Лана Черная - Так не бывает
Впрочем, наверняка найдутся.
Сейчас есть дела и поважнее.
Иришка сильно волнуется. Нужно её как-то успокоить. Ей ещё предстоит выдержать появление Сергея Васильевича Корзина. А это задачка не из простых, потому что она всё никак не может привыкнуть, что Серёга для неё теперь не просто профессор, а лучший друг её без пяти минут мужа. И она всё время теряется в его присутствии, смущается и говорит ему «вы», хотя они уже вроде как договорились общаться на равных.
Алекс подошел к Ирке и приобнял её за плечи. Она вздрогнула и попыталась отстраниться, но оказалась прижата лишь сильнее. Тогда Ирка смерила его пронзительным взглядом, от которого у него внутри всё холодело и пылало. Холодело и пылало! Он едва сдержал себя, чтобы не поцеловать её, хотя давно мечтал попробовать на вкус эти губы, кожу, уголки глаз.
Вместо этого чмокнул её в макушку и тутже пожалел об этом. Терпкий запах волос окатил новой волной желания. Носом осторожно втянул аромат ландышей, а в голове уже закружилось и завертелось. С трудом удерживая себя в рамках приличия и не отрываясь от русых волос, Алекс шепнул Ирке на ухо:
— Не бойся, девочка моя. Всё будет хорошо. Я же твой ангел-хранитель, забыла? Я всегда буду рядом…
И крепко сжал её холодную ладошку. Ирка расслабилась и прижалась к нему, позабыв о платье, которое ещё минуту назад так усердно поправляла. Обняла, уткнувшись носом в плечо, провела пальцами по его руке — вверх-вниз. Потом сжала его запястье и заглянула в глаза. Алекс поправил выбившуюся из причёски русую прядку и улыбнулся, ощутив на щеке невесомый поцелуй…
… — Почему он? — вопрошал Павел, сжимая в руках фотографию русоволосой девчонки в ярко-красном сарафане в белый крупный горох. Она смотрела на него смеющимися шоколадными глазами и молчала. Снимки не умеют разговаривать, а ему так хотелось услышать её звонкий голосок, почувствовать её горячее дыхание у своей щеки и прикосновение её мягких, не знающих помады, губ. Сейчас особо остро. Потому что именно сейчас он потерял её навсегда. Она больше не принадлежала ему, в эти самые минуты став женой другого. И его воображение вмиг подкинуло ему картинки одна откровенней другой. От разыгравшихся фантазий Павлу стало дурно. Тошнота подкатила к горлу, в глазах помутнело. Жаркая волна неожиданной ревности ослепила его, и он со всего маху швырнул фотографию. Ударившись о стену, золочёная рамка разлетелась вдребезги, а сверху упал неповреждённый снимок той, которую он ненавидел и любил. Отчаянно и безнадёжно. Покачиваясь от внезапно накатившей слабости, Павел вышел в кухню, взял со стола початую бутылку водки и на вдохе сделал несколько больших глотков прямо из горла. Прозрачная жидкость обожгла горло, раскалённой лавой растеклась по венам, принося минутное забвение. Выдохнув, Павел обессилено опустился на табурет. Он знал, что сам виноват, что Ирма сейчас не с ним. Он сам обидел её, выгнал, подтолкнул в чужие объятия. Тогда он наивно полагал, что главное — её счастье, пусть и с другим. С ним она никогда бы не стала счастливой. Он слишком жалок и слаб, чтобы быть рядом с ней. И он готов был на всё, чтобы увидеть счастливый блеск в её не по возрасту мудрых глазах. Но тогда Павел не думал, что будет так невыносимо больно видеть её рядом с Тумановым. Всё-таки Павел любил её. Пусть не так, как Ирма того заслуживала. Но любил. Он крепче сжал бутылку в надежде, что алкоголь освободит его от этого проклятого чувства. Сколько уже можно мучиться? Он так устал. Он поднёс к губам горлышко, но не сделал ни глотка. В дверь позвонили. Покачиваясь, Павел добрёл до входной двери. Провернул замок и криво улыбнулся. На пороге стоял его персональный Дьявол. Женщина, которая растоптала его жизнь. Амина.
— А, это ты, — нерадостно пробубнил он и вернулся в спальню, на ходу выпивая водку.
— Что за праздник? — поинтересовалась девушка, брезгливо переступая через разбросанные в коридоре вещи. Павел в ответ неопределенно махнул рукой.
— Имею право, — заплетающимся языком промямлил он, — расслабиться…
— Расслабиться? — Амина в удивлении приподняла бровь. — От чего, позволь спросить? Устал ничего не делать?
— Да пошла ты, — выплюнул он, отбросив пустую бутылку.
— С удовольствием, но сперва… — она осеклась, наткнувшись взглядом на разбитую фотографию. Присела на корточки и подняла портрет. — Теперь ясно, — хмыкнула она, рассматривая снимок. — И что вы все в ней нашли?
— Она свят…святая, — икнув, ответил Павел и рухнул на кровать. Амина усмехнулась.
— Святая, говоришь? — она смяла фото и бросила в кучу стекла. — Святые не убивают, — жёстко добавила она. Но Павел уже храпел, зарывшись в подушки.
— Спи, спи, Павлуша, — ядовито прошептала Амина, накинув на Павла покрывало, — пока можешь…
Глава 4. Белое и чёрное
Июнь, 2008 год.
По дороге из ЗАГСа они молчали.
Алекс вёл машину, с улыбкой поглядывая на свою правую руку, которая ловко справлялась с ручкой коробки передач. Он привык всё держать под контролем. Всегда. Потому и машины собирались для него индивидуально. Ручная сборка, и никакой «автоматики». Друзья старались, зная пристрастия Туманова.
Правая рука на обтекаемой ручке.
Контроль. Свобода. Безопасность.
Только теперь на той самой правой руке сияло изящное обручальное кольцо. Платиновые кольца — золото Ирка не носила из-за аллергии, а серебро не годилось для такого случая — были именные и изготовлены на заказ два года назад.
Алекс заказал их знакомому ювелиру прямо из машины в тот самый день судьбоносной встречи. За весь разговор Туманова по телефону выражение лица Серёги Корзина постоянно менялось. Алексу тогда посчастливилось изучить всю палитру эмоций своего друга. От дружеского любопытства на широкой физиономии: зачем Туманову понадобился ювелир да еще такой именитый мастер? До искреннего изумления в маленьких светлых глазах: Туманов, оказывается, собрался жениться!
— Вот это новость! — ахал Корзин, почёсывая белобрысый затылок. — Жениться на девушке, которая ещё ни сном, ни духом обо всём этом! Она и тебя-то, гения и знаменитость, лично не знает. И знакомиться не собирается.
— Это ничего, — говорил Туманов с нелепой щенячьей радостью. — Она всё равно будет со мной. Не сомневайся.
Тогда Серёга Корзин не узнавал своего друга. Он никогда не видел его таким и никак не мог взять в толк, что стряслось. Его, что, подменили?! Да нет, вроде он…
И Сергей внимательно, как невиданную доселе диковинку, осматривал друга со всех сторон. И даже своего одноклассника припомнил — первоклассного психиатра.
— Всенепременно, — смеялся Алекс, когда Корзин вдруг предложил ему проконсультироваться со специалистом. А потом заверял друга, что это он — Алекс Туманов собственной персоной. Тогда Сергей растерянно разводил руками.
Нет, точно подменили!
С того дня как Алекс увидел Ирку, он изменился. С того самого момента, как осознал, что они предназначены друг другу, Алекс стал другим. Он и сам не знал, что может быть таким.
Он не преследовал Ирку, хотя имел массу знакомств и способов для этого. Не искал встреч с ней, не смотря на отчаянное желание видеть её каждую минуту. Пожалуй, он даже избегал её, особенно когда читал лекции в институте. Боялся не сдержаться, поддаться чувствам. А подобная опрометчивость могла всё разрушить.
Но и сидеть на месте он не мог. Ему всё время хотелось удивлять её, дарить подарки, радовать, видеть счастливый блеск в её глазах. И он удивлял через Леську. Благодаря сестре, Алекс многое узнал об Ире: о непростых отношениях с матерью, о пылкой влюблённости в того парня из университетского парка, о привычках, вкусах и мечтах. Алекс знал, что Ирка обожает блинчики с творогом, жасминовый чай и дыни. Живёт морем, но не умеет плавать. Любит осень и ненавидит дождь. Ей нравится снег, бесшабашное катание на санках и детская игра в снежки. Она мечтает побывать в Норвегии, чьими фэнтезийными историями зачитывается по ночам. Но при этом она жуткая мерзлячка и зимой с большой неохотой вылезает из-под одеяла. Для Ирки Алекс вместе со знакомым ресторатором открыл чайное кафе, названное «Амри», с коллекцией рисованных ею комиксов в интерьере и вечерами встреч авторов и поклонников фантастики. Он подарил ей удивительное путешествие в сказочную страну фьордов, где она провела незабываемый месяц с Лесей. Исполнил мечту стать журналистом — сделал её автором популярного глянцевого журнала о моде, главный редактор которого была хорошей знакомой Алекса. Он дарил ей цветы, и ему с Леськой частенько приходилось импровизировать, чтобы доставить очередной букет адресату. А порой доходило до абсурда: выбранный Алексом подарок Ирке дарил её тогдашний парень, а цветы — случайный прохожий. Алекса заботило лишь одно — счастье в любимых шоколадных глазах. Он стал её персональным волшебником, убеждённым в главном, — настанет день, когда она окажется рядом с ним. И уж тогда он ни за что на свете её не отпустит. Он скорее умрёт, чем позволит ей уйти.
