Эллери Куин - Тайна египетского креста. Тайна китайского апельсина
— Я пытаюсь проследить за передвижениями всей компании. Особенно Керка. По-моему, от всего этого дурно пахнет… Ладно! — Инспектор вздохнул. — Пока я по полной программе взялся за мертвеца. Мы проверяем его одежду. Мы сфотографировали тело во всех возможных ракурсах, и сегодня эти снимки пустят в дело вместе с подробным описанием убитого. Как я уже сказал, ребята выясняют, чем он занимался до того, как оказался в «Чэнселоре»; нам помогает Бюро розыска без вести пропавших. Доктор Праути с минуту на минуту доставит результаты вскрытия. Но пока — ничего.
— Может быть, ты слишком торопишься? Как насчет отпечатков пальцев?
— Никаких зацепок. Разумеется, они нашли кучу отпечатков Керка, Осборна и той сиделки; но этого следовало ожидать. Проблема в том, что два самых важных места, дверь и задвижка, тщательно вытерты. Или убийца был в перчатках. Черт бы побрал эти детективные фильмы!
Эллери сполз по спинке кресла и с мечтательным видом уставился на потолок.
— Чем больше я думаю об этом деле, — пробормотал он, — тем больше оно мне нравится. И тем больше сбивает с толку.
— В нем есть своя логика, — сухо заметил инспектор, — но это логика сумасшедшего. С моей точки зрения, все дело упирается в опознание жертвы. Сам факт, что преступник приложил столько усилий, чтобы скрыть личность убитого, говорит о том, что если мы узнаем его имя, то сядем убийце на хвост. Поэтому я не очень беспокоюсь.
— Умно, — заметил Эллери с восхищенной улыбкой.
— Либо мы сами узнаем, кто он такой, либо нам помогут его обеспокоенные родственники. Вчера вечером, когда ты ушел, мои парни засняли его со всех сторон, так что сегодня утром его улыбающаяся физиономия появится в газетах и будет расклеена на улицах. Я в любую минуту жду звонка. А когда это произойдет, все карты будут у нас в руках.
— После чего, надо думать, наступит неизбежная развязка. Окончательные заключения и выводы, — задумчиво произнес Эллери, — с которыми я вряд ли соглашусь. — Он закинул руки за голову и посмотрел на потолок. — Все эти бессмысленные перестановки… поразительно, папа, просто поразительно. Ты даже не понимаешь, насколько это замечательное дело.
— Зато я понимаю, насколько оно нелепое, — проворчал инспектор. — Ладно, я думаю, пора тебе выложить твой сюрприз. Не думай, что я куплюсь на твои обычные штучки.
— Нет, папа, я говорю серьезно. Я понятия не имею, кто это сделал и зачем. Даже приблизительно. Существуют трое, кто мог проделать этот фокус с перестановкой, — убийца, его возможный соучастник или какой-то случайный свидетель, оказавшийся на месте преступления. Сам убитый не в счет — смерть наступила мгновенно. Я могу найти возражения против любого из трех предполагаемых исполнителей этого трюка. Но кто-то из них его сделал.
— Не обязательно, — возразил инспектор, внезапно выпрямившись в кресле. — Откуда мы знаем, черт возьми, что наш толстый коротышка не сделал это сам? Он мог перевернуть все вещи в комнате до того, как его убили!
— А что, — спросил Эллери, поднявшись с кресла и подойдя к окну, — стало с его галстуком?
— Может быть, он выбросил его в окно или это сделал убийца… Нет, вряд ли, — пробормотал инспектор. — Мы обыскали весь дворик под окном и ничего не нашли. Сжечь он его тоже не мог. Во-первых, там стоит искусственный камин, во-вторых, нигде нет пепла.
— Его могли сжечь, — не оборачиваясь, заметил Эллери, — а потом вынести пепел. Ты ошибаешься в другом. Он получил удар по голове. Когда его нашли, пиджак на нем был надет задом наперед. Плащ и шарф лежали на кресле. На воротнике плаща осталась кровь. Это говорит о том, что, когда его ударили, он был в плаще. Если исключить предположение, что, когда он вошел в «Чэнселор», его одежда под плащом уже была надета задом наперед, значит, убийца переодел несчастного после того, как нанес ему удар и кровь брызнула на воротник плаща. Но если одежду переодел убийца, то и все в вещи в комнате переставил тоже он.
— И что из этого?
— Господи, да ничего. Я в полном дерьме. А что ты скажешь насчет двух железных копий, на которые насажена его одежда?
— А, это! — хмуро отозвался инспектор. — Еще одно доказательство того, что преступление совершил безумец. Я не вижу для этого ни одной разумной причины.
Эллери стоял, сдвинув брови, и молча смотрел в окно.
— Впрочем, предоставляю тебе заботиться о таких вещах. Мы будем работать обычными методами. Это еще одна странная деталь, которая ничего не значит.
— Все что-нибудь да значит, — возразил Эллери, отвернувшись от окна. — Ставлю хороший обед против плохой выпивки, что, когда мы раскроем это дело, ключом ко всему окажутся перевернутые вещи.
Инспектор скептически покачал головой.
— Одно я знаю наверняка. Кто-то перевернул все вещи наоборот, чтобы указать на нечто такое, что в ком-то или в чем-то другом тоже перевернуто наоборот. И я собираюсь употребить свои скромные способности на то, чтобы, по мере возможности, обнаружить все, что можно подвергнуть такой «перевернутой» интерпретации, каким бы банальным или причудливым это ни показалось на первый взгляд.
— Желаю удачи, — пробурчал инспектор. — Похоже, для этого тебе придется тоже на время сойти с ума.
— Между прочим, — сообщил Эллери, слегка покраснев, — я уже нашел несколько вещей, которые подвергаются такой интерпретации. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Пальцы инспектора застыли на полуоткрытой табакерке.
— Несколько вещей?
— Да, несколько вещей. Но, — добавил Эллери с мрачной улыбкой, — тебе надо делать твою работу, а мне мою. Хотел бы я знать, кто из нас справится первым!
Сержант Вели с трудом протиснулся в дверь, едва не уронив котелок, плохо сидевший на его львиной голове. В его глазах блестело необычное волнение.
— Инспектор! Доброе утро, мистер Квин… Инспектор, я кое-что нашел!
— Хорошо, Томас, — спокойно ответил тот. — Наверное, узнали, кто убитый?
Лицо Вели погасло.
— Нет. Дела обстоят не настолько хорошо. Я насчет Керка.
— Керка? Какого именно?
— Молодого. Знаете что? Его видели вчера в половине пятого в отеле «Чэнселор»!
— Видели? Где?
— В одном из лифтов. Я нашел мальчишку, который вспомнил, что поднимал его на лифте в это время.
— На какой этаж, Вели? — поинтересовался Эллери.
— Он не помнит. Но он уверен, что это был не обычный этаж, не двадцать второй. Он сказал, что хорошо это запомнил.
— Забавная логика, — сухо заметил Эллери. — Значит, прогулка по Бродвею и Пятой авеню отпадает, верно? Это все, сержант?
— Разве этого недостаточно?
— Ладно, займись им, Томас, — рассеянно предложил инспектор. — Мы пока придержим эту информацию. Не стоит его пугать. Но выясни всю подноготную этого парня начиная со времен Адама. Как насчет марок и драгоценных камней?
— Ребята работают.
— Ладно.
* * *Дверь еще дрожала после того, как ее захлопнул сержант Вели, когда Эллери произнес, нахмурив брови:
— Мне это кое о чем напомнило. Я совсем забыл… Взгляни-ка на это.
Он вытащил из кармана скомканный конверт и положил его на стол инспектору.
Инспектор бросил на конверт прищуренный взгляд. Потом взял конверт и расправил его на столе. Засунув пальцы внутрь, вытащил листок бумаги.
— Где ты это взял?
— Я его украл.
— Украл?!
— Увы, все к этому и шло. — Эллери пожал плечами. — Я стремительно качусь под гору, отче: по крайней мере, в том, что касается морали. Весьма прискорбный факт… Когда Керк и я без четверти семь вошли в офис, Осборн передал Керку записку, которую Макгауэн оставил ему за несколько минут до этого. Пока Керк ее читал, у него был странный вид. Он положил ее в карман, и потом мы нашли мертвеца.
— Дальше?
— Позже, перед ужином, я попросил Керка показать мне записку, но он отказался. Сказал, что это личное дело, касающееся только его и Макгауэна, который является его лучшим другом и будущим зятем. Затем, посреди волнения, которое вызвало мое изгнание разгневанным доктором Керком, мне удалось пролить несколько капель превосходного портвейна на одежду мистера Керка, после чего я с легкостью вытащил конверт из его кармана. Что ты об этом скажешь?
Записка гласила:
«Теперь я знаю. Ты имеешь дело с опасной личностью. Будь осторожен, пока я не поговорю с тобой с глазу на глаз. Дон, будь начеку.
Мак».Текст был торопливо набросан карандашом. Инспектор зловеще оскалился:
— Как говорят в фильмах, дело принимает новый оборот. Отлично! Теперь он станет поразговорчивее. Похоже, пора как следует взяться за эту парочку.
— Даже не думай, — быстро возразил Эллери. — Говорю тебе, ты все испортишь. Смотри. — Он схватил блокнот, карандаш и быстро написал имя.
