Фернандо Льобера - Девятый круг
— Существует третий вариант, — сказал Себаштиану.
— Неужели? И какой же?
Себаштиану собрался с духом, как человек, решившийся пойти ва-банк.
— Третий вариант такой, — начал он, — мы проникаем в кабинет, нас никто не обнаруживает, и мы находим доказательства его вины. Мы исчезаем, не оставив следов, и расставляем ему ловушку.
— Наживка?
— Именно.
— Это одни предположения.
— Это наша первая возможность опередить Каина.
Беатрис задумчиво потянулась за чашкой кофе.
17 апреля, среда
Первым на площадь Олавиде прибыл Морантес. Ровно в семь тридцать утра прозвенел звонок, Себаштиану открыл дверь, и в прихожую вошел агент секретной службы, на ходу снимая пальто и шляпу. Беатрис встретила его, поцеловала в щеку и проводила в гостиную.
Через несколько минут явился Пабло, еще не проснувшийся до конца. Из-за ночных треволнений он спал мало и плохо.
Вчетвером они собрались в гостиной, за термосом с кофе и пончиками, которые принесли полицейские.
— Прежде всего, — сказал Морантес, — как вы оба себя чувствуете?
— Хорошо, — солгала Беатрис. — Бок побаливает немного, но пара таблеток аспирина — и я буду как новенькая.
— Ну да, конечно, — подал голос Пабло. — Мне только не рассказывай. Когда я увидел, что ты прыгнула в воду, у меня чуть инфаркта не приключилось.
— А ты? — спросил Морантес, обращаясь к Себаштиану.
— Тоже хорошо, — заверил Португалец. — Всего лишь шишка. А как тот тип?
— Внутренние повреждения, опасные для жизни, — ответил Морантес. — Врачи не понимают, почему он до сих пор не умер. Они не надеются, что он выкарабкается. И Трини… — он помолчал, — можете представить.
Пабло сообщил, что на протяжении ночи несколько раз разговаривал с Гонсалесом, в последний раз — из больницы, и после продолжительного и изнурительного допроса третьей степени относительно происшедших событий и местонахождения Беатрис и Себаштиану шеф в конце концов оставил его в покое. А затем Пабло до поздней ночи собирал данные о фигуранте. Звали его Индалесио Парада, сорока двух лет. Это был человек с бурным прошлым, осужденный на семь лет тюрьмы строгого режима в Севилье за покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами. В заключении он пытался покончить с собой — повесился на нейлоновом шнуре, раздобытом невесть где, вследствие чего очутился в психиатрическом центре «Лопес-Ибор», а затем его дело перекочевало в госпиталь «Рамон-и-Кахаль».
Беатрис пристально посмотрела на Себаштиану, и он не оставил ее взгляд без внимания.
— Там он и находился, пока не исчез несколько недель назад.
— Насколько я понимаю, мы собрались здесь ни свет ни заря для того, чтобы совместно разработать план, как взять Каина, — заметил Морантес, откусывая половину пончика. — Или я ошибаюсь?
— Нам лучше не ходить вокруг да около. Мы хотим пробраться в частную консультацию дель Кампо и просмотреть файлы в его компьютере, — признался Себаштиану.
Морантес изучающе посмотрел на обоих.
— И что вы рассчитываете найти?
— Имя, — пояснил Португалец. — Имя следующего убийцы. И оно должно быть там, в его файлах. Можно подумать, ты сам этого не хочешь.
Установилось молчание: каждый из присутствующих обдумывал предложение, выдвинутое Себаштиану.
— Без судебного постановления?! — воскликнул Пабло, вскинув руки. — По-моему, от удара по голове ты слегка тронулся рассудком, Себаштиану.
— Пабло! — укоризненно одернула его Беатрис.
— Какого черта, Беа? Знаешь, какой скандал разгорится?
— Какие у нас еще варианты? — вмешался Себаштиану. — Сидеть сложа руки и ждать, когда Каин совершит восьмое преступление. А в перспективе еще и девятое. А потом?
— Мы сделаем это в любом случае, — заверила Беатрис. — Мы посадим голубчика за решетку, даже если придется копаться в корзине с его грязным бельем. Помощь НРЦ была бы очень кстати.
Морантес усмехнулся с иронией:
— Рассчитывай только на меня, старого.
— А ты, Пабло, что скажешь? — спросила Беатрис.
Пабло засопел и откинулся на спинку кресла. Он положил руку на затылок и запрокинул голову так, что захрустели позвонки. Уже несколько дней от напряжения у него ломило шею.
— Еще два убийства, и он исчезнет навсегда, — предостерег Себаштиану.
Пабло изобразил смирение.
— Опрометчивый шаг, вот что я думаю. Но стоит попробовать, — выдал он наконец.
Вытащив пачку сигарет из пиджака, Пабло закурил.
— И не пытайся мне запретить, — предупредил он, глядя на Беатрис.
— Итак, если мы договорились… — подвел черту Морантес, посматривая на часы. Потянувшись, он взял трубку и шагнул к Себаштиану. — Пункт первый: звони дель Кампо. Он уже должен был проснуться.
— Дерьмо, — выразил свое отношение Пабло.
ГЛАВА 5
Кто мог бы, даже вольными словами,
Поведать, сколько б он ни повторял.
Всю кровь и раны, виденные нами?
17 апреля, среда
Морантес нажал кнопку отбоя на мобильном и повернулся к человеку, одетому в дешевый ультрамариновый костюм и вязаную шапочку, прикрывавшую лысину (шапочку в качестве узора окаймлял билет национальной лотереи), озабоченно смотревшему на него.
— Подъезжает, — сказал ему Морантес. — Темно-синий «мерседес», за рулем пожилой человек. Все ясно?
Мимо продефилировали две фигуристые блондинки восточноевропейского типа, труженицы салона интимных услуг за углом, причем весьма дорогого. Тип в вязаной шапочке, работавший парковщиком в баре «Хосе Луис» на улице Серрано, с жадностью следил за каждым их шагом, оценивая наряды и высоченные каблуки.
— Мамочки, какие куколки! — воскликнул он громко, не скрывая вожделения, удовлетворить которое он не надеялся из-за ограниченных финансовых возможностей.
— Мариано, черт подери. Может, все-таки перестанешь отвлекаться, — рявкнул Морантес.
Парковщик обратил лицо к Морантесу. Ему было за шестьдесят, если судьба обошлась с ним милостиво, или пятьдесят, если жизнь его не щадила, да и ростом он не вышел. Он расплылся в мечтательной беззубой улыбке.
— Эх, вот пощупать бы этих телочек. Будь я помоложе…
— Ты все равно не смог бы оплатить счет. Ладно, Мариано, давай к делу.
В это время, то есть в половине третьего дня, работники из окрестных офисов потянулись в бары и рестораны с комплексными обедами, или, как их называют, меню дня. В трех или четырех наиболее известных наблюдался наплыв посетителей: служащих в официальных костюмах, дам в шубах с элегантными кавалерами, молоденьких местных сплетниц. Из-за машин, поставленных владельцами где придется, было ни пройти, ни проехать. Выражение лица парковщика стало серьезным.
— Значит, так. Подъезжает «мерседес», и я отгоняю его в конец улицы. А ключи, зачем они тебе?
— Я уже сказал. Это личное дело. В точности как тогда, когда я посодействовал твоему племяннику. Разве я не избавил его от шести месяцев в кутузке?
Мариано вскинул руки:
— Ладно, ладно, шеф. Я ведь просто так спросил. — Он быстро оглянулся по сторонам Итоном заговорщика спросил: — А мне что за это будет?
— Если повезет и дело сладится, получишь пятьдесят евро.
Мариано напустил на себя равнодушный вид и, отвернувшись, проводил взглядом девушек, которые вскоре скрылись за углом.
— Жаль, дороговаты красавицы, — вздохнул он.
Морантес занял позицию на улице, у входа в дом номер 85. Справа находился модный итальянский ресторан. Желавшие там отобедать пополняли своими машинами двойные ряды, выстроившиеся вдоль тротуара, и в этом ресторан ничуть не уступал «Синко Хотас», расположенному напротив.
Как всегда, оставшись наедине с собой, Морантес погрузился в воспоминания о жене. В его воображении она являлась ему необыкновенной красавицей, хотя в последние месяцы из-за болезни женщина исхудала и лишилась волос. Она обладала неистощимым запасом нежности, и именно за это он так любил ее. За огромное терпение и приветливость — качества, которые притягивали к ней людей. Во время супружеских размолвок даже друзья Морантеса поддерживали Соль. Она завоевывала расположение людей одной улыбкой. И он продолжал жить потому, что она, умирая, попросила: «Не сдавайся, хорошо? Ты еще многое должен сделать».
Он стянул перчатку, чтобы вытереть слезу, покатившуюся по щеке. «Пока я буду нужен», — пообещал он ей.
Заметив «мерседес» дель Кампо, приближающийся к бару, Морантес вышел из оцепенения. Он видел, как Мариано со всех ног кинулся к машине, спеша заработать пятьдесят евро. Автомобиль остановился у бара, и Мариано распахнул дверцу водителя. Психиатр был сама элегантность: в темном пальто и итальянской шляпе «Борсалино». Он передал ключи парковшику и неспешно зашагал к бару. «Мерседес» с Мариано за рулем плавно стартовал, доехал до угла и замер в условленном месте. Мариано вышел из салона и захлопнул дверцу. Поискав Морантеса глазами, он порысил к дожидавшемуся его агенту.
