Джоди Пиколт - Время прощаться
Дженна, которая прекрасно знала, что нельзя подходить близко к слонам, и которая раньше всегда слушалась, сейчас стояла меньше чем в метре от Моры и словно зачарованная смотрела на слониху. Повернулась ко мне, улыбнулась…
– Слон! – заявила она.
Мора вытянула хобот и дунула на «мышиные хвостики» Дженны.
Миг опасности и ожидания чуда. Слоны и дети непредсказуемы. Одно неверное движение – и Дженну затопчут.
Я встала, во рту пересохло. Гидеон уже был там. Он двигался медленно, чтобы не напугать Мору. Как будто играючи подхватил Дженну на руки.
– Пойдем к маме, – сказал он и оглянулся через плечо на Мору.
И тут Дженна начал кричать.
– Слон! – вопила она. – Хочу!
Она пинала Гидеона в живот, билась, как пойманная на крючок рыбка.
Это была настоящая истерика. Крики напугали Мору, которая с диким ревом бросилась в лес.
– Дженна! – сказала я резко. – К слонам близко не подходить! Будь осторожна!
Мой голос дрожал от страха, и дочка заплакала еще сильнее.
Гидеон охнул, когда одна из ее маленьких кроссовок заехала ему прямо в промежность.
– Прости… – извинилась я, протягивая руки за Дженной, но Гидеон отвернулся.
Он продолжал качать, баюкать Дженну на руках, пока крики не затихли, а рыдания не перешли в икоту. Она сжала в кулачке ворот его красной форменной рубашки и стала тереться щечкой об уголок – как она делала с одеялом, когда засыпала.
Через пару минут Гидеон уложил малышку у моих ног. Дженна раскраснелась, ротик приоткрылся. Я опустилась рядом с ней на колени. Она казалась фарфоровой, сотканной из лунного света.
– Она слишком устала, – сказала я.
– Она испугалась, – поправил Гидеон, присаживаясь рядом. – Уже после случившегося.
– Спасибо тебе.
Я взглянула на него.
Он не сводил глаз с деревьев, где исчезла Мора.
– Она убежала?
Я кивнула.
– Она тоже испугалась. – Я покачала головой. – Знаешь, за все те годы, что занимаюсь исследованиями, я ни разу не видела, чтобы слониха вышла из себя из-за детеныша. И неважно, насколько надоедлив, капризен или труден этот малыш.
Я потянулась, чтобы поправить ленту в растрепавшихся волосах Дженны – свидетельство истерики.
– К сожалению, мое материнское терпение не столь безгранично.
– Дженне очень повезло с тобой.
Я усмехнулась.
– Особенно если учесть, что кроме меня у нее никого нет.
– Нет, – возразил Гидеон. – Я наблюдаю за тобой, когда ты с дочерью. Ты хорошая мать.
Я пожала плечами, хотела снова пошутить, но эти его слова значили для меня слишком много. И я услышала собственный голос:
– Из тебя тоже вышел бы хороший отец.
Он поднял один из одуванчиков, которые Дженна срывала и складывала в кучки до того, как отправиться гулять возле Моры. Он ногтем большого пальца разрезал стебель и продел один цветок во второй.
– Я уже подумывал им стать.
Я сжала губы, потому что не мне раскрывать секреты Грейс.
Гидеон продолжал соединять одуванчики.
– Ты никогда не задумывалась: влюбляешься в человека… или в образ, который сам рисуешь?
Я думала, что у любви, как и у горя, нет будущего. Какое будущее может быть, если один человек становится для другого центром Вселенной – и неважно, потеряли его или нашли?
Гидеон взял венок из одуванчиков и надел Дженне на голову. Венок съехал ей на бровь, перекосившись из-за косички. Она заворочалась во сне.
– Иногда мне кажется, что любви не существует, есть только страх потерять кого-то.
Легкий ветерок принес запах диких яблок и луговых трав, земной запах слоновьей шкуры и навоза, сока персика, который Дженна ела и испачкала сарафан…
– Ты волнуешься? – спросил Гидеон. – Боишься, как все сложится, если он не вернется?
Мы впервые заговорили об отъезде Томаса. И хотя мы раньше рассказали друг другу, как познакомились со своими половинками, дальше этого разговоры не заходили: мы остановились на кульминации развития наших отношений, когда все еще казалось возможным.
Я подняла голову и посмотрела Гидеону прямо в глаза.
– Я боюсь того, как все сложится, если он вернется.
Начались колики. У слонов они бывают, особенно у тех, кого накормили плохим сеном, или тех, кому резко меняют рацион. С Сирой не случилось ни того ни другого, однако она апатично лежала на боку со вздутым брюхом. Она ничего не ела и не пила. В животе урчало. Джерти, собака и лучшая подруга слонихи, сидела рядом и выла.
Грейс осталась дома присматривать за Дженной. Она пробудет с ней всю ночь, чтобы мы могли понаблюдать за слонихой. Гидеон вызвался дежурить добровольно, а я сейчас за главного и обязана быть здесь.
Мы стояли, скрестив руки, и наблюдали, как ветеринар осматривает слониху.
– Сейчас он скажет то, что мы и без него знаем, – прошептал Гидеон.
– Да, а потом даст лекарство, чтобы ей стало лучше.
Он покачал головой.
– Что ты будешь закладывать, чтобы оплатить лечение?
Гидеон был прав. Денег катастрофически не хватало, придется брать из текущих расходов, чтобы оплатить такой непредвиденный случай, как этот.
– Придумаю, – нахмурилась я.
Мы видели, как ветеринар ввел Сире противовоспалительное, флуниксин, и препарат, расслабляющий мышцы. Джерти свернулась клубочком в сене и тихонько поскуливала.
– Все, что остается делать, – ждать и надеяться, что она начнет отрыгивать куски непереваренной пищи, – сказал ветеринар. – А пока принесите ей воды.
Но Сира не хотела пить. Каждый раз, когда мы подходили с ведром (с теплой водой или прохладной), она пыхтела и пыталась отвернуться. После нескольких часов таких страданий мы с Гидеоном были в отчаянии. Ничего из прописанного ветеринаром не действовало.
Мучительное зрелище – видеть, как пластом лежит такое сильное и величественное животное. Я вспомнила о диких слонах, в которых стреляли жители деревни, о тех, кто попал в силки. Я понимала, что нельзя легкомысленно относиться к коликам. Они могут привести к закупорке желудка, а это ведет к смерти. Я опустилась на колени рядом со слонихой и пощупала ее напряженный живот.
– А раньше такое было?
– С Сирой нет, – ответил Гидеон. – Но я уже наблюдал подобное. – Казалось, он мучительно размышляет над чем-то. – Ты смазываешь кожу Дженны детским маслом?
– Я наливаю его в ванночку, – ответила я. – А что?
– Где оно?
– У меня осталось немного в ванной под раковиной…
Он встал и вышел из сарая.
– Ты куда? – крикнула я, но побежать за ним не смогла. Нельзя оставлять Сиру.
Минут через десять Гидеон вернулся с двумя флакончиками детского масла и бисквитным тортом из моего холодильника. Я последовала с ним в кухню, расположенную здесь же, в сарае, где мы готовили еду для слонов. Он начал разворачивать упаковку торта.
– Я есть не хочу, – сказала я ему.
– Это не тебе. – Гидеон поставил торт на стол и принялся втыкать в него нож.
– Все, он умер, – пошутила я.
Гидеон открыл флакон с детским маслом и полил торт. Жидкость тут же впиталась в тесто, как в губку, заполнив сделанные надрезы.
– В цирке у слонов случались колики, и ветеринар советовал поить их маслом. Оно, по всей видимости, действует на перистальтику.
– Но этот ничего не сказал…
– Элис, – Гидеон замер, его руки застыли над тортом, – ты мне доверяешь?
Я взглянула на человека, который много недель работал со мной бок о бок, стремясь доказать, что заповедник может выжить. Который один раз уже меня спас. И спас мою дочь.
Однажды, сидя в приемной стоматолога, я прочитала в глупом женском журнале, что, когда тебе нравится человек, твои зрачки расширяются. И людям нравятся те, чьи зрачки расширены, когда они на них смотрят. Вот такой бесконечный круг: мы хотим тех, кто хочет нас. Радужная оболочка глаз Гидеона была такой же темной, как и его зрачки, – возникал оптический обман: черная дыра, бесконечное падение. Интересно, а как в это время выглядели мои зрачки?
– Да, – ответила я.
Он велел принести ведро воды. Я пошла за ним в сарай к лежащей на боку Сире. Ее живот тяжело вздымался. Джерти села, учуяв опасность.
– Эй, красотка! – позвал Гидеон, присаживаясь перед слонихой. Протянул ей торт. – Сира – настоящая сладкоежка.
Слониха понюхала торт. Осторожно притронулась к нему хоботом. Гидеон отломил небольшой кусочек и бросил Сире в рот, Джерти обнюхала его пальцы.
Через мгновение Сира взяла торт и проглотила целиком.
– Воды! – скомандовал Гидеон.
Я поставила ведро в непосредственной близости от Сиры и наблюдала, как та втянула полный хобот. Гидеон наклонился, его сильные темные руки гладили ее бок, а сам он приговаривал, какая она хорошая девочка.
Как бы я хотела, чтобы и меня он так ласкал.
Мысль была настолько неожиданной, что я попятилась.
– Мне нужно… мне нужно проверить, как там Дженна, – запинаясь, произнесла я.
Гидеон поднял голову.
– Уверен, что они с Грейс обе крепко спят.
