Стивен Котлер - Азимут бегства
— Не дождетесь, — говорит Койот.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает Габриаль.
— Сорок дней и сорок ночей, — подсказывает Анхель. Он пересекает помещение и берет из рук Габриаля фонарь. — Взгляните на эту трещину. — Он поднимает фонарь, чтобы Габриаль мог все увидеть. — Порода очень груба и шероховата.
— Это вулканическая порода, — подсказывает Габриаль.
— Да, я знаю, но не похоже, чтобы вода лилась по этим камням пятьсот лет.
— Она бы сгладила все неровности, — добавляет Койот.
Анхель указывает рукой на дальнюю стену.
— Они хотели провести здесь канализационную трубу, но не стали этого делать.
Койот перестал смотреть в карту, она стала бесполезной. Где бы они ни находились, карта им больше не поможет. Он обдумывает новое положение — сколько приготовлений и чего они достигли в результате? С мистицизмом всегда так, ни найдешь, ни потеряешь, независимо от того, что ищешь… Но он не стал развивать эту мысль. Все равно было приятно последний раз встретиться с Самуилом.
— Вероятно, они не стали этого делать, потому что скала показалась им очень неустойчивой, — продолжает Анхель. — Они утопили трубу в пол, но на этом и остановились. Вероятно, труба глубиной не более восьми футов, а дальше дно. То есть они отвели дренаж от главной магистрали, которая проходит над нами, вода оттуда и сливается в трубу.
— Да, это, должно быть, там, — говорит Габриаль и указывает рукой туда, где во тьме исчезает верхняя часть дальней стены. — Бьюсь об заклад, что канализационная труба проходит над потолком и уходит к Ватикану.
— Что? — в один голос спрашивают Анхель и Амо.
— Все верно, в этом есть смысл, — говорит Койот. — Вода стекает в эту комнату, но это не канализация, это дренаж. К этой дренажной системе подключен Ватикан, а не город Рим. Стройку не закончили, так как в ней не было нужды. Они наткнулись на старый акведук, и это решило проблему.
— В чем же заключалась эта проблема? — интересуется Амо.
— Проблема заключалась в том, что у них есть полная кладовая редких книг глубоко под землей, о которых никто не должен знать, и они хотели быть уверенными в том, что если прорвется труба или если гнев Иисуса обрушится на город, они все равно не останутся наедине с промокшей грудой пергамента.
— Все это означает, что где-то над нашими головами находится труба, впадающая в акведук, а этот акведук приведет нас туда, куда мы и хотим попасть.
— Значит, все, что от нас сейчас требуется, — это найти вход в трубу, проползти по ней, войти в акведук, пройти по нему, и мы попадем в нужный нам туннель.
Койот берет одной рукой фонарь, другой карту, стараясь резкими движениями развернуть ее.
— Давай я возьму фонарь, — говорит Анхель.
Койот разворачивает карту и проводит линию. Анхель и Амо смотрят, как он выбирает маршрут, Габриаль в это время обследует потолок.
— Все понял! — кричит он.
— Что? — спрашивает Койот.
— Я нашел путь. — Он вытягивает руку вверх. — Смотрите сюда.
Они старательно смотрят, но видят только шатер из черного камня и несколько более светлых мест, от которых отражается свет фонарей.
— Смотрите, под каким углом потолок уходит вверх вот здесь. Потолок и дальняя стена образуют нечто вроде маленькой дымовой трубы. Вот почему там такое темное место.
Он направляет туда фонарный луч.
— Вы видите, что свет там немного рассеивается, а пятно заметно расширяется? Потолок там бетонный, потому что они вырыли ход, проложили в нем трубу по всей длине потолка, а потом запечатали отверстие и закрасили его. Если мы взорвем этот цемент, то сразу обнаружим большую, настоящую дренажную трубу.
— И кто из нас в нее влезет? — спрашивает Анхель.
— Это можно проверить только одним способом, — отвечает Габриаль. — Ты быстренько взберешься туда, взорвешь пробку и попробуешь в нее заползти.
— Почему он? — спрашивает Амо.
Анхель уже надевает снаряжение.
— Я же самый маленький.
— Думаю, что тебе надо пройти вдоль трещины на потолке, — говорит Габриаль. — Обогнешь ее и войдешь в дымоход. Зацепишься за какую-нибудь щель в бетоне и заложишь взрывчатку.
Койот открывает сумку и достает оттуда четыре пары наушников.
— Наденете до взрыва. — Он держит в руке пару наушников. — Если не хотите оглохнуть на всю жизнь.
Он снова роется в сумке и достает капсюль-детонатор, ком пластиковой взрывчатки размером с ластик и маленький взрыватель, подсоединенный к двум проводам по десять футов каждый.
— Вставляешь провода во взрыватель, уходишь и тянешь за собой провода, потом включаешь батарею и взрываешь.
— Спасибо, я все запомнил, — говорит Анхель, укладывая все принадлежности в пакет, который он пристегивает к одной из многочисленных петель сбруи.
Койот кладет руку на его плечо.
— Прости старика за излишнюю навязчивость.
Анхель наклоняется, снимает ботинки и надевает специальные сапоги с клейкими подошвами. Он поправляет на голове фонарь, страховочный ремень обвивает его, как патронташ. В гнездах масса полезных вещей — портативная мощная дрель, быстро высыхающий эпоксидный клей, полотняные петли, головные телефоны, матерчатый пакет с взрывателем и проводами, крюки и вытяжные ремни.
— Может быть, тебе понадобится и это. — Габриаль протягивает ему конец веревки.
— Спасибо.
Поначалу Анхель думал, что это простое дело, но теперь видит, что это не так.
— Черт.
— Подверни левую ногу носком внутрь.
Анхель не может поверить, что Габриаль видит, что он делает, он не может поверить, что висит вниз головой в двадцати пяти футах от потолка, не может поверить — но к чему продолжать, список получится слишком длинным.
— Ты можешь закрепить страховку?
— Стена очень сырая, — ворчит в ответ Анхель.
— Все равно попробуй, тебе надо будет повисеть, чтоб отдохнуть.
Правая рука — сжатый кулак, который он заклинил в трещине над головой. Правая нога повисает над пластами породы, а носок левой ввинчивается в трещину, которая в этом месте становится шире, а потом снова сужается, и это дает ему возможность прижать колено к скосу и закрепиться. Ему больно, но зато он перенес вес и может теперь освободить левую руку и достать зубчатое крепление. Он сжимает панель и зубчатые колеса, повернувшись, уменьшают аппарат. Анхель вставляет, поднимает его и нажимает пусковую кнопку. Пружина раздвигает аппарат, замок защелкивается, и крепление намертво сливается с трещиной. Силы Анхеля начинают иссякать. Он лихорадочно хватается за страховочную веревку. Сначала она выскальзывает из пальцев, но потом ему удается застегнуть карабин, вделанный в крепление.
— Держись!
В этом слове все — силы на исходе, я почти падаю, но я не хочу погибать. Каким-то образом это срабатывает. Габриаль изо всех сил дергает свой конец веревки, но крепление остается на месте, в мокром камне, а Анхель висит на высоте тридцати футов, дрожа от плещущего в крови адреналина.
— Можешь забить еще один крюк, на случай, если первый соскользнет, — говорит Габриаль.
— Не вижу для него места.
— Возьми два клина с болтами, те, с зазубринами, вгони их один над другим и заклинь. Это сработает.
Анхель достает клинья и в этот момент замечает металлический блеск в дальней стене. Это в десяти футах от того места, где он висит, и немного выше.
— Ты крепко взял веревку? — спрашивает Анхель.
— Да, а что?
— Хочу кое-что выяснить. Сейчас я пройду еще десять футов и снова закреплюсь.
— Давай, — отвечает Габриаль.
Трещина в этом месте шире, и Анхель находит нужный ритм. Остальные видят, как огонек его головного фонаря продвигается по потолку, но потолок начинает круто забирать вверх, и огонек исчезает из вида.
— Анхель?
Габриаль не чувствует натяжения веревки, но опасается тянуть, чтобы не сбить Анхеля.
— Анхель?
— Ни черта, все в порядке, — отвечает он откуда-то сверху. — Они действительно очень серьезно все здесь устроили.
— О чем ты говоришь? — спрашивает Амо.
— Зачем ты выключил фонарь? — кричит Койот.
— Я не выключал, — отвечает Анхель, и действительно, огонек снова появляется — желтоватое пятно на фоне темноты, — просто он скрылся за изгибом стены, стена здесь уходит в сторону, снизу этого не видно.
Блеск, который бросился в глаза Анхелю, оказывается металлической перекладиной, похожей на перекладину телеграфного столба, и выступает она из углубления в стене, поэтому виден только уголок, а снизу не видно вообще почти ничего.
— На чем ты стоишь? — спрашивает Габриаль. — Ты можешь закрепиться. Я уже нервничаю.
— Я не стою, я сижу.
— Что?
— Мы думали, что они сверлили проход наверх, но это не так.
— Я что-то не соображу, — говорит Габриаль.
