Марина Рощина - Прощай, мафия!
Лучано говорил с Василисой совершенно искренне, хотя в глубине души был уверен, что София все-таки выберет его. Они отлично ладили, и Лучано с удивлением обнаружил, что ему гораздо легче найти общий язык с этой незнакомой русской девочкой, чем с сыном, которого он воспитывал с младенчества.
Но Лучано ошибся. София выбрала не его. И слабым утешением служил тот факт, что она предпочла ему не Василису. Когда София наконец освободилась и пригласила их войти, бизнесмены с одинаковым чувством обнаружили в кабинете человека, видеть которого им хотелось меньше всего на свете.
— Господин Зотов тоже имеет намерение вложить деньги в создание моего Дома моды, — торжественно сообщила София. — И убедил меня, что именно он станет лучшим деловым партнером.
— Не сомневаюсь, — хмыкнула Василиса. От ее проницательного взгляда не укрылось, что на этот раз в свитер наизнанку облачен Зотов.
— Я надеюсь, ты сделала правильный выбор, София, — с ледяной улыбкой сказал Лучано. Жаль, что он не у себя на Сицилии! Избавиться от Зотова было бы легче легкого. — И еще я надеюсь, что отец Лучков окажется счастливее бизнесмена Лучано.
После формального обмена любезностями гости удалились. Зотов спросил Софию:
— И все-таки… почему ты выбрала меня?
— Не знаю, — пожала плечами София. Мне показалось символичным, что деньги модельера Андреади помогут модельеру Полонской. А Василисе я не доверяю. Она слишком любит манекенщиков. И мне не нравится, как она на тебя смотрит.
— А твой отец?
— Я его почти не знаю. А тебя знаю… лучше всех. И потом, оказывается, мой отец — настоящий мафиози, — с придыханием добавила она.
— Боишься организованной преступности? — усмехнулся Зотов.
— Вовсе нет. Но ты же сам говорил, что времена расцвета мафии давно в прошлом. Стоит ли связываться с такой ненадежной организацией? Так что: прощай, мафия!
Эпилог
— Ну что ты за человек, Старцева! — с чувством воскликнул Ветров. — Тебя и на сутки нельзя оставить. В любом месте, где бы ты ни появилась, тут же начинаются стрельба, хаос и разрушения.
Сегодня Андрей Ветров вернулся из командировки и уже внимательно перечитывал отчет о последних событиях на показе в Доме моды Андреади и статью Старцевой «Прощай, мафия!». Анна сидела рядом и задумчиво пила кофе: эта история для нее была уже далеким прошлым, а теперь она откровенно скучала.
— Я удивляюсь одному: как это Родичкин умудрился взять в заложники Дугарову, а не тебя? Воображаю, как ты огорчилась.
— Во всяком случае, мне бы не было так скучно, как сейчас. А как твоя командировка? Намечается что-нибудь интересное?
— Возможно, — уклончиво ответил Андрей.
— Может, снова замутим совместное расследование? — закинула удочку Старцева.
— Обычно наши совместные расследования заканчиваются грандиозным разводом, — засмеялся Ветров. — Кстати, а что случилось с настоящей коллекцией Андреади?
— Не знаю, — пожала плечами Анна. — Все как-то про нее забыли. Наверное, валяется в том ателье. А почему ты спрашиваешь?
— Сегодня утром я проезжал через эту площадь. Довольно колоритное зрелище! На месте Андреади я бы из гроба встал, чтобы полюбоваться.
— А что такое? — всполошилась Старцева.
— Это нужно видеть собственными глазами. Поехали, проветримся?
Заинтригованная Старцева тут же начала собираться. Приклеив скотчем записку «Ушли на проветрон!», парочка репортеров покинула редакцию. Через двадцать минут они были на той самой площади, откуда Старцева начала погоню за Лучано.
— Только бы они не ушли, — пробормотал Ветров, высматривая что-то через лобовое стекло.
— Кто они? — спросила Аня.
— Видишь ту парочку на скамейке? Ты не находишь их вид несколько… необычным?
— Пожалуй, — согласилась Старцева.
Теперь она поняла, что имел в виду Ветров, уверяя, что ради такого зрелища Андреади встал бы из гроба. Парочка бродяг с характерными сине-коричневыми лицами спокойно восседала на скамейке, попивая водочку и закусывая чем-то, завернутым в газету. Ничего необычного в их внешности не было, за исключением одежды: женщина поверх своего тряпья нацепила длинное вечернее платье из черного шелка, отделанное стразами и мехом, а мужчина облачился в ослепительно белый костюм, но на ногах у него при этом красовались кеды без шнурков.
— Бродяги нашли коллекцию, — постановила Старцева. — На самом деле проникнуть в ателье совсем несложно. Дверь со двора легко открывается гвоздем.
— Зато теперь никто не упрекнет Андреади в том, что он создает одежду, которую нельзя носить, — глубокомысленно заметил Ветров. — Творения Андреади стали, как никогда, близки к народу.
— Послушай, Андрей! Раз уж мы здесь, может, заглянем в ателье? — предложила Аня.
— Зачем?
— Я никогда не носила одежду от настоящего кутюрье. Да что там носила! Даже не примеряла. И вряд ли когда-нибудь еще выпадет возможность. Кстати, там ведь есть и мужская одежда.
— Только не думай, что я стану ее мерить после бомжей. И тебе не советую.
— Ну, пожалуйста! — взмолилась Старцева.
— Ладно, — махнул рукой Ветров.
Андрей припарковался прямо на площади. Они вышли из машины и свернули во двор. Аня была права: металлическая дверь в ателье только выглядела неприступной, в действительности же она запросто открывалась обыкновенным гвоздем.
В ателье было темно и сыро. Запах плесени пропитал все вокруг. Шикарные платья от Андреади неопрятной кучей громоздились прямо на полу. Увидав такое богатство, Старцева враз позабыла, что она крутая журналистка, и превратилась в обыкновенную девчонку. Несколько минут Андрей только и слышал: «Класс!», «Супер!», «Фигня!».
Наконец Старцева подобрала парочку нарядов на свой вкус.
— Устроишь дефиле? — насмешливо спросил Ветров.
— Напрасно улыбаешься, — заявила Старцева. — Между прочим, и Крушинская, и твой друг Калугин высоко оценили мои модельные способности. Ты бы пошел покурил в соседней комнате, — предложила Аня. — А я пока переоденусь.
— Вообще-то на съемках в «Натали» я видел тебя практически голой, — заметил Андрей.
— Иди, иди. И не заходи, пока я тебя не позову.
Андрей послушно потопал в соседнюю комнату. Он покурил, скуки ради покрутил допотопную швейную машинку с ручным приводом, а Старцева все еще копалась. «Эти женщины просто невыносимы, — раздраженно подумал Андрей. — За это время я бы примерил костюмов двадцать».
Наконец терпение Андрея лопнуло.
— Старцева, ты скоро? — крикнул он.
Никакого ответа. Должно быть, от восхищения в зобу дыханье сперло.
— Старцева, я считаю до трех и выхожу, — предупредил Ветров. — И мне все равно, голая ты или одетая. Раз, два, три!
Для гарантии Ветров мысленно сосчитал до десяти и вернулся в зал. Странно, но Аньки там не было! Гора платьев по-прежнему лежала на месте, так же как и отобранные Старцевой наряды, ее кроссовки и рюкзак.
— Старцева, ты что, в прятки со мной играть надумала? Только не надейся, что я буду тебя искать. Если я о чем-то и мечтаю, так это потерять тебя… и не найти до самой пенсии.
Андрей по привычке дразнил Старцеву, стараясь не замечать, как в сердце заползает предательская тревога. «Ничего не случилось, — убеждал он себя, — она просто дурачится.
— Можешь оставаться здесь, Старцева, — предпринял он последнюю попытку. — А я поехал. В редакцию потопаешь на своих двоих.
«Дурачится? — не успокаивался внутренний голос. — Куда же она могла уйти босиком?»
Андрей чиркнул зажигалкой и обошел ателье. Ни следа Старцевой! По правде сказать, он уже на это и не надеялся. Захватив вещи Анны, Ветер вышел на улицу. Яркое солнце после полумрака ателье неприятно резануло по глазам. Парочка бродяг в костюмах от Андреади переехала с площади во двор и теперь отдыхала на газоне, подставив лица под нежаркое осеннее солнышко.
— Вы тут девушку не видели? — спросил Андрей. — Блондинка, невысокая, в джинсах и черной майке.
— Была тут одна, — лениво отозвалась тетка в вечернем платье. — Пьяная в дымину.
— Пьяная?
— Ну да. Так накачалась, что идти не могла. Мужики ее чуть ли не волоком тащили. Не понимаю я такого, — осуждающе покачала Головой тетка. — Не умеешь пить, так не пей.
— Куда они ее потащили?! — перебил ее Ветров.
— В машину посадили и уехали. Машина тут такая черная стояла. Джип, что ли, называется.
Андрей помчался к своей машине. И еще издали заметил, что с ней что-то не то — она как будто стала ниже. Приблизившись, он понял, в чем дело: все четыре колеса «хонды» были варварски спущены.
— О, дьявол! — в отчаянии выкрикнул он и изо всех сил стукнул кулаком по капоту.
И в этот момент заметил маленькую белую бумажку, засунутую за дворники — точь-в-точь как талончик, который оставляют парковщики с указанием времени стоянки. Андрей развернул ее и прочитал строки, наспех написанные корявым почерком: «Прощай, мафия? Мафия бессмертна!»
