Джоди Пиколт - Время прощаться
– Знаю. А я не могу оставить слонов голодными.
Было ощущение, что меня засасывают зыбучие пески. Медленно, но уверенно я шла ко дну. Необходимо было раздобыть денег, но у меня не было на это времени. Мое исследование забыто, я не прикасалась к нему уже несколько недель. Я едва успевала поворачиваться, не говоря уж о том, чтобы заниматься привлечением новых спонсоров.
Привлечь…
Я посмотрела на Клайда.
– Я заплачу на десять процентов больше, если вы сейчас отдадите мне сено, а расплатиться позволите в следующем месяце.
– С какой стати?
– Потому что, хотите вы признавать это или нет, Клайд, но у нас уже устоявшиеся отношения, и вы просто обязаны дать мне шанс.
Ничего он нам не должен. Но я надеялась, что опасения оказаться соломинкой, которая переломит хребет заповеднику, будет достаточно, чтобы он согласился.
– Двадцать процентов, – принялся торговаться Клайд.
Я пожала ему руку, забралась в грузовик и стала выгружать тюки с сеном.
Через час Клайд уехал, а я присела передохнуть. Гидеон продолжал работать, спина его напрягалась, когда он складывал тюки на хранение, поднимая их выше, чем позволяли мои физические возможности.
– Так и будешь делать вид, что меня здесь нет?
Гидеон даже не обернулся.
– У хозяйки учусь.
– А что мне делать, Гидеон? Можешь ответить? Я с удовольствием послушаю.
Он повернулся ко мне лицом – весь в поту, к рукам прилипли солома и стебельки травы.
– Я устал быть козлом отпущения. Возвращать орхидеи. Бесплатно привозить сено. Превращать чертову воду в вино. Что дальше, Элис?
– Мне не следовало платить ветеринару, когда Сира заболела?
– Не знаю, – отрезал он. – Мне плевать.
Он протиснулся мимо меня. Я встала.
– Это точно, плевать! – выкрикнула я, вытирая слезы. – Я ни о чем не просила, понял? Я не хотела управлять заповедником. Не хотела волноваться о больных животных, выплачивать зарплату, становиться банкротом…
Гидеон остановился в дверях и обернулся – темный силуэт в лучах света.
– А чего же ты хочешь, Элис?
Когда последний раз это кого-нибудь интересовало?
– Я хочу заниматься наукой, – ответила я. – Хочу, чтобы люди увидели, как много слоны думают, как много чувствуют…
Он шагнул ко мне.
– И?
– Я хочу, чтобы Дженна была счастлива.
Гидеон сделал еще шаг. Он был так близко, что его вопрос коснулся изгиба моей шеи, а моя кожа запела.
– И?
Я не испугалась разъяренного слона. Прислушалась к себе и рискнула. Собралась и начала жить заново. Но то, что я решилась посмотреть Гидеону в глаза и сказать правду, – самый смелый поступок в моей жизни.
– И я тоже хочу быть счастливой, – прошептала я.
А потом мы упали на неровные ступени из тюков, в гнездо из сена на полу сарая. Руки Гидеона были у меня на голове, под одеждой; мое дыхание сливалось с его дыханием. Наши тела превратились в неизведанные просторы, на которых каждое прикосновение выжигало незабываемые воспоминания… Когда он двигался во мне, я понимала, что теперь мы всегда будем идти одной дорогой.
Позже, когда сено расцарапало мне спину, а ноги и руки запутались в одежде, я попыталась заговорить.
– Молчи, – велел Гидеон, касаясь пальцем моих губ. – Просто молчи.
Он перевернулся на спину. Моя голова лежала у него на руке, там, где бился пульс. Я слышала каждый удар его сердца.
– В детстве, – сказал он, – дядя подарил мне фигурку персонажа из «Звездных войн». С автографом самого Джорджа Лукаса. Фигурка лежала в коробке. Мне было тогда лет шесть-семь, не помню точно. Дядя велел не вынимать фигурку из упаковки. Тогда когда-нибудь за нее можно будет получить неплохие деньги.
Я посмотрела на Гидеона.
– А ты доставал ее из упаковки?
– Черт побери, конечно!
Я засмеялась.
– Я думала, ты скажешь, что эта фигурка до сих пор стоит где-то на полке. И ты хочешь продать ее и заплатить за сено.
– Прости. Я был ребенком. Разве дети будут играть фигуркой в коробке? – Его улыбка чуть потухла. – Я доставал ее из коробки так, чтобы никто не видел. Я каждый день играл с фигуркой Люка Скайуокера. Носил ее с собой в школу. В ванную. Она спала рядом со мной. Я любил ее. Да, возможно, подержанная фигурка уже ничего не стоила, но для меня она была дороже всех сокровищ мира.
Я понимала, о чем он говорит: за коллекционную игрушку можно было бы получить неплохие деньги, но эти игры украдкой были бесценными.
Гидеон улыбнулся.
– Я очень рад, Элис, что снял тебя с полки.
Я стукнула его по руке.
– По-твоему я дама, оставшаяся без кавалера?
– Кому туфелька придется впору…
Я легла на него сверху.
– Хватит болтать.
Гидеон поцеловал меня.
– Я уж думал, ты никогда не попросишь… – сказал он и снова заключил меня в объятия.
Звезды подмигивали нам, когда мы вышли из сарая. В моих волосах торчала солома, ноги были грязные. Гидеон выглядел не лучше. Он залез на вездеход, я села сзади, прижавшись щекой к его спине и чувствуя на его коже свой запах.
– Что мы скажем? – спросила я.
Он оглянулся через плечо.
– Мы не будем ничего говорить.
Гидеон остановился у своего домика и слез с вездехода. Света не было, Грейс все еще сидела с Дженной. Но он не стал рисковать и прикасаться ко мне, только не сводил с меня глаз.
– До завтра? – спросил он.
Это могло значить что угодно. Мы могли договариваться о том, чтобы переселить слонов, убрать в сарае, поменять свечи зажигания в грузовичке. Но на самом деле он спрашивал, буду ли я избегать его, как делала раньше. Повторится ли еще эта ночь.
– До завтра, – ответила я.
Через секунду я была уже возле своего домика. Припарковала вездеход и попыталась пригладить волосы, отряхнуть одежду. Грейс знала, что я отправилась в сарай с сеном, но не похоже было, что я просто разгружала тюки, – складывалось впечатление, что я участвовала в сражении. Я вытерла рукой рот, пытаясь стереть поцелуй Гидеона и оставляя только оправдания.
Я открыла дверь и увидела в гостиной Грейс. Здесь же, держа на руках Дженну, сидел Томас, улыбкой которого можно было бы осветить галактику. Завидев меня, он передал дочь Грейс и потянулся за лежащим на кофейном столике пакетом. Потом подошел ближе. Его широко распахнутые глаза были чисты. Он протянул мне перевернутое растение с искривленными корнями вместо букета цветов – совсем как два года назад, когда я впервые приземлилась в бостонском аэропорту.
– Сюрприз! – воскликнул он.
ДженнаВ слоновьем заповеднике Теннесси красивая витрина, как в небольшом городском магазинчике: на стенах большие фотографии всех слонов плюс таблички с историей каждого. Удивительно было видеть клички слоних, которые некогда жили в заповеднике в Новой Англии. Дольше всего я задерживаюсь у фотографии Моры, слонихи, которую мама любила больше всех. Вглядываюсь в нее так пристально, что изображение начинает расплываться.
Стол завален книгами на продажу, рождественскими сувенирами и закладками для книг. В корзине множество плюшевых слонов. Показывают повторяющийся видеоролик о стаде азиатских слонов, которые издают звуки, как новоорлеанская свинг-группа, и еще о двух слонихах, играющих с пожарным шлангом, совсем как городские ребятишки с гидрантами, когда их включают летом. Еще на экране другого телевизора поменьше объяснялись правила безопасного поведения рядом с животными. Вместо кнутов и негативно влияющих на психику клеток из арматуры – именно в таких условиях эти слоны прожили бóльшую часть своей жизни – смотрители заповедника используют иные, щадящие методы дрессировки. Между смотрителем и слоном всегда есть заграждение – не только для безопасности смотрителя, но и самого животного, которое всегда может уйти, если не захочет общаться. Так повелось с 2010 года, и действительно помогло, как уверяет видеоролик, в работе со слонами, которые совершенно не доверяли людям, – как результат свободного контакта.
Свободный контакт. Вот, значит, как называется, когда входишь прямо в вольер, как поступала моя мама и остальные смотрители. Я гадаю, не явилась ли смерть в нашем заповеднике и последующий его крах причиной этих изменений.
В центре «Добро пожаловать» помимо меня еще двое посетителей – у обоих поясные кошельки, на ногах носки и шлепанцы.
– Обычно мы не водим экскурсии по заповеднику, – объясняет смотритель. – Наша философия заключается в том, чтобы позволить слонам быть просто слонами, а не выставочными экспонатами.
Туристы кивают, потому что считают такое положение вещей правильным, но я вижу, что они разочарованы.
Я же изучаю карту. Центр Хохенуолда занимает не более одного квартала, и здесь нет и намека на то, что где-то поблизости широкая долина площадью более чем в тысячу гектаров, на которой гуляют слоны. Если только все животные не отправились за покупками в игрушечный магазин, я не знаю, где они прячутся.
