Анна Данилова - Нирвана с привкусом яда (сборник)
Слишком мало было людей, пожелавших проводить Викторию Истомину в последний путь, чтобы ошибиться в распределении ролей собравшихся в этом катафалке. Если предположить, что женщина, обнимавшая гроб и организовавшая похороны, ее близкая родственница, решившая по своему усмотрению потратить выделенные ей покровительствующими людьми деньги, а попросту присвоить их себе (что свидетельствует, скорее всего, о непричастности этой бедно одетой дамы к циничному бизнесу покойной), а мадам со шрамом — небезызвестная Надя, то получается, что женщина, закутанная в меха и скрывающая свое лицо под очками, — та самая хозяйка Истоминой… А кто этот молодой человек, который смотрит на нее влюбленными глазами? Любовник? Скорее всего. Мужья так не смотрят…
— Вы тоже знали Викторию? — вдруг обратилась к Чаплину «родственница», предварительно шумно высморкавшись и вздохнув чуть ли не со стоном. — Я вас прежде никогда не видела…
Чаплин ничего не ответил, только вжался в спинку сиденья и отвернулся к окну.
— Нет, вы можете, конечно, не отвечать… И спасибо, что пришли. Сейчас все такие занятые, никто не смог приехать, у всех работа, проблемы… Я не ожидала, что у Вики так мало знакомых и друзей…
— А вас зовут Надя? — вдруг подала голос дама в мехах, громким и сильным голосом обращаясь к нарядной женщине, сидящей возле водителя.
— А вам-то что?
— Поговорить надо…
— Может, вам и надо, а мне не надо… И вообще нашли, где затеять разговор…
— Разговор для вас может быть очень даже полезным, — продолжала невозмутимо дама. — Так что советую вам после похорон проехать к Лере, пообедаем вместе, там все и обсудим…
До кладбища ехали долго, все молчали, Чаплин заснул. А когда проснулся, понял, что прибыли на место. Неожиданно выглянуло солнце, заискрился снег на комьях черной земли возле вырытой могилы…
Церемония прощания прошла еще быстрее, чем возле дома, словно все желали поскорее покинуть это мрачное место. Когда дама в мехах неожиданно расплакалась и, сняв очки, промокнула глаза платочком, Надя словно очнулась, оглянулась на кладбищенские кресты, перекрестилась и шумно вздохнула.
— Пусть земля будет тебе пухом, сестричка моя, — прошептала дама в «таблетке». — Прощай… А вы будете прощаться?
Чаплин и здесь промолчал. Никто из присутствующих не целовал лоб покойной, все словно ждали от него, от таинственного знакомого Виктории, какого-то действия, жеста, поступка, которое объяснило бы: кто же он такой, кем ей приходился? Но он посматривал на интересующую его даму и думал, как бы, вернувшись в Москву, после поминального обеда выкрасть ее, запихнуть в машину, которую он оставил прямо у подъезда сестры Виктории Истоминой, и привезти к Ольге, показать ее, злодейку, Маше? Кто этот телохранитель? Любовник? Муж? Может, он вооружен? С этими людьми шутки плохи…
Два здоровенных парня в форменной, черной с желтым, одежде, заколотив крышку гроба, опустили его в яму и стали засыпать могилу…
На обратном пути Чаплин снова спал. Автобус лихо мчался по мокрым от растаявшего снега улицам, к счастью, не застряв ни в одной пробке. Чаплин просыпался лишь тогда, когда начинала говорить сестра Истоминой. Судя по тому, как к ней обращались, ее звали «Лера».
— Лера, после Вики должны были остаться документы и деньги… Это не ее документы и не ее деньги, — говорила, судя по всему, ее хозяйка. Она говорила тихо, так, чтобы ее не могла слышать сидящая рядом с водителем, перепуганная предстоящим разговором с дамой в мехах и очках Надя. — Ты должна мне их вернуть. Кроме того, объясни, почему ты заказала такой гроб? По-моему, мы с Германом дали тебе достаточно денег… Насколько мне известно, последнее время Вика тебя содержала, а ты поскупилась на приличный гроб… Или ты думала, что мы не придем с ней проститься?
Лера сидела красная и молчала.
— Вы бы, молодой человек, пересели на место Нади, а она бы перешла к нам сюда, чего ждать, пока мы доедем до места, да и кутьи мне что-то не хочется… Уверена, что и на продуктах эта особа тоже сэкономила и собирается накормить нас какой-нибудь дрянью… Нам надо поговорить, понимаете? Вы нам так и не представились, ведете себя очень странно…
— Нина! — Ее спутник схватил ее за рукав шубы. — Возьми себя в руки!
— Герман, я не могу больше ждать… Мы едем уже целую вечность… А этот… он так разглядывает меня… Что вам от меня нужно? Ведь я же сразу поняла, что вы никакого отношения к Вике не имеете, что пришли на похороны, чтобы увидеть меня… Говорите, у меня от Германа секретов нет…
— Я должен поговорить с вами с глазу на глаз, — наконец произнес Чаплин. — И мне все равно, есть у вас от кого секреты или нет. Это дело касается исключительно меня, и больше никого. Обещаю, что не причиню вам вреда, но мне надо, чтобы вы объяснили кое-что одному человеку…
— Я не собираюсь с вами ни о чем разговаривать, я вижу вас первый раз… Герман, скажи ему, чтобы он вышел из автобуса, я не поеду дальше… Водитель, остановите автобус!
Автобус резко затормозил. Лера, вскрикнув, полетела на пол, Надя же, повернувшись, схватилась за сердце…
— Что у вас там случилось, черт?! — воскликнул водитель. — Всю дорогу только и знаете, что выясняете отношения…
— Вы же понимаете, что есть вещи, за которые вы несете ответственность… Я обещал привезти вас, чтобы вы кое-что объяснили человеку, который мне очень дорог. Я не для того тащился вместе с вами на кладбище, чтобы уехать ни с чем, вернее, ни с кем… Вы можете поехать со мной вместе с вашим спутником, если мой внешний вид вызывает у вас недоверие.
— Герман, скажи ему, что я никуда не поеду…
— В ваших же интересах поехать со мной и во всем разобраться… Я не хочу вам угрожать, но у меня тоже нет выбора… Я должен буду предпринять что-то радикальное…
— Герман, он угрожает мне! Ну, сделай же что-нибудь!
— Как вас зовут? — спросил Герман, побледнев. — Что вам надо от моей жены? И что это за угрозы?
— Это не угрозы, я только предлагаю ей встретиться с моей женой и кое-что объяснить… Или вы хотите, чтобы мы сами к вам пришли? Что ж, я не против…
— Нет! Не нужно к нам… Представьтесь хотя бы. — Женщина, которую звали Нина, подняла голову так, что Чаплин увидел проступившие на ее горле бирюзовые жилки. — Я должна знать, о чем или о ком идет речь…
— Моя фамилия Чаплин, — тихо произнес Игорь, так, чтобы не услышала сидящая далеко впереди них и пытавшаяся их подслушать Надя.
— А-ах… — облегченно вздохнула Нина и, достав платочек, порывистым нервным движением промокнула вспотевшее лицо. Она даже расстегнула шубу и теперь сидела, разглядывая грязный пол автобуса, успокоенная, чуть ли не умиротворенная. — Теперь все понятно. Хорошо, я согласна встретиться с вашей… женой. Вы уже успели пожениться?
— Не думаю, что это имеет какое-то значение…
— Да, вы, пожалуй, правы. Гера, я должна поехать с ним. Это действительно очень важное дело… А ты подождешь меня внизу, возле подъезда. Не думаю, что разговор затянется надолго. Я уверена, что мы быстро поладим…
И она так посмотрела на озадаченного Германа, что Чаплин растерялся. Ему еще никогда не приходилось видеть, чтобы женщина смотрела на мужчину с такой неприкрытой или даже отчаянной любовью. Неужели эта женщина и есть та самая хозяйка Виктории Истоминой, занимавшаяся такими грязными делами? В это верилось с трудом… Еще подумалось, что этот молодой мужчина с чистым и ясным взглядом не имеет к ее деятельности никакого отношения… И что она скрывает от него многое, на ходу придумывая разного рода причины, заставляющие ее встречаться с людьми, куда-то ездить, звонить… Ведь невозможно скрыть от человека, с которым живешь, свою работу! Может, она прикидывается, к примеру, гадалкой, ясновидящей, экстрасенсом… Вот и сейчас тоже, как она объяснит такой странный интерес к ней незнакомого мужика? Ты, мол, подожди, дорогой, под дверью, пока я буду улаживать свои дела… Какие? Что она ему скажет? Или, может, взять да и раскрыть парню глаза на его возлюбленную?
— Сделаем так. — Нина сняла очки и спрятала их в сумочку. На Чаплина смотрели огромные светлые глаза, немного уставшие, но все равно излучавшие мощную энергию, свет. — Мне сейчас необходимо переговорить вон с той особой, на это уйдет меньше четверти часа, и сделать это придется прямо на улице, возле подъезда Леры, потому что мне не хочется туда заходить, я не люблю запаха смерти, селедки и компота… А вы подождите меня в машине, вы же приехали в машине, я заметила… Герман, я буду говорить с ней одна, а ты подожди меня с этим господином у него в машине… Все, приехали…
Лера, все это время сидевшая поодаль от них, выглядела такой подавленной и униженной, что на нее было невозможно смотреть. Она вышла из автобуса и, не оглядываясь, побежала к своему подъезду. Две женщины, стоявшие на крыльце и словно ожидавшие команды, увидев ее, последовали за ней в подъезд…
