чем он выражался?
– Такое ощущение, что это не я журналист, а вы, – улыбнулся Роман.
– И все же ответьте.
– В нем была сила. Знаете, как в джидаях из «Звездных войн», – пояснил Акимин.
– Он тоже рубился световым мечом и мог движением руки поднять из болота затонувший корабль?
– Нет, конечно. Но он совершенно точно энергетически был сильнее большинства из нас. И он мог передавать свою энергию. Когда он проводил рукой по больному месту, наступало успокоение. Проверено на себе.
– Он дотрагивался до вас?
– Нет. Проводил рукой возле моей головы.
– А остальных?
– При мне он лечил женщину от язвы. Ее он касался. После сеанса она заверила меня, что боль прошла. Я встретился с ней через три месяца, то есть совсем недавно, когда взялся за очередную статью, и она сообщила мне, что язва зарубцевалась и она здорова.
