Ольга Володарская - Отвергнутый дар
Энгельс оказался прав. Его мать изгоняла демонов из своей сиделки. Привыкшая к тому, что сын все вечера проводит с ней, она не могла понять, почему вместо него рядом оказалась какая-то женщина. Она не узнала соседку. И решила, что слуги дьявола забрали ее сына, а вместо него подослали демона в человеческом обличье. Его-то она и решил изгнать!
Когда милиционеры ворвались в квартиру, они увидели страшную сцену. На полу без сознания лежала пожилая женщина, а вокруг ее головы кровью, вытекшей из раны на затылке, были нарисованы какие-то символы. Свет был погашен, а в углу комнаты горел костер. Благо развели его не на полу, а в горшке. В нем росла пальма, но ее безжалостно выдрали, изломали. Даже в безобидном растении сумасшедшей «экзорцистке» виделась угроза. Сама же она, лохматая, полуголая, прыгала вокруг своей жертвы, что-то бормоча. Когда Славина увидела незваных гостей, кинулась на них. Скрутить ее смогли только три здоровенных мужика.
Когда Энгельс приехал в Москву, и мать, и ее сиделка были в больницах. Мать в психиатрической, соседка в обычной. Состояние последней оценивалось как удовлетворительное (удар по голове оказался не очень сильным). А вот прогнозы относительно психического здоровья гражданки Славиной были неутешительными. Врачи, обследовав ее, пришли к выводу, что она неизлечима. Болезнь может затаиться, но отступить – никогда. Энгельсу ничего не оставалось, как подписать свое согласие на заключение матери в сумасшедший дом.
С тех пор прошло двадцать лет. Матушка все еще была жива, находилась в психиатрической больнице. Энгельс иногда навещал ее, когда болезнь бывала в стадии ремиссии. Но и тогда она его не узнавала и все разговоры вела о дьяволе и его слугах.
Лечащий врач, господин Верещагин Борис Борисович, с которым за эти годы Славин, можно сказать, сдружился, рассказывал, что в периоды обострений мать ведет себя как одержимая. А когда немного приходит в себя, уверяет, что в нее периодически вселяется демон. Но так как дух ее силен, то тому приходится покидать ее тело. Таких, как она, в больнице было еще двое. Причем обе появились там в последний год. Одна совсем молоденькая. Родители сначала верили в ее одержимость и приглашали на дом священников и тех, кто называет себя «экзорцистами», но молитвы не помогали, как и манипуляции изгоняющих дьявола, которые на деле оказывались обычными шарлатанами. Тогда девушку показали врачам. Ей поставили диагноз «шизофрения» и настояли на госпитализации.
Энгельс видел эту девушку. Ее звали Сара. Худенькая, как тростиночка, хорошенькая, большеглазая, темноволосая. Печать болезни лежала на ее лице, но не делала его отталкивающим. Когда Энгельс заметил это вслух, Верещагин хмыкнул:
– О, вы не видели ее в моменты припадков! Жуткое зрелище. У меня один молоденький санитар уволился именно после этого. В семинарию документы подал. Решил священником стать, чтобы бороться с силами зла. А до этого атеистом был. Таким, как мы с вами.
На самом деле Энгельс не мог себя назвать атеистом. Да, он до сих пор оставался некрещеным, но в глубине души верил в бессмертие души. А не примыкал ни к одной из религий лишь потому, что считал это лишним. Какая разница, кому и как молиться, главное – оставаться хорошим человеком.
А вот Верещагин был махровым атеистом. Поэтому, когда Энгельс предложил ему пригласить экзорциста, чтоб тот поработал с больными, он рассердился.
– И вы туда же? – воскликнул врач. – А я считал вас просвещенным человеком! Нашим барышням не экзорцист нужен, а хороший психиатр…
– Но он у них уже есть, а им не лучше.
– Потому что их нельзя вылечить. Можно лишь облегчить их состояние.
– А что, если сработает эффект «плацебо»?
– Не срабатывает! О чем свидетельствует случай нашей Сарочки. Уж скольких к ней приводили, а толку?
– Вы верите, что люди обладают разной энергетикой: кто-то слабой, кто-то сильной, а некоторые сверхсильной?
– Не особенно. Но могу допустить…
– Хорошо. А в гипноз?
– Естественно. Сам его применяю.
– А вот представьте теперь человека с мощнейшей энергетикой и даром гипнотизера, который занимается экзорцизмом.
– Ему что, больше заняться нечем? Одержимых, поверьте моему опыту, не так много. И большая их часть в психбольницах лежит. Отсюда резонный вопрос: зачем человеку такого таланта растрачивать его на пустяки? Из разговора с родителями Сары я понял, что гонорары у экзорцистов не так уж велики…
– Вы слышали о белом колдуне Василии?
– Нет. – Верещагин брезгливо поморщился.
– А мне о нем друг рассказал. У него жена последние два года очень хворала (с ней я тоже хорошо знаком, мы раньше все вместе работали), причем доктора не знали, от чего ее лечить. Она усохла с восьмидесяти до сорока пяти килограммов. Постоянные головные боли, удушье, обмороки. В какие клиники и санатории мой друг только жену не возил, а той все хуже. И вот от отчаяния решил он обратиться к колдуну. Выбор пал на Василия лишь потому, что моему товарищу его глаза понравились. Он большой умница, кандидат наук. А жена его вообще врач. Они всю жизнь верили только в науку, паранормальные штучки считали шарлатанством. И все же решили попробовать. Использовать последний шанс. Как сказал друг, хотя бы для собственного успокоения, мол, сделали все, что могли…
– И что же? – заинтересовался Верещагин. – Вылечил его супругу ваш колдун?
– Представьте себе.
– Значит, она ничем не болела физически. Скорее всего, у нее было психосоматическое расстройство.
– Это когда болезнь человека зарождается по причине психологических несоответствий, возникающих в подсознании?
– Совершенно верно.
– Вот и жена друга так решила, когда проанализировала все. Я же говорю – она ученая женщина, адекватная. Она и раньше подозревала что-то подобное, но психологи и психиатры ей не помогли. А Василий помог. Сначала долго водил руками вокруг ее головы, что-то шептал, затем какую-то воду давал пить. Женщина все то время, что колдун проводил обряд, ругала себя. Ей было очевидно, что он не поможет. Но когда все закончилось и Василий, посмотрев ей в глаза, сказал: «Ты здорова!», она ему поверила. И пошла на поправку. Сейчас отлично себя чувствует и прекрасно выглядит.
– Интересный персонаж этот ваш Василий, – сказал Борис.
– Да, очень. Но я вам главного не рассказал. Оказалось, я его знаю. Когда увидел его фото в газете, вспомнил. Его на самом деле зовут Василием. Фамилии не помню. Он когда-то вел радиотехнический кружок. Мой сын занимался у него. По его словам, Василий уже тогда демонстрировал сверхспособности. Если у кого-то из мальчишек что-то болело, он чувствовал это, подходил, начинал поглаживать, и все проходило. А еще у него с животными и птицами какая-то странная связь была. Они его совершенно не боялись. В окно кабинета постоянно залетали птицы и садились на плечо к Василию. Он, кстати сказать, на рекламном фото был изображен с вороном. Тот сидел у него на плече.
– Это все очень интересно, но я не пойму, к чему вы ведете? Хотите пригласить Василия к нам, чтобы он совершил над нашими «одержимыми» обряд? – спросил психиатр.
– Да.
– Это, конечно, было бы любопытно, – с задумчивой улыбкой заметил Верещагин. – А какой материал для статьи… – Но тут же помрачнел. – Только не выйдет у нас ничего.
– Почему?
– Главврач не разрешит, скорее всего. Но даже если я смогу его уговорить, колдун не согласится. Это же не его профиль…
– Он согласится. Я имел с ним беседу. Василий сказал, что ему интересно попробовать свои силы, и он может приехать.
– Что ж, это меняет дело… Тогда я буду разговаривать с главврачом. Только не могли бы вы дать мне номер телефона этого самого Василия? Я хотел бы сначала побеседовать с ним…
– Да, конечно. – И Энгельс продиктовал психиатру номер колдуна.
Спустя четыре дня Верещагин связался с Энгельсом и мрачно сообщил:
– С главным договориться не удалось. Он категорически против нашего эксперимента.
– Жаль…
– Мне тоже. Но я кое-что придумал. У вашей матери сейчас стабильное состояние, и с моего разрешения вы можете забрать ее домой на сутки. Предлагаю отвезти ее к Василию. Пусть проведет обряд дома.
– А он согласится на это?
– Уже согласился. Я имел с ним беседу. Да не одну. Скажу откровенно, очень Василий меня заинтересовал. Мощный мужик. Даже по голосу чувствуется.
– А это не опасно? – осторожно спросил Славин. – Проводить обряд вне клиники? Что, если у нее начнется припадок?
– Я буду рядом с медицинским чемоданчиком. Не волнуйтесь!
Но Славин не мог не волноваться. Он уже сам был не рад, что предложил Верещагину этот эксперимент. И собирался отказаться от него. Но сначала он решил побеседовать с Василием.
Энгельс позвонил ему днем, попросил о встрече. Хотелось поговорить не по телефону, а с глазу на глаз. Василий не отказал, пригласил его к себе в гости. И вечером Энгельс поехал к колдуну домой.
