Александр Трапезников - Проект «Мегаполис»
— Вполне, — согласился Кротов. — Значит, можно считать, что акция согласована в высших кругах правительства. Очевидно, и президент в курсе?
— Я этого не говорил, — усмехнулся Щукин. — Впрочем, президент уже мало что решает. Организация стоит выше исполнительной власти. Пусть скажет спасибо, что мы его еще до поры до времени терпим.
— Итак, — подвел итоги Кротов, — на эту вавилонскую блудницу, Москву, будут спущены семь бешеных псов.
— Семь самолетов-смертников, — поправил координатор. — С необходимым грузом взрывчатки. Собственно говоря, это будет акцией не столько разрушения, сколько устрашения. Но последствия станут весьма значительными.
— Какие же выбраны объекты? — спросил Кротов.
— Кремль, Лужники, Останкино, район Сокольников… — начал перечислять Щукин, загибая пальцы.
И вновь ни один мускул не дрогнул на лице Кротова. Но ему казалось, что он участвует в каком-то фантасмагорическом сне, который наполнили ожившие чудовища, и одно из них — сам координатор проекта.
— Так что вы на это скажете? — услышал он пытливый вопрос Щукина: тот словно проверял его на лояльность к Органу.
— Чудесно, — коротко отозвался Алексей Алексеевич, не моргнув глазом.
Глава четырнадцатая
БАЗА ПРИНИМАЕТ НОВЫХ ГОСТЕЙ
После разговора с Щукиным Кротов долго раздумывал, вертел в руках карандаш, пока неожиданно не переломил его пополам. Услышанное не слишком удивило его. Организация была причастна ко многим акциям, начиная с убийства популярного тележурналиста и отстрела многих банкиров и мафиозных авторитетов и кончая подогревом сепаратистских настроений в различных регионах России. Да и на международной арене она проявила себя достаточно жестко, скрытно вмешиваясь в те горячие дела планеты, где пахло нефтью или имелись иные интересы.
«Кроме того, — рассуждал Кротов, — координатор во многом прав: Москва, как, впрочем, и Петроград, давно, с семнадцатого года, взятая в плен большевиками и довершившими их дело демократами, оторвалась от России, стала больным наростом на ее теле. Но эти два города когда-то были столицами Российской империи, и в их истории много славных страниц. И подобные „хирургические операции“ с бомбежкой напоминали действия костолома. Впрочем, ясно одно: акция непременно вызовет автоматическое введение чрезвычайного положения и установление полной диктатуры, но за спиной президента встанет Организация».
Кротов колебался, как поступить. Будучи профессионалом, облеченный особым доверием Органа, принимавший участие в разработке многих операций, сопряженных с большими жертвами, он не имел права даже на подобные мысли. Если бы к ним сейчас прислушался Щукин или кто-либо другой из Органа, то Кротов был бы немедленно отстранен от проекта, а в дальнейшем его постигла бы незавидная участь. Поэтому, решил он, определяясь в выборе, надо действовать предельно осторожно. Чужими руками. Проект «Мегаполис» будет завершен почти до конца.
После ужина Днищев и остальные семь исполнителей находились в комнате отдыха, где в их распоряжение были предоставлены различные напитки, журналы, бильярд и другие игры. За их поведением и реакцией внимательно наблюдал Психоаналитик из своего бункера. Все они испытывали необычный подъем сил, легкость, какое-то приятное жжение в груди, а также странную говорливость. Единственным, кто вел себя более сдержанно, был Днищев. Его организм, настроенный на волевое сопротивление психотропной обработке, пока проявлял завидное упрямство. Он и сам наблюдал за своими товарищами, отмечая их необъяснимую раскованность: ведь только утром ему с трудом удавалось выжать из них хоть слово.
— Вот этот… Днищев, почему он молчит? — спросил Психоаналитик у своего помощника. — Его поведение мне не нравится. Посмотрите на Харланского — хохочет над каждым забитым в лузу шаром.
— Или Герасимов с Роговым. Болтают, перебивая друг друга. Да и остальные… Для них ультрамозговой контроль протекает вполне естественно.
— Днищеву будем уделять особое внимание.
В это время в комнате появился Кротов с двумя помощниками. Курносый и горбоносый встали по левую и правую руку от него. Все они с интересом наблюдали, как Саакян и Акчурин играют на бильярде.
— Ладно, развлекайтесь дальше, — произнес наконец Кротов и посмотрел на Днищева. — Сергей Сергеевич, выйдем на воздух.
— Куда он его повел? — спросил Психоаналитик. — Это нарушение инструкции.
— Надо доложить Щукину, — заметил помощник.
А Кротов и Днищев вышли из подковообразного дома и не спеша направились в сторону самолетных ангаров.
— Зачем нас обучают пилотажу? — спросил Сергей.
— В свое время узнаете, — отозвался Кротов чуть веселее обычного, словно всем им предстояло участвовать в авиационном параде. — Только что я получил очень интересную информацию. И в серьезных ведомствах бывают утечки. Она касается вас.
— Любопытно.
— И я вас поздравляю вместе с вашими коллегами.
— С чем?
— С очередной звездочкой на погонах. В ФСБ вам присвоено звание подполковника.
Сказав это, Кротов с любопытством посмотрел, как меняется выражение лица Днищева. Он не ошибся в своих расчетах: подобная новость подействовала ошеломляюще. Но Кротов и сам был удивлен не меньше, когда узнал об этом полчаса назад. Теперь все сходилось: восьмым лишним, внедрившимся в проект «Мегаполис», оказывался Сергей Днищев, сумевший подобраться к тайным структурам Организации так близко, что его ликвидация становилась необходимостью. Стоило лишь сообщить об этом Щукину… Но в данной ситуации это уже было не в интересах Кротова. Наоборот, он понял, что сделал правильный выбор, остановившись в своих замыслах на Днищеве, и союз с ним сейчас был просто провиденциальной находкой. Но новоиспеченный подполковник повел себя странно.
— Чепуха! — отмахнулся Сергей. — Охота вам шутить в столь поздний час? Я никогда не работал ни в КГБ, ни в ФСБ.
— Да будет вам! — на этот раз махнул рукой Кротов. — Чего уж запираться? Просто в аппарате директора ФСБ есть наши люди.
— А ошибку не исключаете? Может быть, это какой-то другой Днищев?
— Который тоже ехал в поезде с террористами? Нет уж, голубчик, извольте принять мои поздравления.
— Ну, хорошо, принимаю, — с усмешкой согласился Сергей.
— Скажите лучше, как вам удалось выйти на Орган? Мне это интересно с профессиональной точки зрения.
— Какой еще Орган? Задница, что ли?
— Ваше сравнение близко к истине, — подумав, ответил Кротов. — Но в любом случае вы понимаете, что раскрыты и ваша жизнь отныне висит на волоске? Вы же агент высочайшего класса и должны уметь проигрывать.
— Час от часу не легче. Но, может быть, вы все-таки позволите мне дослужиться до генерала?
— Позволю, — улыбнулся Кротов, — потому что хочу предложить вам с этой минуты действовать сообща. Я расскажу вам о проекте «Мегаполис», а вы поможете мне предотвратить трагедию.
— Валяйте. Я, как палочка-выручалочка, везде сгожусь. — Сергею было весело, словно он принимал участие в увлекательной игре.
— Ваша свобода будет по-прежнему ограничена, здесь я бессилен что-либо изменить, — продолжал Кротов. — На Базе я могу рассчитывать только на вас и двух своих помощников.
— А могу ли я воспользоваться вашим телефоном?
— Контакты с ФСБ также исключаются.
— Да плевать я хотел на ФСБ! Мне надо позвонить одной девушке.
— Это можно, — подумав, согласился Кротов.
Обратно в здание они вернулись спустя час…
На следующий день занятия со специалистами по летной подготовке были продолжены. В принципе человек, владеющий навыками автолюбителя, мог запросто поднять легкий самолет в воздух. Дальнейшее должна была довершить автоматика. Но посадить «Сессну» на землю было куда сложнее. Параллельно проходили и психотропные сеансы в бункере Психоаналитика, хотя Днищев в них уже не принимал участия. Кротов освободил его от этой нагрузки, искренне беспокоясь о том, что зомбированный подполковник станет ему менее полезен, чем человек, сохранивший гибкое сознание и трезвый ум. За наглядным примером не стоило далеко ходить: все семь исполнителей акции менялись прямо на глазах. Находясь в постоянном возбуждении, они начали жаловаться на усиливающееся жжение, головную боль, раздающиеся в мозгу голоса. Появилась и плохо контролируемая агрессивность, человеконенавистнические мотивы, тяга к осознанному саморазрушению. Все это было следствием той установки, которую закладывал в их подсознание Психоаналитик со своей командой. Исполнители должны были стремиться к гибели, неся смертоносный груз в своих самолетах.
Вечером к Кротову в кабинет пришел рассерженный Щукин.
