Кевин Гилфойл - Театр теней
— Кого искать?
Дэвис достал из кармана небольшой блокнот. Он исписал несколько страниц, чтобы как-то упорядочить все известное об этом «одном человеке».
— Вероятно, — начал он, — его фамилия — Кэш или похожа по смыслу. Он вырос где-то в Нортвуде или его окрестностях — вероятно, проживал там восемнадцать лет тому назад, а кто-то из его родителей, а может, оба, живут там и сейчас. Не исключено, что он неоднократно совершал насильственные действия в отношении женщин, но я не могу сказать, заявлял ли на него кто-нибудь из них. Он человек состоятельный. Врач, адвокат, банкир или предприниматель — не знаю. И предпочитает европейские машины. По моим сведениям, шесть лет назад он жил в центре Чикаго. — Мур замолчал, прикидывая, может ли пригодиться эта деталь: — Примерно в это же время у него было одно свидание с Мартой Финн.
Робби охнул и понимающе покивал:
— Агентство «Золотой значок» наняло мою сотрудницу, чтобы по вашей просьбе делать фотографии сына Марты Финн. Миссис Финн по суду запретила Сэлли приближаться к их семье. У вас, насколько мне известно, тоже судебный запрет. Я читал об этом в газете.
— Это не страшно. Ее беспокоить не придется.
Большой Роб взглянул на окно. Он нюхом чуял, что ему придется всю жизнь жалеть, если он ввяжется в это дело; более того, он уже жалел, но спросил:
— Что вы еще знаете?
Дэвис перелистнул записи, сделанные после разговора с Джастином, и сообщил:
— Не исключено, что в детстве он любил играть с огнем или имел отношение к исчезновению домашних животных. Он наверняка очень умен. Возможно, значительно умнее нас с вами.
— Отлично, — откликнулся Робби. — Короче говоря, псих. И гений. Он что, какой-нибудь чокнутый ученый? — Он нервно хохотнул.
Дэвис открыл портфель и достал рисунок.
— И последнее. Вот как он выглядит. Или выглядел не так давно.
Большой Роб взял листок и положил на стол.
— Мне знаком этот портрет. Его нашли у убитого Филли. — Он заглянул Дэвису в глаза — ждал откровенного ответа.
— Это моя жена нашла его у меня в компьютере, распечатала и отправила вашему другу. Она думала, что это может быть как-то связано, — он запнулся, не зная, как сказать, — с ее делом. С тех пор его немного подкорректировали.
Большой Роб быстро поднес бумагу к глазам, загородив ею лицо от клиента. «Из-за этого портрета погиб Филли», — думал он. Справившись с эмоциями, опустил листок, пристально посмотрел на Дэвиса и назвал цену на свои услуги.
— А пока дайте мне, пожалуйста, наличные на текущие расходы.
— Непременно. — Дэвис достал из кармана купюры.
Робби вздохнул и взял их не пересчитывая.
65
Марте было стыдно, что она уже полторы недели не меняла постельное белье Джастина. Она показывала по четыре дома в день, особенно ее замучила одна клиентка. Это была молодая женщина, только что выскочившая замуж за пожилого врача, которая убедила мужа, что лучше иметь дом за городом с двориком, детской и просторной кухней, чем тесную квартиру в центре хотя бы и с видом на озеро. «Если он думает, что я стану заниматься воспитанием его детей в городе только для того, чтобы ему было удобней таскаться к любовнице на Золотой берег, то он сильно ошибается», — говорила она Марте. Она также доверительно сообщила, что уверена в существовании любовницы с Золотого берега, поскольку сама до недавнего времени была одной из них.
В комнате Джастина царил идеальный порядок. Не верилось, что здесь живет подросток. В конце каждого дня он расставлял книги на полках по алфавиту, смахивал пыль с клавиатуры компьютера, аккуратно выкладывал одежду, которую собирался надеть завтра. Усталым Марта его никогда не видела и искренне недоумевала: когда же ее сын успевает высыпаться? Ведь у него школа, самостоятельные занятия, ежедневная уборка и еще эта проклятая игра! Она читала статью о том, что тысячи детей, да и многие взрослые, проводят так много времени в виртуальном пространстве «Теневого мира», что их собственная, реальная жизнь становится им неинтересна или вовсе безразлична. По всей стране резко сократилось количество школьников, записывающихся в спортивные секции и команды, и многие преподаватели утверждали не без основания, что виновата в этом компьютерная игра. Это было похоже на правду: только в Нортвуде Марта лично знала три пары — целых три! — расставшихся из-за того, что один из супругов повстречал кого-то в «Теневом мире» и ушел к новой любви. Терри, по крайней мере, ушел от Марты к своей помощнице. В этом было что-то утешительно старомодное.
Однако не все были едины во мнении, что игра приносит детям только вред. Некоторые психологи утверждали, что подростки, экспериментирующие в «Теневом мире» с различными сценариями взрослой жизни, оказываются более подготовленными к учебе в колледже и стрессу, связанному с отъездом из дома. Говорили, что они более уверены в себе, менее склонны к рискованным предприятиям и имеют больше шансов найти свое место в профессиональной сфере. Сама Марта ни разу не открывала эту игру и относилась к подобным утверждениям скептически, но ей было легче верить им, чем пытаться запретить Джастину играть или отучать его от «Теневого мира».
Марта сняла с кровати грязное белье и встряхнула свежее, стараясь как можно ровнее заправить нижнюю простыню и аккуратно загнуть краешки верхней. Потом она разложила одеяло, накрыла постель покрывалом и положила сверху подушки, стараясь делать все так же аккуратно, как сын. Он никогда не жаловался, но Марта часто замечала, что он перезаправляет постель, если считает, что мать сделала это не идеально.
Она рассортировала выстиранные вещи и отнесла свои в главную спальню, где спала она. По сравнению с ее комнатой спальня Джастина казалась стерильным боксом. Двухнедельный запас его рубашек, джинсов и нижнего белья, перестиранный и высушенный за утро, занимал три круглые корзины, и она устроилась перед его раскрытым шкафом, чтобы правильно все разложить. Голубые джинсы надо было сложить и поместить стопочкой на вторую снизу полку, рубашки повесить на вешалки, только пластмассовые, ни в коем случае не металлические. Голубые носки должны были лежать отдельно от черных. Нижнее белье свернуто в рулон, а не сложено. Джастин не стал бы жаловаться или скандалить, но наверняка переделал бы все на свой вкус, если бы она что-то сделала не так.
На дне корзины для белья она заметила три выцветшие однодолларовые купюры. Наверное, она проверила не все карманы перед стиркой. Марта испугалась: что если она погубила какую-нибудь важную запись? Домашнее задание или телефон хорошенькой девочки?.. Честно говоря, ее беспокойство оказалось идеальным предлогом, чтобы порыться в его карманах. Она обнаружила еще две бумажки по одному доллару и одну пятерку и положила деньги на его комод. В пятых по счету джинсах она нащупала что-то интересное: кусок плотной бумаги размером с визитку, смятый и деформировавшийся в барабане стиральной машины. Она достала его. Имя ее поначалу не насторожило, мало ли Муров на свете, пока она не увидела приписку: «доктор медицины».
Марта не просто разгневалась. Она буквально пылала от ярости. Как этот Мур посмел приблизиться к нему? Давно ли они начали встречаться? Что еще этому ублюдку надо от ее сына? Она хотела позвонить адвокату, но знала, что тот станет с ней разговаривать только за свой обычный гонорар — 350 долларов в час. Она хотела обратиться в полицию, но понимала, что копы прежде всего спросят, проверила ли она все факты: «Вы говорили с сыном, мэм? Если у вашего сына в кармане визитка Дэвиса Мура, это еще не доказывает, что последний нарушал судебный запрет». Вот и поди попробуй им объяснить, что она не может спросить об этом Джастина. Она боится. Он уже четыре года не позволял себе в разговорах с ней никаких резкостей, но все равно он ее пугал. Мать знает своего сына, даже если он не унаследовал ее ДНК. Мать догадывается, на что способен ее сын. Каждый раз, когда он молча перестилал постель и по-своему складывал джинсы, Марта представляла себе, как в его мозгу, в его сердце копится напряжение, как оно давит изнутри на черепную коробку, на ребра, как свистит в ушах. Рано или поздно оно вырвется наружу.
Но до тех пор, пока Джастин оставался рядом, до тех пор, пока ее мальчик учился и играл под ее крышей, у нее на глазах, до тех пор, пока она интересовалась его друзьями и увлечениями, она могла направлять его, и контролировать, и защищать.
И надеяться на лучшее.
Марта переписала номер телефона и адрес электронной почты доктора Мура и положила карточку обратно в карман.
66
В самом центре Нортвуда, на перекрестке шести улиц, располагался круглый сквер, где стояли скамейки, а в середине возвышался памятник солдату. Его воздвигли после Первой мировой войны, но теперь воспринимали как памятник всем живущим в Нортвуде ветеранам различных военных конфликтов, включая недавние кампании в Азии и Африке. Парады в День поминовения павших, День ветеранов и День независимости всегда заканчивались здесь — это было и символично, и выгодно владельцам расположенных в центре заведений.
