Эллери Куин - Кот со многими хвостами. Происхождение зла
Объясняется просто, рассуждал Эллери: торс развился в результате чрезмерного напряжения при простейшем движении; борода облегчает утомительный ежедневный туалет; бешенство порождено ненавистью к сыгравшей с ним злую шутку судьбе; беспокойство — симптом смертных мук человека, обреченного вечно сидеть. Естественные объяснения, хотя остается и нечто необъяснимое… Злоба — злобная сила, злобные эмоции, злобная реакция на боль, на людей… В самом центре — злоба. Даже если убрать все вокруг, она наверняка останется. Он злился еще в материнской утробе, дикий зверь по природе. Случившееся только включило злобу в игру.
— Чего тебе, Лорел? А это кто? — Хриплый угрожающий бас извергался из груди живой лавой. Роджер Прайам до сих пор злился после телефонного разговора со злополучным Фоссом, глаза полны ненависти. — Чего смотришь, рта не открываешь?
— Это Эллери Квин.
— Кто?
Она повторила.
— Никогда не слышал. Чего ему нужно? — Злобный взгляд упал на Эллери. — Чего вам тут надо? А?
— Мистер Прайам, — раздался из дверей приятный голос Альфреда Уоллеса, — Эллери Квин — знаменитый писатель.
— Писатель?
— И детектив…
Губы Прайама выпятились, борода вздернулась, огромные руки вцепились в колеса.
— Мой отец убит. Я вас предупреждала, что этого так не оставлю, Роджер, — ровным тоном проговорила Лорел. — Должна быть какая-то причина. И какой бы она ни была, вы замешаны в деле не меньше, чем папа. Я попросила Эллери провести расследование, и ему надо с вами поговорить.
— Вот как? — Далекое сдержанное рычание, глаза жарко горят. — Ну, давайте поговорим.
— Во-первых, мистер Прайам, — начал Эллери, — мне хотелось бы знать…
— Отвечаю — нет, — рявкнул Роджер, показав зубы сквозь бороду. — Во-вторых?
— Мистер Прайам… — терпеливо повторил Эллери.
— Ничего у вас не получится, мистер. Мне ваши вопросы не нравятся. Теперь слушай меня, Лорел, — правый кулак стукнул по ручке кресла, — чертова балаболка. Не твое это дело — мое. Сам займусь. Сам разберусь, по-своему. Можно это вдолбить тебе в голову?
— Роджер, вы боитесь, — заметила Лорел Хилл.
Прайам с пылающим взглядом приподнялся всей тушей. Лава с ревом перелилась через край.
— Боюсь? Чего? Привидения? Думаешь, я такой же, как Леандр Хилл? Дерьмо сопливое! С головы до пят трясся, поглядывал через плечо да ежился от страха! Родился и умер трусом…
Девушка двинула кулаком ему в щеку. Он нетерпеливо махнул левой рукой, отшвырнул ее в сторону. Она отлетела, попала в объятия Альфреда Уоллеса, прошептала:
— Пустите… пустите!
— Лорел! — воскликнул Эллери.
Она замерла, задыхаясь. Уоллес молча ее выпустил, она выскочила из комнаты.
— По-твоему, я боюсь! — прокричал вслед Прайам с набухшими желваками на скулах. — Смотри, мой насос не разорвался в клочья при первом ударе! Боюсь? Я ко всему готов, черт возьми!.. В любой час дня и ночи, ясно? Когда б костлявая рука ни сунулась, она получит достойный отпор! — Смертоносные кулаки стиснулись и раздались.
— Роджер, в чем дело?
Делия стояла в дверях, переодетая в парадное платье из золотистого шелка, любовно к ней льнувшее. С разрезом до колен. Перевела холодный взгляд с мужа на Эллери.
Уоллес не сводил с нее любопытных глаз.
— Кто это?
— Никто. Все в порядке, тебя не касается. — Прайам глянул на Эллери. — Эй, ты! Вон отсюда!
Спустилась исключительно для того, чтобы фактически засвидетельствовать, что незнакома с ним. Было бы любопытно как черта характера, но в любом другом отношении огорчительно. Ничего не понятно. Что он Гекубе? Впрочем, она дала ясно понять, что ему Гекуба.[164] Эллери чувствовал досаду и любопытство, одновременно гадая, одинаково ли она действует на любого мужчину… Уоллес тайком наслаждался, как зритель, увидевший то, чего не замечают другие, но которому воспитание не позволяет смеяться вслух… Делия держалась с мужем спокойно, без страха и прочих эмоций.
— Чего ждешь? Ничего не дождешься. Проваливай!
— Я стараюсь понять, мистер Прайам, — сказал Эллери, — пустомеля вы или чертов дурак.
Обросшие волосами губы пустились в пляс, едва скрытая злость снова вышла наружу. Эллери приготовился к всплеску. Прайам явно боится. Это видит молчаливый, внимательный, заинтересованный Уоллес. И улыбающаяся Делия Прайам.
— Альфред, если этот нахал снова явится, гони в шею!
Эллери посмотрел на свою руку, на которую легла ладонь Уоллеса.
— Боюсь, мистер Квин, — шепнул тот, — у меня хватит сил выполнить приказание.
Хватка парализующая. Прайам ухмыльнулся удовлетворенно и злобно, это взбесило Эллери, тем более сцена разыгрывалась на глазах у наблюдающей женщины, олицетворения джунглей. Бешенство захлестнуло его, а когда он очнулся, Уоллес сидел на полу, потирая запястье, тараща на него глаза снизу вверх. Не сердито, просто удивленно.
— Хороший прием, — признал он. — Запомню.
Эллери полез было за сигаретой, потом передумал.
— Я понял, мистер Прайам. Вы и пустомеля, и чертов дурак.
Дверной проем опустел.
Он проклинал себя последними словами. Никогда не теряй выдержки. Первое правило, выученное у отца на коленях. Тем не менее, она должна была видеть взлетевшего в воздух Уоллеса, безобразно разинутый рот мужа. Может быть, успокоится на недельку…
Шагая по коридору, поймал себя на том, что высматривает ее краешком глаза. Кругом тень, наверняка где-нибудь прячется, закрыв глаза ставнями, выставив напоказ остальное.
Коридор тоже пуст…
Разрез до колен! Фокус старше египетских пирамид. А разве его глупый фокус не старше? Пожалуй, уходит еще в первобытные времена.
Тут Эллери понял, что Делия Прайам — благородная леди, а он вел себя как отвергнутый мальчик из колледжа и хлопнул за собой парадной дверью.
* * *До сих пор бледная Лорел ждала его в «остине», энергично затягиваясь сигаретой. Он плюхнулся рядом с ней на сиденье, буркнул:
— Чего ждем?
— Он свихнулся, — сухо заключила девушка. — Пошел в полный разнос. Я и раньше видела, как он бесится и крушит все вокруг, но сегодня что-то особенное. Хорошо, что я вас привела. Что теперь будем делать?
— Отвезите меня домой. Или я такси поймаю.
Она встревожилась.
— Не возьметесь за дело?
— Не могу тратить время на идиотов.
— Включая меня?
— Нет.
— Мы ведь кое-что выяснили, — поспешно напомнила Лорел. — Вы же слышали, он признался. Когда я убегала, упомянул какое-то привидение и костлявую руку… Мне не послышалось, Роджер тоже считает, что папу намеренно до смерти испугали. Больше того, он знает, что значит собака…
— Не обязательно, — хмыкнул Эллери. — Вот в чем проблема с дилетантами. Вечно делают поспешные заключения. В любом случае дело раскрыть невозможно. Без Прайама не справиться, а он рогом в стенку уперся.
— Не хотите браться из-за Делии, да? — уточнила Лорел.
— Из-за Делии? Имеется в виду миссис Прайам? Чепуха.
— Не рассказывайте мне про Делию и про мужчин. На любое существо в брюках она действует как на кота валерьянка.
— В ней в самом деле есть шарм, — пробормотал Эллери, — хотя чересчур показной, согласны? — Он старался не смотреть на окна второго этажа, где, наверно, была ее спальня. — Лорел, чего мы стоим на дороге, как пара придурковатых туристов? — Надо снова увидеть ее. Просто увидеть.
Девушка бросила на него непонятный взгляд и тронулась с места, медленно свернув налево к шоссе.
Эллери, обхватив руками колени, необъяснимо чувствовал, что чего-то лишается с каждым оборотом колес «остина». Рядом сидела Лорел, глядя вперед на дорогу и еще куда-то. Настойчивая маленькая клиентка. Он вдруг почувствовал, что готов сдаться.
— Что собираетесь делать?
— Разбираться.
— Решили идти до конца?
— Не жалейте меня. Я справлюсь.
— Знаете, что я хочу предпринять?
Она взглянула на него.
— Давайте для начала займемся запиской. По крайней мере, укажу вам верное направление. Если возможно, конечно.
— Вы о чем это? — Машина резко затормозила.
— О записке, которую ваш отец нашел в серебряном футлярчике на собачьем ошейнике. Думаете, он ее уничтожил?
— Я искала, не нашла.
— Пожалуй, я сам поищу.
Лорел широко открыла глаза, рассмеялась, и «остин» рванулся вперед.
Двухэтажный испанский дом Хилла стоял высоко у стены каньона, весело сверкая на солнце красной черепицей, красиво побеленный, украшенный черными кружевными решетками, балконами, арками, с внутренними двориками, усаженными шиповником. На участке в два акра цветы, цветущие кусты, деревья — пальмы, фруктовые, ореховые… Ниже начинался лес.
