Норб Воннегут - Хищники с Уолл-стрит
– Ты помнишь моих друзей, Юрия и Виктора, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Романов.
Ехавший на лаймовой «Веспе» хмурился. И ничего не сказал, все еще щеголяя синяком от замороженной фляги.
– Гровер, подвинься, пусти Юрия, – скомандовал Романов, – и покончим с разговором.
Юрий искривил лицо в безумной ухмылке и склонился к моему, поставив голову под странным углом. Навязчиво. Агрессивно. Я подумал, что мы рискуем столкнуться носами. Его горячее дыхание – влажная смесь полупереваренного чеснока и чего-то вытворяющего с его кишками сущий ад – перебило гастрономические ароматы. Меня передернуло – то ли от смрада, то ли от близости его лица, то ли от того и другого разом. Юрий самодовольно скалился, понимая, что гнилостный запах из его рта продрал меня до задницы. Отстранившись, он неуклюже втиснулся в кабинку, тряхнув столик своей бочкообразной грудью, пока двигался по скамье.
– А ты уверен, что Борщеротый влезет? – Это словечко – «borscht» я произнес так, что оно прозвучало скорее как «boar shit», то есть «говно кабанье».
– Я бы не стал обижать Юрия, – предупредил Романов. – После еще наиграетесь.
Сердце у меня колотилось так, что грозило выскочить из груди. Пора притормозить развитие событий.
Наша официантка, бродившая где-то последние пять минут, прибыла с блокнотом для заказов в руке. Уж такой в «Красном пламени» сервис. Она соизволила явиться как раз в тот момент, когда менеджер с ноутбуком протискивался мимо Виктора – дорожной пробки в одном лице, ранее известного как Хаммерила. Рядом с ним официантка и менеджер казались просто лилипутами.
– Выбрали? – спросила женщина.
– Нет, – отрезал Алекс.
– В каком это смысле?! – запротестовал я достаточно громко, чтобы услышали все посетители. – Я помираю с голоду. Я возьму палочки-моцарелла, два чизбургера-люкс, салат «Попай» и вашу тарелку с двадцать одной жареной креветкой. Бургеры средней прожарки. Пикулей побольше, а помидоров не надо. Если сможете подогнать в ближайшие пару минут картофельные блюдца и фаршированные виноградные листья, я буду счастлив. А гритс у вас есть?
Менеджер оглянулся через плечо, а затем повернулся лицом, чтобы приглядеться получше. И показал большой палец. Со стороны это выглядело невербальной похвалой моему аппетиту. Но я-то знал, что это не так.
Официантка ничего не записала. А вместо того спросила:
– Вы уверены? – монотонным голосом – без удивления, но с диким раздражением. Она была ветераном, закаленным баталиями с требовательными посетителями. Она повидала и наслышалась всякого.
– Вы уверены? – повторила она, насторожив уши для вящей уверенности.
– Вы правы, – восхитился я. – Пусть будет три чизбургера-люкс.
– С собой?
– Нет. Мы поедим здесь.
В бедро мне впилось что-то твердое. Тупая боль прошила меня справа, через копчик, вдоль позвоночника и прямо в мозг, проинструктировав рот: «Заткнись». Я сморщился, но не охнул. Поглядев вниз, я увидел, что Юрий под прикрытием столика тычет в меня пистолетом.
Он склабился. Его выражение подтверждало сообщение от моего бедра: «Заткнись».
– Сделайте его заказ навынос. И больше ничего, – проинструктировал официантку Романов.
– Как скажете. – Она повернулась и ушла.
Глядя на пистолет Юрия, я гадал, разумно ли идти на конфронтацию. Пистолет, хоть и крохотный в его кулачище, смахивал на базуку. Он ткнул сильнее, и я снова сморщился.
Глава 54
Айра Поповски велел своей секретарше не принимать никаких звонков и сидел в своем кабинете один в окружении дипломов, развешанных на стенах: Принстон, Гарвард и Колумбия. Стопки бумаг покрывали каждый квадратный дюйм плоских поверхностей. Вид был такой, будто через его юридические документы пронесся ураган пятой категории. Но он не замечал хаоса, впившись взглядом в компьютер, экран которого едва возносился над грудой документов семейного фонда.
– Нужно было позвонить мне, – пробормотал он под нос. Изображение – сперва троих людей, потом пятерых – было зернистым и отдаленным. Он узнал Сэм Келемен. Он узнал бы ее где угодно. Он слышал каждое сказанное группой слово. И разговор этот его разозлил.
* * *В нескольких кварталах оттуда, в священных стенах СКК Энни узнала мой затылок. Она узнала бы меня где угодно по рыжим волосам и треугольной башке. Она подалась вперед, впившись взглядом сине-зеленых глаз в плоскоэкранный монитор.
– Что на тебя нашло? – недоверчиво спросила она.
Зола смотрела Энни через плечо.
– Поверить не могу! – воскликнула она хрипловато, с гортанным придыханием. – Инвесторам АРИ конец.
Хлоя сняла наушники, уставившись прямо на дисплей компьютера и очень сосредоточенно, чтобы ничего не упустить.
– Ох, – слетело с ее губ. Она вовсе не собиралась высказываться, слово вырвалось как-то само собой. Хлоя зажала рот ладонями, словно чтобы предотвратить дальнейшие излияния.
На линии Хлои звонил телефон. На линии Энни звонил телефон. На линии Золы звонил телефон. Он звонил, и звонил, и звонил. Кто-то хотел провести сделку. Никто не отвечал. Всем было наплевать.
* * *На том же этаже, но в противоположном конце здания Курц взирал на свои 21-дюймовые дисплеи – целых два, один поверх другого. Огромные экраны могли показывать текущие котировки, графики «Эксель», «Си-эн-би-си», «Аутлук», фотографии, «Гугл», документы «Адоуб» и сайт «Блумберг» одновременно. Не надо тесниться. Не надо мудрить с размерами окон. Обширные экраны должны с комфортом все вместить. Курц таращился на веб-картинку в правом углу среднего окна, внимательно прислушиваясь к словам, льющимся из колонок компьютера.
– Позвони туда и отмени, – услышал он. Эти слова привлекли его внимание. Курц узнал бы мое хамоватое остроумие где угодно.
– Что ты задумал? – Он снова и снова рассекал воздух своей гильотинкой с двумя лезвиями.
* * *Этажом ниже, в Деривативах, кресло Клиффа Халека пустовало. Вокруг его компьютера сгрудилась небольшая толпа. Некоторые глазели в молчании, а некоторые болтали о том, что видят. Неизбежно дошло до висельного юмора.
– Десять долларов, – провозгласил высокий тощий трейдер, – что кто-нибудь кому-нибудь врежет по морде. – Он был так потрепан, что ему не повредили бы сон, расческа или стрижка и обед.
– Шансы равные? – спросил трейдер справа. Зная процедуру, он начал торги.
– Шансы равные, – подтвердил тощий.
– Считай, что разорился на десять долларов, – сказал второй, завершая сделку.
Шумная толпа услышала что-то про «рот с говном». И через несколько секунд экран потемнел.
– Мы так и не узнаем про этот удар, – посетовал тощий трейдер.
– Да нет, узнаем, – возразил второй. – Это ж О’Рурк. Ты что, не узнал его южный акцент?
– Кстати, а где Халек? – спросил кто-то в толпе.
С этим команда Деривативов поддалась своей природе. Начались скулеж и нытье. Это единственный способ торговать.
* * *Ровно в 12.30 Мэнди Марис увидела у себя на экране обложку ресторанного меню. Кто-то написал адрес толстым черным маркером. Она знала «Красное пламя». Но все равно записала адрес.
Поднявшись из-за стола, Марис вздохнула и сказала:
– Я перед тобой в долгу, Гроув.
* * *А в отделении на 54-й Фитцсиммонс и Маммерт потрясенно смотрели на компьютерный экран. Они, как и Марис, списали адрес за считаные секунды до того, как веб-трансляция прервалась. Они оцепенели.
Фитцсиммонс заговорил первым.
– Этот отморозок допрыгается, что его прикончат.
Маммерт по традиции откликнулся бы эхом. Но зазвонил телефон. Он сорвал трубку с рычага. По мере того как он слушал, глаза его распахивались все шире и шире.
– Ага… Ага… Усек… Пока.
– Что? – требовательно спросил Фитцсиммонс.
– Это тип по фамилии Халек. Это он устроил веб-каст, который мы сейчас видели. А прекратил передачу, потому что вот-вот начнется ад.
– Пошли! – взревел Фитцсиммонс.
Глава 55
Все шло по плану. Клифф, менеджер с ноутбуком, показал мне большой палец. Наша секретная веб-трансляция скоро приведет полицию в «Красное пламя». Несомненно, Халек им уже позвонил.
Видел ли он пистолет?
Чушь собачья. Все наперекосяк. Сэм и Романов ни в чем перед камерой не сознались. Не ожидал я и этих двоих, подтвердивших мои подозрения. В смерти Чарли свою роль сыграли Романов, Юрий, Виктор и даже Сэм. Но подтверждение утешения не принесло. Юрий чуть не проткнул мне бедро своим оружием, а Виктор нависал надо мной в готовности сделать из меня гамбургер.
– Алекс, скажи своему бандиту, чтобы убрал пистолет, – попросил я, изо всех сил стараясь говорить твердо. А сердце у меня между тем колотилось, как барабанщик с икотой. Решение выйти против Романова заслуживает почетного места в зале славы дурацких идей.
– Ага, конечно, – фыркнул Русский Маньяк. – Ты и твой ленч отправляетесь на прогулку.
