Лана Черная - Так не бывает
Ирка заправила за ухо растрёпанные волосы и смущённо улыбнулась. Сейчас соврёт, понял Алекс, и не ошибся.
— Это не ты, — возразила Ирка, запнувшись на последнем слове. — Это мой желудок. Я почти сутки ничего не ела, — тут же пояснила она, — а у тебя тут такие запахи, — и демонстративно сморщила нос, нюхая. Смешная такая, как ребёнок. Любимая…
— А-а-а… — протянул Алекс, притворившись, что поверил в наспех придуманную Иркой отговорку. — Нет проблем!
Он подошёл к плите и легко выудил из духовки широкий противень. Пространство кухни тотчас заполнил аромат мяса и сыра. Он невольно поморщился, глаза заслезились.
Проморгавшись, водрузил противень в центре уже сервированного стола и посмотрел на Ирму. Он улыбался. Ирма давно заметила, что рядом с ней он старался чаще улыбаться. Маскировал своё уродство, которое терялось на фоне широкой, приветливой улыбки. Но глаза всё равно оставались очень внимательными и сосредоточенными. А сейчас ещё и воспалёнными.
— С тобой всё в порядке? — озаботилась она. Алекс вопросительно вскинул брови. — Глаза красные, — добавила она.
— Ах, это, — расслабленно протянул он, — аллергия. Весна и всё такое, — он извлёк из кармана спрей и дважды распылил лекарство в каждую ноздрю.
— Прости, — извинился он и вновь расплылся в улыбке. — Прошу к столу!
Ирма улыбнулась в ответ. Немного задумчиво и устало. И с благодарностью принялась за пиццу.
Алекс смотрел на уставшую, ещё не проснувшуюся, слегка растрёпанную, но такую очаровательную Ирку и понятия не имел, как сложится их совместная жизнь. Но одно он знал точно — без неё его не станет.
Глава 3. По любви?
Июнь, 2008 год.
Ирка стояла у зеркала, поправляя и без того прекрасно сидящее на ней свадебное платье. Она нервничала. Алекс её понимал. Не каждый день выходишь замуж, тем более — за первого встречного. Ему же было легко и спокойно. Отволновался уже, потому что был уверен — теперь ничто не сорвётся, и Ирка не передумает. И больше всего на свете ему хотелось, чтобы Ирка чувствовала то же самое. Но он понимал, что это невозможно. Для этого торжества у них были разные поводы. Ирка выходила замуж за нелюбимого мужчину, чтобы освободиться от гнёта матери. И это наверняка пугало её. Алекс же собирался жениться на любимой. И это делало его невероятно счастливым. Как тогда, когда он стал осознавать, что полюбил.
Окончательно и бесповоротно…
…Было это в начале лета три года назад. Алекс ехал в больницу. Он торопился и частенько поглядывал на часы. Не любил опаздывать. А ещё его тяготила вся та административная волокита, какой ему вновь приходилось заниматься каждый день.
Директору его фармацевтической компании пришло в голову открыть филиал на полуострове. Он, видите ли, узнал, что здесь продаются отличные помещения для лабораторий, куда можно перенести часть исследований новых лекарственных препаратов. Да и самому Алексу будет проще контролировать процессы, если работа будет осуществляться буквально у него под боком, а не за сотни километров. И ему, вместо того, чтобы нормально оперировать, приходилось вновь заниматься прежней рутиной бизнеса. Договора, сделки, поставки и снова договора, сделки, переговоры… Он давно усвоил, что практически невозможно выбраться из этого замкнутого круга, особенно когда нужно, чтобы всё было правильно и идеально. И «грандиозная» идея его директора лишь подтверждала данную аксиому, как Алекс ни стремился её опровергнуть.
Подобными делами давно занимались надёжные люди. Он лишь контролировал, чтобы никто не ошибался. С тех самых пор, как добился всего, что задумывал. А теперь… Он не планировал никаких перемен и расширений бизнеса. Знал, как это хлопотно. Поэтому сам никак не мог понять, почему согласился на столь заманчивое предложение. Думал, сможет спихнуть всю работу на замов, директоров, финансистов. Но пока не выходило. И это нервировало его. Не смотря на то, что он успешно справлялся со всеми проблемами. На практике доказал, что всегда достигает намеченных целей, иначе никогда бы не добился того, что имел. Просто он всегда старался не выпендриваться должностями и титулами, когда в этом не возникала острая необходимость. Отмахивался, когда его уверяли, что у него не просто талант, а дар от Бога. Дар так дар, — для Алекса это не имело значения. Он просто делал свою работу, как умел. Старательно жил двумя жизни. И если никто не уличил его в раздвоении личности, значит, маскировался он на отлично.
Алекс посигналил застопорившему движение микроавтобусу. Тот тронулся и покатился по прямой, а Алекс повернул направо. Прежде чем ехать в больницу он должен был забрать друга из института. Он взглянул на часы и тяжело выдохнул — можно уже никуда не спешить. Опоздал.
Алекс сбавил скорость и остановил джип напротив центрального входа в Мединститут. Выключил зажигание, достал мобильный телефон, набрал номер и передумал.
Увидел её. Тогда Алекс уже знал, что Ирма дочь Димки Дубравина, его школьного друга. Она сразу показалась ему очень знакомой, ещё когда была лишь строчкой в личном деле её матери. Потом он долго состыковывал фамилию, дату рождения, родителей, а когда у него всё сошлось, приятно удивился, насколько девчонка похорошела. Впрочем, уже привлекательная девушка. Собственно, он и преподаванием занялся, когда узнал, что Ирма намерена в Медицинский поступать. Спасибо Серёге — помог с рекомендациями.
Ирма стояла в компании нескольких студентов и что-то горячо доказывала. Алекс даже вышел из машины, послушать на какую тему разгорался спор, но у него не вышло. Во дворе было шумно, а подойти ближе не решился. Впрочем, заметив невысокую расстроенную девчушку, показавшуюся ему знакомой, Алекс сделал вывод, что вряд ли их спор имеет отношение к медицине. Да и сам спор сейчас его мало занимал.
Его интересовала Ирма. Высокая, изящная, и невероятно красивая. Алекс любовался ею. Красная шёлковая блузка, застёгнутая на все пуговички, подчёркивала высокую грудь, облегала плоский живот. Да и длинные ноги в белых брюках и балетках выглядели потрясно и сногсшибательно! У Алекса даже шея взмокла. Он открыл дверцу и плюхнулся в прохладный салон. В голове немного прояснилось. Сразу стало легче. И теперь он заметил то, что ему решительно не понравилось.
Мужская рука на её осиной талии. Мужские пальцы на её бедрах. Чужая рука! И ей нравилось. Да она просто не замечала эту «чужую» руку на своём теле. Она привыкла к ней. Неудивительно. Этот юный наглец наверняка обнимал её своими «чужими» руками при любом удобном случае. И она, красивейшая девушка, позволяла это ему. Ему, этому невзрачному, но очень самоуверенному наглецу.
Неожиданный звонок отвлёк Алекса от девушки. Звонили из отделения — нервничали, что он опаздывает. Операцию пришлось перенести — Ирма никак не шла из головы. Да ещё и этот юный наглец, по-хозяйски её обнимающий.
Потом он выпытывал о ней у её профессора, кардиолога и своего друга.
— У неё большое будущее! — отвечал Алексу профессор Корзин. — Она умна, напориста, талантлива. А глаза? Нет, ты видел, как у этой Дубравиной горят глаза?!
Глаза у неё действительно горели. Главное — чтобы не померкли, иначе не быть ей хирургом. Но Алекс не сомневался: эти глаза — не померкнут.
Тогда же он твёрдо решил, что эта девушка непременно будет его. И он сделает для этого даже самое невозможное…
…Алекс едва заметно улыбнулся и вновь посмотрел на Ирку. Она по-прежнему стояла у зеркала и поправляла платье цвета шампанского. Алексу оно нравилось.
Он сам возил Ирку к знакомому модельеру на каждую примерку. И жутко боялся оставлять её одну — вдруг передумает, когда его нет рядом. Платье вышло безупречным и ему было наплевать, что видеть невесту в свадебном наряде до торжества, — плохая примета. Сшитое из атласа и шифона и украшенное стразами Сваровски, оно идеально подходило его невесте.
Невеста…
Приятные воспоминания совсем расслабили Алекса, и он некоторое время спускался с небес на землю. Поправил изумительно завязанный Иркой галстук — сам он их никогда не носил — и глянул на часы.
— Забавно! — вырвалось у него, когда вместо часов он обнаружил пустое запястье.
Ирма бросила на него недоумённый взгляд.
Алекс улыбнулся, уловив на себе её взгляд. Только улыбка вышла уж больно растерянная, что вряд ли прибавило ему привлекательности. Решит ещё, что он нервничает.
А он не нервничал, скорее растерялся. Неожиданное отсутствие на руке родных часов поразило его. Так уж повелось, что Алекс, всегда ценивший и не тративший время попусту, не помнил ни одного дня в своей жизни, когда на его руке не оказалось бы родных «Тиссов»[2]. Он и снимал-то их только когда входил в операционную. А тут! Он и не помнил, где их оставил. И главное, зачем снимал, если уже почти две недели не проводил ни одной операции.
